Джерри Эхерн - Бойня
Капитан тяжело вздохнул.
— Но, Хэнк, он уничтожит вас, если я расскажу ему, что вы заставили меня стать своей любовницей и силой затащили в постель. О, как я сопротивлялась! Но если вы будете вести себя по-умному, я ничего ему не скажу — в конце концов, вы же отвечаете за мою безопасность, не так ли?
— Значит, если я не стану вашим любовником, то вы скажете, что я вас изнасиловал, и меня расстреляют, так?
— Совершенно верно.
— А если буду заниматься любовью с вами, то вы будете молчать, и я останусь в живых, так?
— Правильно.
— Ну что же, теперь все ясно. Куда проследуем — в мою койку или в твою, куколка?
Она улыбнулась, в отличие от Фроста, и привстала на цыпочках, потянувшись к его уху.
— Идем ко мне. Я покажу тебе свою спальню.
Капитан вздохнул и направился за первой леди по коридору. Вдруг ему показалось, что из дальнего конца холла за ними наблюдает Марина, дочь президента. Времени изменить что-либо уже не было, так как сеньора Анна Агилар-Гарсиа Руиз торопила, призывно махая рукой и покачивая бедрами, затянутыми в черное прилегающее платье. Он поспешил за ней вверх по ступенькам. Она обернулась и обратилась к нему:
— Да, Хэнк, вот еще что. Я более всего ценю в мужчине, младшем, чем мой уважаемый муж, страсть и темперамент. Президент вернется из генерального штаба через три часа, это время — в нашем распоряжении. Я хочу, чтобы вы свели меня с ума своей страстью. Я ясно выражаюсь?
Фрост согласно кивнул и взял протянутую ему руку.
— Да. Настолько ясно, что даже одноглазый вас может понять.
Сеньора повела его наверх, и по пути им не встретился ни один слуга. Наверное, она продумала все заранее. Войдя в темную комнату, он уже готов был увидеть развешанные по стенам плетки и цепи сексуальной извращенки, но, когда леди немного приоткрыла шторы, и в спальню проник дневной свет, он не заметил ничего подобного. Перед ним стояла сорокалетняя нимфоманка, пытаясь расстегнуть змейку на чересчур тесном платье, скрывающем тело, все еще довольно привлекательное, которое, видимо, и раньше использовалось для шантажа и при других обстоятельствах могло даже нравиться.
— Раздевайтесь и ложитесь в постель, мой капитан.
Он наблюдал, как она сняла платье и растянулась на кровати, словно большая ленивая кошка. Хэнк расстегнул пиджак, вынул пистолет из наплечной кобуры и положил его на сиденье резного лакированного стула. Сняв одежду и отбросив в сторону туфли, он подошел к постели.
— Вы всегда носите оружие, капитан?
— Да, всегда.
Фрост лег рядом с ней.
— Скажи, тебе нравится мое тело? — тихо прошептала она.
Хэнк склонился над ней, обнял левой рукой за шею, а правой коснулся груди.
— Я скажу тебе позже, хорошо?
Пальцы его левой руки гладили ее волосы, а правая прижимала тело женщины к себе. Ее голова запрокинулась, влажные губы раскрылись и задрожали. Он страстно поцеловал, коснувшись языком ее языка, и ощутил, как по ее спине прошла дрожь. Он чувствовал, как ее руки гладят его плечи, спину, касаются груди. Он посмотрел на черный циферблат ручных часов — до возвращения президента оставалось два часа сорок минут…
Фрост вышел из двери личных апартаментов и зашагал вдоль западного крыла, затягивая на ходу узел галстука. Пройдя коридор, он начал спускаться вниз по лестнице, поправляя пистолет под мышкой, как вдруг его остановил приятный девичий голос. Теперь было ясно, что Марина, дочь президента от первого брака, действительно наблюдала за ним.
— Вы выглядите, словно неубранная кровать, сеньор Фрост. Вам понравилась благосклонность моей мачехи?
Капитан повернулся лицом к девушке.
— Если вы знаете, где я был, то должны также знать, почему я это сделал. Вы меня понимаете?
— Вы наемник или нет?
— Да, я наемник.
— И вы только что занимались любовью с женой того, кто платит вам деньги?
— Лучше сказать — занимались сексом, а не любовью.
— Значит, — продолжала Марина, — вы не только убийца, но еще и предатель. Как отец может доверять такому человеку?
— Послушай, что я тебе скажу, девочка. Я прибыл сюда, чтобы с твоим отцом ничего не случилось, и именно этим буду заниматься. Если жена президента решит меня уничтожить, то твоего отца некому будет охранять, так? Или если мне придется убраться из вашей страны, чтобы избежать гнева отца, то и в этом случае он без охраны долго не продержится. Поэтому, если ты святее самого папы римского и так заботишься об отце, то не суй нос в чужие дела и не мешай мне заниматься его безопасностью.
