Майкл Утгер - Прежде, чем уйти
– Придется потерпеть, дружок. Только не ори, сладко не будет.
Чемберс усмехнулся.
– Не то терпели.
Льюис засучил рукава, взялся за его ногу и сделал резкое движение. Чемберс не уловил это движение. Искры сыпанули из глаз. Он до крови прикусил нижнюю губу, но не издал ни звука. Боль медленно начала отступать.
– Вот так, приятель, скоро станет легче. Ногу я тебе вправил… Обычный вывих.
Но Чемберс его уже не слышал. Лежа на траве, он всматривался через кустарник в человека, вышедшего из здания больницы.
Чемберс узнал его. Он узнал бы его и через десять лет, и через двадцать. Льюис перехватил взгляд Чемберса и тоже посмотрел в сторону здания.
– Что ты уставился на него, как на бабу?
– Кто это? – хрипло спросил Чемберс.
– Доктор Прайт. Восходящая звезда хирургии Тим Прайт. Бог со скальпелем в руках.
– Да… Ножичком он лихо работает!
– А ты-то откуда знаешь? – удивился санитар.
– Вчера он прооперировал моего приятеля.
– Болтун, – буркнул старик, поднимась с земли. – Во-первых, вчера было воскресенье, во-вторых, его пациенты имеют не один мешок денег, а в-третьих…
– Он не лечит черных, – закончил Чем-берс. – И ему такое в голову не придет. Он их… Ну, да ладно. Спасибо, старина, ты поднял меня на ноги.
– О'кей. Я пошел, меня наверняка ищут уже. Завяжи ногу покрепче и держи в тепле.
Старик направился к зданию. Чемберс натянул брюки, не переставая наблюдать за Прай-том. Он видел, как хирург подошел к стоянке, сел в голубой «понтиак» и рванул с места. Чем-берсу удалось запомнить номер машины.
– Какая встреча, мистер Прайт, – бормотал он вслед умчавшейся машине. – Хирург Тим Прайт! Ну, остальных уже найти нетрудно.
И он, прихрамывая, побрел к лазейке в заборе больничного парка.
5
Прайту открыла женщина с пышными формами и огненно-рыжими волосами. Ее чувственный рот растянулся к улыбке при виде гостя.
– Боже мой! Какой сюрприз, Тим! Ты совсем забыл наш дом.
– Дарэк дома? – холодно спросил Прайт.
– Он спит. Крепко спит. Ты к нему или ко мне?
– Я так и знал, – пропустив вопрос мимо ушей, Прайт протиснулся в холл, задевая всевозможные выпуклости женского тела.
– Тим, ты не ответил. Или я тебя больше не интересую?
– Помолчи. Хоть бы при муже…
– Какой он, к черту, муж?! Ты же знаешь, что он…
– Хватит болтать. У меня к нему дело. Через шикарно обставленную гостиную Прайт прошел в спальню.
Дарэк Доу, коллега Прайта и его ближайший друг, развалясь на диване, мирно похрапывал. Его рыжая голова, в отличие от жены некрашеная, покоилась на валике, а острый подбородок уперся в волосатую грудь. Роговые очки валялись внизу на ковре.
– Просто орангутанг какой-то, – ухмыльнулся Прайт.
– Если бы! – раздался голос женщины за спиной.
– Ты что же, Мэдж, не пускаешь его и постель? – спросил гость, подними» очки с пола.
– Еще чего! Явился под утро на четвереньках. Вот это, пожалуй, и нее, что сближает ею с орангутангом. Очевидно, вчера принял ванну из виски.
Прайт подошел к приятелю, похлопал его по щекам.
Тот что-то промычал и открыл глаза.
– Это ты, Тим? Какого черта тебе надо?
– Вставай, дело есть.
– Отстань. Мне дежурить в ночь.
– Говорят тебе, вставай.
– Какого черта! – завопил Доу.
– Есть неотложное дело. Все вопросы потом.
Дарэк Доу сел и близоруко уставился на друга. Прайт подал ему очки.
Доу капризно похныкал, оседлал ими нос и нетал.
– Мне надо принять душ.
– Необязательно. Достаточно на минуту пустить струю холодной воды на затылок. Пошевеливайся, я жду тебя в машине.
Когда Прайт появился в холле, поджидавшая его Мэдж бросилась ему на шею.
– Тим, милый, я так истосковалась! На этой неделе Дарэк дежурит по ночам… Ну пообещай, что придешь!
– О'кей. Только не липни. Мне сейчас не до тебя…
– Врешь ты все! Ладно, катись. Но учти, не придешь, я тебе отомщу.
Прайт похлопал ее по бедру и подмигнул.
– Не сердись, куколка.
Он вышел из квартиры и спустился вниз. Доу появился через десять минут. Зевая и ежась, несмотря на жару, он быстро пересек улицу и втиснулся на переднее сиденье.
– Куда мы едем, изверг?
– К Бланш Тарнер.
– Э, нет! – возмутился Доу. – С меня хватит, сегодня я пить не намерен.
– Заткнись! Тебе никто не предлагает пить. В лучшем случае тебя ожидает перекладина с веревкой.
