Андрей Дышев - Я бриллианты меряю горстями
– Что поделаешь? У мужчин власть формальная, а у женщин – реальная.
Раздался вялый смешок. По комнате прошел сквознячок. Заведующий стиснул зубы. Газетные строчки перед его глазами начали двоиться и поплыли. Так у него всегда бывало, когда внутри тяжелым комком раздувалась бессильная злость. «Хрен ты у меня получишь, а не надбавку за интенсивность!» – подумал он.
Но это относилось не к Назаровой.
* * *Гера вернулся домой. Глушитель оторвался окончательно, и ему пришлось закрепить его проволокой на крыше. Треск мотора пулеметной стрельбой разносился по лесу. Испуганные птицы покинули свои гнезда и стали бомбить бронетранспортер пометом. Худой и небритый украинец из бригады строителей, которого звали Бодей, предусмотрительно сошел с дороги в кусты и, провожая Геру взглядом, с укором покачал головой. Наверное, бригада опять послала его в ларек к Ламантине.
Строители пили каждый день, но понемногу. Бутылка на шесть человек. На большее у них не хватало денег. Воркун, которому они ставили сруб, выплачивал им жалованье ежемесячно, но как только строители получали деньги, к ним сразу же подваливали двое вымогателей. Так продолжалось уже несколько месяцев подряд. День в день. Воркун, жалея рабочих, пускался на всякие ухищрения: то выплату производил на день позже, то выдавал жалованье частями, то не платил вовсе. Строители жаловались, плакали, но деньги сохранить не могли. Здесь они были бесправны. Без гражданства, прописки и паспортов.
Гера притормозил рядом с Бодей. У того были голубые глаза. Все остальное – серым. Говорить было невозможно, треск заглушал слова. Гера кивнул, приглашая сесть рядом.
– У тебя трех рублей до получки не будет? – спросил строитель, с трудом заталкивая свое нескладное тело в кабину бензопилы на колесах.
– Зачем тебе?
– За водкой ребята послали. Нюрка сегодня не торгует, придется в деревню чухать.
Нюркой он называл Ламантину. Ее ларек для строителей был центром культуры, объектом, определяющим признаки цивилизации в этом затерявшемся среди лесов и болот дачном поселке. Когда строители посылали в ларек гонца, он надевал все самое чистое. Парадный костюм Боди состоял из черных брюк с жирными пятнами и некогда зеленой кофточки со штопкой на рукаве. Вот только ботинки на нем были разные, причем один без каблука, а другой без шнурка, и оба были надеты на босые ноги.
– Возьми на заднем сиденье бутылку. Вернешь такую же, – сказал Гера, испытывая мучительное чувство жалости к строителю, нищета которого была едва ли не хрестоматийной.
Бодя повернулся, пошарил рукой в пакете.
– Сколько их у тебя здесь! – восторженно произнес он. В его понимании четыре бутылки водки были богатством. – На праздник едешь, что ли?
– У кошки день рождения, – ответил Гера.
На обед он сварил макароны и вывалил в кастрюлю банку тушенки. Осилил только половину. Кошка, объевшаяся «Вискасом» по случаю дня рождения, отказалась разделить трапезу с хозяином. Гера завернул кастрюлю в газету – чтобы макароны подольше сохранили тепло, – прихватил с собой бутылку водки и пошел к строителем, к армейской палатке с провисшей крышей, в которой они жили.
Собственно, Гера был таким же бесправным «иногородцем», нелегально проживающим в Подмосковье, и все же строители соблюдали в общении с ним некоторую дистанцию. Но лишь тогда, когда были трезвыми. Едва они выпили по второй и стали стучать ложками по краям кастрюли с макаронами, как Гере стало известно, что сегодня у них получка и в связи с этим счастливым событием завтра для них наступит «черный день»: к ним снова придут вымогатели.
– Спрячьте куда-нибудь, – посоветовал Гера, разливая остатки водки по чашкам. – В лесу закопайте.
– Так бить начнут, – сиплым голосом ответил Бодя.
– Много их?
– Двое.
– Всего двое? Против вас шестерых?!
– Так они с «пушками», парень! – объяснил Бодя.
– Придумайте что-нибудь! – Гера поднял свою чашку, хотя она была пуста. – Скажите, что вас ограбили.
Они чокнулись. За березами прошелестела электричка. Ветер прошелся по верхушкам деревьев. На газету, которая служила импровизированным столом, посыпались сережки, напоминающие серых гусениц.
– Кто ограбил? Когда ограбил? – ленивым голосом произнес малорослый и щуплый парень в полосатой рубашке с грязным донельзя воротником. Медленно выпил, опустил чашку и, словно водка тотчас пошла обратно, стал часто и судорожно глотать воздух.
