Андрей Воронин - Комбат против волчьей стаи
— Вот как, говоришь, пей чаек, Андрюха, пей.
— Да не могу, Комбат, пить чай, друг в беде.
— Да-а, понял, — сказал Комбат, — а я что могу сделать?
Борис Рублев рассуждал, глядя сквозь чисто вымытое стекло кухонного окна на ночной город.
— Как это что? У тебя авторитет. Я подумал, может, ты полковнику Бахрушину позвонишь. Ведь вы с ним приятели.
— Приятели-то, приятели, даже можно сказать, друзья, — буркнул Комбат, — но беспокоить серьезного человека.
— А зачем вообще тогда друзья есть? Они же Сашку убьют.
— Ну, если его там в Кандагаре не убили, если он перевал прошел, в ущелье лазил, я думаю, и в милиции его не убьют.
— Да, убить-то может и не убьют, а вот посадить могут. А пацан сейчас один.
— Пацана жаль, — сказал Комбат, — пойду одеваться, а ты пей чай. Надеюсь, ты с машиной?
— С машиной, с машиной, Иваныч.
— И отделение знаешь?
— Знаю, да что толку. Я там одного сержанта спросил, так он говорит, что Пехоту перевезли.
— Куда? — уже из прихожей спросил Комбат.
— Куда-то в управление по незаконному обороту наркотиков.
— Ладно, разберемся, — спокойным голосом очень серьезно сказал Комбат, — вот погоди, оденусь и разберемся.
Одевался Рублев быстро, по-военному, словно бы ему через минуту надо было идти в атаку. Он похлопал по карманам, ключи, сигареты, зажигалка, документы были на месте.
— А Бахрушину? — напомнил Подберезский.
— Сейчас позвоню, — Комбат взял трубку телефона, оперся спиной о стену и быстро набрал, неуклюже тыкая пальцем в маленькие кнопочки телефонный, номер полковника Бахрушина.
— Ну, ну, давай, — словно бы подзадоривая телефон, пробормотал Борис Рублев. — Странно, дома его нет, длинные гудки.
— А еще какой-нибудь телефон есть? — спросил, нервно куря сигарету, Подберезский.
— Конечно, есть и не один. Сейчас позвоню в машину, хотя какая к черту машина, сегодня же выходной у людей.
— Ну, позвони, позвони, Иваныч, дело не терпит отлагательства, забьют мужика.
— Не забьют, Андрюха, не боись, я тебе уже говорил, бормотал Рублев, тыча пальцем в кнопки телефона. — так, рабочий, — сказал он, прикладывая трубку к уху — короткие гудки. Значит, на месте не сидит, разъезжает. Странно, что он делает в выходной день?
— Работает, работает. Набирай еще раз.
Сброс, затем повтор, Борис Рублев выполнял все операции четко так, как он обращался с автоматом или пистолетом, со всеми вещами, от которых зависела его жизнь.
Наконец, телефоны соединились.
— Добрый вечер, — бодрым голосом сказал Борис Рублев в трубку, услышав недовольное ворчание Леонида Васильевича Бахрушина.
— Кто это? — переспросил Бахрушин. — А, Борис Иванович! Сколько лет, сколько зим! Куда запропастился? Я уже сам хотел тебе звонить, — совершенно изменившимся голосом быстро заговорил в трубку Бахрушин.
Комбат даже представил себе, как рука полковника Бахрушина вытряхивает из пачки сигарету.
— Чего беспокоишь? Стряслось что-нибудь?
— Да, Леонид Васильевич, неприятность.
— У тебя неприятность? Или у друзей? Когда у тебя самого проблемы, ты ко мне обращаться не любишь, — словно бы не веря услышанному, произнес Бахрушин.
— Да, не у меня, полковник, у моего приятеля, у парня из моего батальона. Рыжий такой Саша Шмелев, Пехота кличка.
— Пехота так Пехота, а в чем, собственно говоря, дело?
— Милиция его забрала.
— Наверное, было за что, — сказал полковник Бахрушин.
— Говорят, что не по делу.
— Как это не по делу? — немного шутливым тоном переспросил Бахрушин.
— Не по делу, да и все, вешают на него всяких собак, а он мужик серьезный. Бьют его в милиции, Андрюха говорит.
— А Андрюха откуда знает? — принялся уточнять и наводить справки полковник.
— Он приехал ко мне минут десять назад, лица на нем нет.
— Не может того быть, Борис Иванович, что лица на Подберезском нет. По-моему, лицо у него всегда на месте. Привет, кстати, передай. В каком отделение твой боец?
— В каком отделении? — переспросил Комбат у Подберезского.
Тот обрадовано потер руки и вывалил всю информацию, какую знал.
— Подъезжай к управлению, я-то, дурак, домой направлялся. Вместе заедем, заберем.
— Буду, — буркнул Комбат.
— Я выеду на своей машине, — сказал Бахрушин, — ждите у входа возле ворот.