В этот момент он услышал голос президента из главного холла.
— Ах ты сукин… — прошептала Марина.
— Тихо, тихо, — прервал ее Фрост. — Какие мы знаем слова! Я намажу тебе язык перцем, — он повернулся и спустился вниз по ступенькам.
— А, капитан Фрост! Все идет хорошо, без происшествий, мой друг? — обратился к нему внизу Агилар-Гарсиа.
— Так точно, президент. Все нормально, — ответил Хэнк. — Ничего особенного не произошло.
Глава шестая
— Мы должны ехать туда, капитан. Очень часто пресса называет меня военным диктатором, каковым я и являюсь на самом деле, но только потому, что беспокоюсь о судьбе своего народа и знаю, что демократически избранное правительство не справится с красным террором.
А бандиты в провинции Плайя-Сур так распоясались, что вся ее экономика полностью разрушена, погибло очень много мирного населения, дети потеряли отцов и матерей. Конечно, мы помогаем населению и отправляем туда грузовики с продовольствием и медикаментами. Но этого мало, люди должны знать, что президент их не забыл. Я должен ехать туда и вам, как начальнику личной охраны, следует обеспечить мою безопасность. Мы же оба военные, мой друг, — продолжал президент Агилар-Гарсиа, — и я понимаю, как трудно вам будет организовать эту поездку, но ничего не поделаешь. Спланируйте ее, как вам будет удобно с точки зрения большей безопасности.
К этому времени Фрост провел более месяца рядом с президентом и знал, что спорить с ним бесполезно. Террористы хотели покончить с руководителем страны и готовы были принести для достижения цели самые многочисленные человеческие жертвы. Хотя Агилар-Гарсиа и действительно был военным диктатором, он охарактеризовал себя правильно — президент глубоко переживал за судьбу своей нации и был озабочен ее будущим больше, чем могли подумать об этом простые граждане. И невозможно было его отговорить от задуманного им визита в самое гнездо террористов, от публичных выступлений, прогулок по улицам, рукопожатий с людьми, вытирания чьего-нибудь сопливого детского носа или помощи какой-нибудь крестьянке поднять тяжелую ношу. Фрост даже пожалел, что тот не был тираном — тиранов легче охранять.
— Но, мистер президент, — принялся за свое капитан, — вы же сами знаете, что среди бандитов достаточно фанатиков, которые готовы будут умереть, но попытаются совершить покушение. В этом случае мне будет очень тяжело вас охранять. Как бы мы тщательно все ни планировали, как бы мы ни старались, террористы будут добиваться своего.
— Я знаю это, амиго, и если случится непоправимое, то, значит, это судьба и во всем буду виноват я, так как сам вовлек себя в такое положение. Но вы все же постарайтесь найти наилучший выход из ситуации, которая может сложиться.
Президент закурил сигару и показал Фросту:
— Испанская. Пока дышит Фидель Кастро, я никогда не закурю кубинскую. Так вы займетесь организацией поездки и планированием маршрута? Я хочу выехать послезавтра утром.
— Слушаюсь, президент, — вздохнул Хэнк. Он повернулся и вышел из комнаты. Пройдя по коридору первого этажа, Фрост свернул в помещение, занимаемое охраной. Оно находилось в двух десятках шагов от главного кабинета президента. Там несли дежурство трое — Фледжет, Билстайн и Креймер. Все они повернулись и взглянули на него. Капитан подошел к столу, стоящему в центре большой комнаты, на котором было разложено оружие, заказанное им раньше для всей группы. Он подумал, что несмотря на грозный вид снаряжения, само оно никак не может защитить жизнь Агилара-Гарсиа.
— Неплохие игрушки, Фрост, — кивнул на оружие Креймер, один из двух чернокожих наемников, остальные десять подчиненных капитана были белые.
— Расскажи мне, а то я не знаю, — проворчал Фрост, бросив оценивающий взгляд на снайперскую винтовку с телескопическим прицелом, ручные пулеметы, автоматы с глушителями, винтовки и запасные магазины, выложенные на столе. Будет ли польза от всего этого смертоносного железа, если даже после месяца совместной работы, он все еще не доверял своим подчиненным, в руках которых оно будет.
Остаток дня капитан провел с генералом Коммачо, который встречал его в аэропорту в тот дождливый первый день. Генерал был единственным членом военного руководства, возглавляемого президентом, кто заслуживал доверия. Коммачо помог Хэнку разработать маршрут поездки, выделил дополнительный вертолет и несколько подразделений для отражения возможного массированного нападения террористов на президента.
