Андрей Таманцев - Закон подлости
— Кто это? — деловито спросил Пастух.
— Военные. Завтра вы в составе делегации прибудете во Дворец. Пока депутаты будут вести переговоры, вы получите контейнер. На место вы прибудете с кейсом.
Точнее будет назвать его небольшим чемоданом. Где его взять — я скажу позже. Вам передадут точно такой же, но с грузом. Не выпускайте его ни на секунду. Обратно постарайтесь сесть в машину к Жириновскому. И вообще держитесь всегда рядом с ним. Отлет планируется на послезавтра. Эта ночь будет самой трудной. Вас будут страховать наши арабы, но возможно всякое. Будет неплохо, если вы вообще спрячете контейнер под кровать к Владимиру Вольфовичу.
— Или под подушку, — мрачно пошутил Пастух.
— Или под подушку, — совершенно серьезно согласился Коперник. — Следующим утром в самолет — и домой.
— Все ясно. Что с чемоданом? — спросил Пастух.
— С этим просто. Сейчас вы отправитесь вот по этому адресу. — Коперник достал листок бумаги. — Это небольшая лавка. Ее хозяин — наш человек. Он попросит вас представиться. Назовете свое имя. Потом попросите представиться самого торговца. Его имя Юсеф. Только после этого вы купите чемодан. Кстати, деньги у вас есть?
— Есть, конечно, — обиделся Пастух.
— А то я могу подкинуть… Ну, ладно, ладно — есть так есть. Торговец сам предложит вам чемодан. Берите не раздумывая. Я все понятно объяснил?
— Более чем.
— И еще раз предупреждаю — осторожно! Первым погибнете вы, вслед за вами миллионов двадцать человек.
— Ну, вы меня совсем запугали, Леонид Викторович, — проворчал Пастух.
— Я сам боюсь… — тихо произнес тот, и Сергей так и не понял, шутит он на этот раз или говорит совершенно серьезно.
* * *Нужную лавку Пастух обнаружил не сразу, но достаточно быстро для человека, впервые оказавшегося на арабском Востоке. Магазинчик Юсефа располагался на одной из кривых торговых улочек среди десятка таких же заведений. Сам хозяин, араб лет сорока, как и полагается на Востоке, сидел на небольшом табурете на пороге своей лавки и лениво перебрасывался с другими торговцами меткими замечаниями в адрес прохожих, не пожелавших стать их клиентами.
При виде этой картины Пастух с улыбкой вспомнил фильм «Бриллиантовая рука», тем более что, едва завидев Сергея, хозяин тут же вскочил на ноги и пригласил зайти в лавку. Там он первым делом предложил гостю на выбор зеленый чай, кофе или содовую со льдом. Пастух предпочел в такую жару содовую и тут же получил запотевший стакан.
Далее покупка чемодана прошла точно так, как и говорил Коперник. После обмена именами Юсеф молча достал большой вместительный кейс, сделанный из алюминия и, наверное, потому напоминавший те чемоданы, с которыми идут на старт космонавты. Впрочем, Пастух вспомнил, что не раз видел подобные кейсы в руках «деловых» людей. Вот только размером они уступали этому.
Несмотря на то что Юсеф являлся, так сказать, шпионом при исполнении служебных обязанностей, это обстоятельство не помешало ему содрать с Пастуха восемьдесят долларов. На чем операция «чемодан» благополучно и завершилась.
Пастух убрался восвояси, а Юсеф собрался было вернуться к своей неспешной беседе с коллегами, когда его остановил требовательный стук в заднюю дверь лавки.
Проворчав что-то недоброе, араб отворил дверь и расплылся в приторной улыбке при виде Коперника:
— О, господин Захаров… — Да, это я, Юсеф, — ответил тот по-арабски. — Так и будем на пороге торчать или, может, ты пустишь меня внутрь?
— О, конечно. — Араб посторонился, пропуская гостя, и затворил дверь. — Желает ли господин что-либо выпить? — предложил он Копернику, который уже расположился на стуле и даже успел закурить.
— Не желает, — буркнул тот. — Лучше прикрой свою лавочку на пять минут.
Поговорим.
Юсеф тут же бросился исполнять приказ. Этот араб был тем самым связным, о котором говорил советник Джабр Мохаммед аль-Темими. Они были знакомы всего лишь сутки, но араб сразу же признал в Копернике своего начальника и теперь всячески старался ему угождать. Русский разведчик просто пользовался этим.
Когда хозяин закрыл дверь, ведущую на улицу, Коперник спросил его:
— Как прошла встреча?
— О, господин Захаров. Ваш человек ушел буквально за минуту до вашего прихода. Вы попросту разминулись.
— Ты дал ему нужный чемодан?
— О, конечно.
— И сколько ты содрал с него? — рассеянно поинтересовался Коперник.