— Так там нельзя стоять.
— Скажи, что полковник Бахрушин приказал.
— Понял, — ответил Комбат. — Побежали, Андрюха, Бахрушин, думаю, поможет.
Хлопнула дверь, щелкнул замок. Комбат абсолютно бесшумно пружинистыми прыжками двинулся вниз по лестнице. На площадке второго этажа остановился.
— Подберезский, ты что, ходить тихо разучился.
Гремишь, людей разбудишь. Уже ночь, как никак.
— А, хорошо, хорошо, — извиняющимся тоном ответил Подберезский, — просто спешу, ни о чем другом думать не могу.
— А надо бы, Андрюха.
— Они уселись в машину Подберезского, и тот взглянул на Рублева.
— Куда, командуй, Иваныч.
— Давай, вперед в центр. Знаешь, где контора Бахрушина?
— Знаю, — спокойна ответил Андрей, вдавливая педаль газа.
— Да не гуди ты мотором, потише, я же тебе говорил, люди спят.
— Понял, понял, Комбат.
Машина медленно вырулила со двора на улицу, и здесь уж Подберезский показал все, на что был способен он как водитель, и на что был способен его автомобиль.
Минут через тридцать они стояли на другой стороне улице напротив железных ворот. Те, словно бы по мановению волшебной палочки, открылись и черная «волга» с тремя антеннами, с темными стеклами медленно вырулила на проезд.
Комбат попросил Подберезского посигналить фарами, а сам высунулся и помахал рукой.
Черная «волга» полковника Бахрушина остановилась рядом, полковник, опустив боковое стекло, махнул рукой:
— Давай, Борис Иванович, садись ко мне. По дороге расскажешь.
Рассказ много времени не занял. Ведь, собственно говоря, никакой такой особенной информации Комбат не знал.
— Сейчас разберемся. Я все-таки твой должник.
Должен тебе, Иваныч, как земля колхозу.
— Да будет вам, Леонид Васильевич, никто никому ничего не должен.
— Если ты так говоришь, то я согласен.
Минут через двадцать пять черная «волга» полковника Главного разведывательного управления Леонида Васильевича Бахрушина уже подъехала к крыльцу семнадцатого отделения милиции.
— Пойдешь со мной? — спросил Бахрушин.
— Надо? Тогда пойду.
— Как знаешь.
Огромный Борис Рублев и маленький широкий в плечах, почти круглый полковник Бахрушин поднялись на крыльцо. Их остановил сержант в камуфляже.
— Куда?
Бахрушин запустил руку в карман пиджака и показал удостоверение. Документ произвел должное впечатление, все-таки Главное разведывательное управление — это не какая-нибудь завалящая контора, а организация серьезная, такими документами без дела не щеголяют, и если полковник пожаловал к ним в отделение, значит, что-то стряслось.
Сержант в камуфляже двинулся впереди гостей.
— Кто тут главный? — почесав висок, спросил Бахрушин.
— Майор Погорелов. Он сегодня дежурит.
— Тогда мне к нему, — сказал Бахрушин.
Майор Погорелов размещался в маленьком кабинетике. Письменный стол был завален папками. Когда сержант постучал, а затем открыл дверь, майор лишь поднял голову и устало заморгал глазами.
— Ну что? — буркнул он сержанту.
— Тут к вам полковник, и с ним еще один.
— Какой полковник?
— Из ГРУ, — прижав указательный палец к губам, прошептал сержант.
Когда Бахрушин вошел в кабинет, майор поднялся из-за стола, вытер вспотевшие ладони о брюки; и на его лице появилась на всякий случай несколько заискивающая улыбка.
— Бахрушин, — коротко представился Леонид Васильевич, — а это майор Рублев.
— Понятно, ; — кивнул майор в милицейской форме, — чем могу быть полезен?
— Тут вот такое дело. — Взял на себя инициативу Бахрушин и присел в кресло рядом с письменным столом, — ваши орлы, майор, взяли несколько часов назад одного человека.
— За сегодняшний вечер и ночь много кого взяли, полковник. Швали развелось в городе не меряно.
— Не того вы человека взяли, майор.
— Не того или нет, по поведению решают.
Борис Иванович Рублев подошел к столу и оперся на него своими огромными кулачищами.
— Не того, майор, взяли. Я за этого парня головой отвечаю.
— За кого парня? — все еще не понимал майор в милицейской форме.
— Вы взяли Александра Шмелева, а он, скорее всего, ни при чем.
— Шмелева? Этого бандита? Да он двоих моих оперативников в больницу отправил. Таких, вообще, на месте убивать надо.
— Не кипятитесь, майор, — спокойным голосом сказал Бахрушин и быстро заморгал глазами, — давайте разберемся.
— А что здесь, собственно говоря, разбираться.
Взят с поличным, у него нашли наркотики, оказал сопротивление при задержании, буйствовал, выражался нецензурно, избил двух сотрудников. Мы его с трудом задержали.