– Ну и юмор у тебя по утрам!
Прайт включил зажигание, двигатель заурчал, и машина рванулась с места.
6
Чемберс лежал за занавеской, уставившись и низкий потолок. Он был готов действовать, но не Знал, с чего начать. Теперь он выяснил, кто преступники, но что толку? В любом случае ему с ними не справиться. Он никому ничего не сможет доказать. Подозрение неизбежно падет йа него. Таких парией, как Прайт, носят на руках. Полиция стоит перед ними, держа руку под козырек, а пресса печатает их фото, утверждая, что это и есть сама Америка. Эталон, Бог, все что хотите… Сколько Чемберс ни ломал себе голову, он так и не смог ничего придумать.
Миссис Чемберс, пожилая негритянка с добрыми глазами, заглянула за занавеску. Убедившись, что сын не спит, она сказала:
– Джо, к тебе пришел Морис.
– Пусть заходит, я встану.
Опухоль в колене спала, и он уже мог, не опаснясь боли, спокойно ступать на ногу. Он встал и, сдвинув тряпичную занавеску, вынырнул в небольшую комнату, тесно заставленную старой мебелью.
– Ну, как твоя нога? – спросил небольшого роста, худощавый негр, появившийся в дверном проеме.
– В порядке. А вот Сэму уже никто не поможет.
– Я сварю вам кофе, – предложила мать, направляясь в кухню.
– Спасибо, ма! – крикнул ей вслед сын и укачал приятелю на табурет. – Садись, рассказывай, что слышно.
– Я выяснил, что девочку зовут Бэтти Грэйс. Ее отправили в больницу, мамаша уже побывала там. Ее сопровождал полицейский, затем он возил се в управление. Отец девочки служит в морской пехоте, каратель, короче говоря. Вот и все.
– А как миссис Вильямс?
– Плачет. Жена Сэма поехала в морг… Я не пойму, Джо, почему ты не сказал ей правду? Зачем ты наврал, что вы расстались у кинотеатра? Ты думаешь, она не знает, что вы всегда вместе возвращаетесь домой?
– Я правильно сделал. Если фараоны пронюхают, что мы были вместе, то мне предъявят обвинение в убийстве.
Что заставляет тебя так думать? И с какой стати ты будешь убивать своего друга, с которым вы вместе росли, вместе делили кусок хлеба и вместе работали?
– Им так проще. Не надо тратить время на поиски преступников.
– С чего ты взял, что они их не найдут?
– А тебе разве не известно, что только за последние несколько месяцев ухлопали с десяток цветных? Полиция и не думает искать убийц, а пресса утверждает, что черные сводят между собой счеты. Так им проще. Кому нужны негры? А в этом деле, если и нападут на верный след, то меня уж точно вздернут на перекладине. Потому что я знаю мерзавцев, которые надругались над девочкой и убили Сэма. Единственное, что мне сейчас остается, – это исчезнуть.
– Знать убийц и молчать об этом? И тебе наплевать, что они разгуливают на свободе? А как же Сэм? Его мать, жена, дети? Ты трус!
– Не кипятись, Морис. Я не сумею доказать, что эти люди преступники. Меня для начала поднимут на смех, а потом посадят за клевету. Это в лучшем случае. Но скорее всего, во всем меня и обвинят. Кто поверит чернокожему?
– А девочка? Она же их видела!
– Она в больнице, и не забывай, что она несовершеннолетняя.
– В данном случае это не имеет значения.
– Именно теперь необходимо переждать. Если меня убьют, кто их опознает? Кто им отомстит? Пойми, если убийцы меня найдут, мне и минуты не прожить. Это страшные люди. Они ни перед чем не остановятся. На таких закон не распространяется. Они стоят вне закона. Им ничего не грозит, и они никого не боятся.
– Тик уж и никого? Все ходят под Богом и законом.
– Хороший ты малый, Морис, – улыбнулся Чембсрс, – но наивный. Я тебе потом все объясню, но для начала мне нужно принять единственно правильное решение.
– А ты подбрось письмо шерифу, где изложишь все факты.
– Чепуха! Что ты думаешь, шериф побежит арестовывать людей на основании какой-то записки-анонимки? Нет. Тут нужен хитрый ход, иначе мы просто расшибем себе лоб.
– В субботу приедут ребята с приисков на уик-энд. Может, их подключить?
– Не торопись…
В комнату с кофейником вошла миссис Чем-берс. Поставив его на стол, она присела на табурет и внимательно взглянула на сына.
– Напрасно, Джо, ты это скрываешь от меня. С моим жизненным опытом я могла бы помочь тебе. Извини, я не подслушивала, но ты громко говорил, сквозь фанерные стены все слышно. Я твоя мать, и ты у меня один. Твоего отца тоже убили белые… Его затравили собаками… – на ее глазах выступили слезы. – Я не хочу…
– Что вы, ма, не надо, – он положил свою ладонь на дрожащую руку матери. – Я все вам расскажу. Морис, прикрой-ка дверь покрепче. Возможно, сообща мы что-нибудь придумаем.