Кто-то ухватил пальцами за последнюю макаронину, безжизненно висевшую на краю кастрюли. Гера смотрел на дно чашки. В капле водки тонул жучок. Он уже был изрядно пьян, но все еще боролся за свою жизнь. Гера вытряхнул его на траву.
– Можете сказать, что к вам пришел светловолосый парень двадцати пяти лет от роду с револьвером класса «магнум» и заставил вывернуть карманы, – на ходу придумал он. – Мы все красиво сыграем. Отдадите деньги мне, а я спрячу их в мастерской.
– Не суйся в наши дела, хлопец, – низким ворчащим голосом произнес толстый краснолицый мужчина. Наверное, у него была гипертония. Он шумно сопел и часто прикладывал молоток ко лбу и шее. – Поймают тебя, ребра пересчитают. С этими собаками шутить не надо.
– Тогда добровольно отдавайте все, что заработали, – согласился Гера.
– Я смотрю, тебя на подвиги тянет, – усмехнулся Бодя. На его подбородке, нанизавшись на щетину как на вилку, висела макаронина. Краснолицый смотрел на нее, смотрел, потом поймал и съел.
– Скучно, – ответил Гера.
– А ты пей больше, тогда и скучать не будешь.
Где-то высоко над ними пролетел «кукурузник». Из него, как семена из перезрелого подсолнуха, посыпались парашютисты. Гере в самом деле было скучно и тянуло на подвиги. Впервые за полгода, что он работал в мастерской, ему дали выходной. Оказалось, это страшная штука. От тоски хотелось повеситься.
– Ножовка по металлу есть? – спросил он у Боди.
* * *Сначала Гера аккуратно выдернул резиновые уплотнители и выдавил заднее стекло и «форточки». Затем снял с потолка кабины проводку. Осталась ерунда – распилить ножовкой опоры крыши.
Через полчаса он ехал в мастерскую на кабриолете, очень довольный своим изобретением. Оглушающий треск мотора извещал окрестные деревни и дачные поселки о появлении в регионе первого автомобиля с открытым верхом. Собаки, тщетно пытаясь привлечь своим лаем внимание главного конструктора, окружили машину плотным кольцом. Сигнал не работал и, стараясь не отдавить лапы какой-нибудь псине, Гера громко колошматил кулаком по наружному борту. Ветер трепал его светлые, почти белые волосы, размазывая по щекам слезы счастья. Он пел революционные и народно-патриотические песни и махал парашютистам, напоминая им о необходимости выдернуть кольцо. Гере очень хотелось, чтобы с неба прямо к нему в машину свалились несколько этих отважных парней.
От избытка счастья он потерял над собой контроль и зачем-то помахал рукой двум милиционерам, которые сидели в засаде в камышах. Надо было сделать лицо деревянным, глаза сузить и взгляд направить вперед, тогда, возможно, они не сразу бы сообразили, что это за чудовище проехало мимо. Но блюстителей порядка возмутил фамильярный жест Геры, и они одновременно замахали полосатыми жезлами, как барабанщики своими палочками. Тут Гера совершил вторую ошибку, и вместо того чтобы послушно прижаться к обочине и остановиться, надавил на педаль акселератора. Гордый кабриолет открыл по преследователям беспорядочную стрельбу выхлопными газами, затем, словно кальмар, выпустил облако непроницаемо-черного дыма и стал медленно увеличивать скорость.
Главный конструктор, лихорадочно заталкивая в рот ментоловую жвачку, вцепился в руль мертвой хваткой. Отступать было поздно. Уйти от преследователей в отрыв у него не было никаких шансов. Этого железного клопа без труда мог обогнать даже велосипедист. Гера сам не понимал, как его второму «я», бесшабашному и не очень умному, удалось захватить инициативу. Тем не менее телега с карбюратором продолжала скакать по дороге, а сзади, отчаянно сигналя, сердито гудел «УАЗ».
До мастерской оставалось не больше километра, но Гера мужественно признал свое поражение и сошел с дистанции. Съехав в кювет, он заглушил мотор, перемахнул через борт и побежал напрямик, через пшеничное поле.
Он вышел к мастерской утыканный колосками, как плешивый ежик. Милиционеры, постукивая жезлами по голенищам сапог, ждали его у входа.
– Нехорошо, – сказал один из них.
– Здравствуйте, – ответил Гера. – Ремонт, обслуживание, мойка – для вас все бесплатно.
– Документы на машину есть?
– Нет, – честно признался Гера и стал вытряхивать джинсы. – Отказано в регистрации по причине неординарной конструкции.
– Машина твоя?
– Не смею лгать.
– Почему без номерных знаков?
– Да если бы у нее только номерных знаков не было, – вздохнув, ответил Гера. – Испытания. Самый разгар процесса разработки и совершенствования первого отечественного кабриолета.