— Совсем немного… — замялся араб.
— Сколько? Я все равно узнаю.
— Восемьдесят, — с вздохом сообщил Юсеф и тут же добавил:
— Но это хорошая цена для такого чемодана… — Восемьдесят чего? — перебил его Коперник. — Динаров?
— Долларов, — потупив взгляд, поправил араб.
— Во дает… — присвистнул Коперник. — Но впрочем, это не важно. Главное — все прошло как надо.
— О, господин Захаров. Можете не беспокоиться.
— Ну вот и славно. — Коперник сделал движение, чтобы встать, но остановился, как бы вспомнив о чем-то. — Да, Юсеф. Мы одни?
— Да, конечно. Я специально отправил своего помощника на базар. — Юсеф оглянулся по сторонам, как бы еще раз желая убедиться в сказанном.
— Я хотел у тебя спросить, — не спеша продолжил Коперник. — У тебя много товара. А я ищу для себя кинжал. Только не эти сувенирные поделки, а настоящий арабский клинок. Может, посмотришь у себя? Я бы купил.
— Купил?! — с искренним возмущением вскричал Юсеф. — Зачем покупать!.. Я подарю. Для хорошего человека ничего не жалко.
— Спасибо, конечно, — расслабленно улыбнулся Коперник, — но ты поищи, а там уж поговорим.
Юсеф нырнул куда-то под прилавок и через минуту извлек кривой арабский кинжал в ножнах, покрытых орнаментом и изречениями из Корана. Коперник с интересом взглянул на клинок. Араб вытащил кинжал из ножен и протянул рукояткой вперед.
— Занятная вещица, — пробормотал Коперник, беря кинжал. — А на ножны можно взглянуть?..
— О, конечно… — затянул свое обыкновенное Юсеф и повернулся к прилавку.
В этот же момент Коперник, сидевший до этого в позе абсолютно расслабленного человека, вдруг собрался, как для прыжка, и качнулся вперед всем телом, сделав резкое движение рукой. Тотчас старинный кинжал по самую рукоятку оказался в основании черепа бедного араба, а Коперник уже вновь, как ни в чем не бывало, развалился на стуле.
Юсеф дернулся и, не успев даже застонать, рухнул на пол. В его взгляде застыло изумление, не успевшее перейти в ужас. Предсмертная судорога пробежала по его телу, и он затих.
Коперник затянулся сигаретой и встал со стула. Первым делом он проверил пульс у своей жертвы. Убедившись, что удар клинком раз и навсегда вывел несчастного Юсефа из жизни, он достал носовой платок и тщательно протер рукоятку кинжала. Потом Коперник потратил несколько секунд на осмотр помещения.
Удовлетворившись этой проверкой, он аккуратно перешагнул через труп и покинул лавку Юсефа…
5
Жаркое месопотамское солнце клонилось к западу, готовясь раствориться где-то среди бескрайних песков сирийских пустынь. Стройные ливанские кедры, окружавшие бассейн с трех сторон, отбрасывали длинную густую тень. Под одним из кедров пожилой повар в белом колпаке старательно переворачивал на жаровне палочки с люля-кебабом, и терпкий аромат специй и свежего мяса медленно заполнял неподвижный воздух вокруг.
С видимым удовольствием нырнув в последний раз, Камаль Абдель появился на поверхности воды у самой лестницы. Резким движением он покинул бассейн и, взяв из рук расторопного слуги полотенце, направился к шезлонгу. Начальник армейской разведки, несмотря на свое положение, а может, именно благодаря ему, редко когда мог позволить себе это нехитрое удовольствие. Служба занимала практически большую часть суток, оставляя немного времени на сон. Да и ночевать генерал частенько оставался в штабе. Так что у себя на вилле в пригороде Багдада он был не такой уж и частый гость.
Сегодня Камаль Абдель аль-Вади позволил себе немного расслабиться. Он, как опытный охотник, расставил своих егерей и теперь ожидал, попадется ли кто-нибудь в его ловушки. Камаль Абдель не любил лишних движений. Сделав все, что он считал нужным и возможным для достижения поставленной цели, он был готов ждать результатов столько, сколько понадобится. Не больше, но и никак не меньше. Это качество не раз помогало ему выходить победителем из многочисленных дворцовых интриг. Когда у его врагов сдавали нервы и они начинали совершать необдуманные шаги, генерал тут же наносил свой удар, оказывавшийся чаще всего смертельным.
Так, и только так, он смог стать тем, кем был в настоящее время, и, что гораздо труднее, удержаться на завоеванных позициях… Камаль Абдель с наслаждением растянулся в шезлонге, греясь в лучах заходящего и оттого ласкового солнца. Не глядя, он взял со стоящего рядом стола свою любимую сигарку, и тотчас из-за спины протянулась рука слуги с зажигалкой.
