Алистер Маклин - «Ураган» с острова Наварон
— Разумеется, у меня есть план,— холодно ответил Йенсен и постучал указкой по карте — В десяти милях к северу от этого места. Линия Густава. Пересекает Италию вдоль рек Сангро и Лири. Здесь у немцев возведены самые мощные оборонительные укрепления за всю историю современных войн, Вон Монте-Касино — наши лучшие дивизии потерпели тут поражение, некоторые из них полное. А это — береговой плацдарм в Анцио. Пятьдесят тысяч американцев сражаются не на жизнь, а на смерть. Уже целых пять месяцев мы пытаемся пробить брешь в линии Густава и на подходах к Анцио. Наши потери в личном составе и оружии — неисчислимы, а продвижения — ни на дюйм.
— Вы упомянули что-то о Югославии, сэр‚— вкрадчиво заметил Мэллори.
— Я подхожу к этому‚ — строго сказал Йенсен. — Таким образом, единственная наша надежда прорвать линию Густава — ослабить оборону немцев, и единственная возможность достичь этого — заставить их оттянуть несколько дивизий с передовой. Для этой цели мы применим тактику Алленби.
— Понимаю.
— Ничего вы не понимаете. Генерал Алленби, 1918-й год, Палестина. Удерживал восточно-западную линию от реки Иордан до Средиземного моря. Решил нанести удар с запада — И постарался убедить турок что атака последует с востока. Для этого он построил на востоке огромный палаточный городок, в котором находилось всего-навсего несколько сот солдат, и те, завидев вражеские разведывательные самолеты, высыпали наружу и изображали кипучую деятельнось, словно бобры на строительстве плотины. Кроме того, он в течение целого дня направлял на восток большие колонны армейских грузовиков, чтобы самолеты-разведчики засекали их. А турки и не предполагали, что колонны той же ночью возвращались на запад. И мы сделаем то же самое.
— Пятнадцать тысяч лошадей из парусины?
— Очень, очень смешно — Йенсен вновь постучал по карте.— Всякий аэродром отсюда и до Бари до отказа набит макетами бомбардировщиков и планеров. В окрестностях Фоджии находится самый крупный палаточный военный лагерь в Италии, в котором насчитывается всего-то двести человек. В портах Бари и Таранто сосредоточено большое число штурмовых десантных судов, сделанных из фанеры. В течение всего дня колонны грузовиков и танков скапливаются на побережье Адриатики. Если бы вы, Мэллори, входили в состав немецкого верховного командования, что бы вы подумали?
— Я бы заподозрил вероятность вторжения в Югославию воздухом и морем. Но я не был бы уверен.
— Именно такова реакция немцев,— удовлетворенно отметил Йенсен.— Они сильно обеспокоены, настолько, что уже перебросили две дивизии из Италии в Югославию на случай угрозы.
— Но они не уверены?
-— Не совсем уверены. Но почти.— Йенсен кашлянул. — Видите ли, руководители наших четырех групп, попавших в руки неприятеля, располагали неопровержимыми данными относительно готовящегося вторжения в центральную Югославию, запланированного якобы на начало мая.
— Они располагали данными...— Мэллори не закончил предложения. Он посмотрел на Йенсена долгим взглядом и тихо продолжил — А как же немцам удлось захватить их?
— Мы сообщили противнику об их прибытии.
— Что вы сделали?!
— Все они добровольцы, исключительно добровольцы‚— поспешно добавил Йенсен. Очевидно, существали еще более суровые реальности тотальной войны, на которых Йенсен предпочел не заострять внимание. — И наша задача, мой мальчик, заключается в том, чтобы превратить их догадки в абсолютную уверенность. — Старательно не замечая взгляда Мэллори, в котором заметно поубавилось энтузиазма, он повернулся к стене и ткнул указкой в крупномасштабную карту центральной Югославии.
— Долина реки Неретвы‚— сказал Иеисен.— Жизненно важный сектор основного северо-южного маршрута через Югославию. Тот, кто контролирует эту долину, контролирует Югославию, и это известно немцам. Они знают, если начнется атака, она будет здесь. Они отчетливо сознают возможность захвата Югославии и опасаются соединения союзников с русскими, наступающими с востока. Немцы знают, что подобное соединение должно произойти в районе этой долины. Они уже сосредоточили две бронетанковые дивизии вдоль Неретвы, две дивизии, от которых, в случае вторжения, за одну ночь не останется и следа. С севера — вот здесь — они пытаются прорваться к югу, к Неретве, целым корпусом. Но единственно возможный путь проходит через Зеницкий Капкан. А Вукалович и его семь тысяч солдат загородили этот проход.
— Вукалович в курсе? — спросил Мэллори.— Я имею в виду ваши подлинные планы.
— Да. А также командование партизан. Им известна степень риска, маловероятность успеха. Они идут на это.
— Фотоснимки,— попросил Мэллори.
— Вот они. — Йенсен достал из ящика письменного стола пачку фотографий, отобрал одну и положил ее, расправив, на стол.
— Это Зеницкий Капкан. Удачное название: прекрасная западпя, прекрасная ловушка. На севере и западе — неприступные горы. На востоке — дамба на Неретве и ущелье. На юге — сама Неретва. К северу от западни, возле Зеницкого Ущелья сосредоточен 11—й немецкий корпус, пытающийся прорваться. К западу — это место называют Западным Ущельем — остальные части 11-го корпуса. А вот здесь на юге, на берегу реки в лесу — две бронетанковые дивизии под командованием генерала Циммерманиа.
— А это что?— Мзллори показал на тонкую черную линию, соединяющую берега чуть севернее места расположения танковых дивизий.
— Это‚— задумчиво проговорил Йенсен‚ — мост через Неретву.
Вблизи мост через Неретву выглядел более впечатчляющим, чем на укрупненной фотографии: массивное стальное сооружение без опорных конструкций, по верху которого проходила черная асфальтовая дорога. Под мостом несла свои быстрые зеленовато-белые воды Неретва, вспучившаяся от весеннего паводка. К югу вдоль берега тянулась узкая зеленая полоса лугов, а еще южнее начинался темный сосновый лес. В глубине мрачного леса, в безопасном укрытии ожидали своего часа две танковые дивизии генерала Циммерманна.
На опушке стоял грузовой автомобиль с дивизионной командной радиостанцией, громоздкий и очень длинный, замаскированный так умело, что уже в двадцати шагах был незаметен.
Генерал Циммерманн и его адъютант капитан Варбург находились в этот момент внутри грузовика. Настроение их было под стать постоянным сумеркам леса. Высоколобое, худое, умное лицо Циммерманна с орлиным профилем выдавало в нем человека, крайне редко проявляющего свои чувства, но сейчас, когда он снял фуражку и провел рукой по редеющим седым волосам, на лице его читалось беспокойство и нетерпение. Он обратился к радисту, сидевшему перед большим радиопередатчиком.
— Пока ничего? Никакого сообщения?
— Ничего, господин генерал.
— Вы держите постоянную связь с лагерем Нойфельда?
— Ежеминутно, господин генерал.
— И его радист непрерывно дежурит в эфире?
— Все время, господин генерал. Ничего. Совсем ничего.
Циммерманн отвернулся и спустился по ступенькам. Следом за ним вышел Варбург. Циммерманн, наклонив голову, отошел от грузовика на расстояние вне пределов слышимости и воскликнул:— К черту! К черту! К черту всё! ,
— Вы настолько уверены, господин генерал? — спросил его Варбург, тридцатилетний светловолосый красавец высокого роста, и на лице его отразилось уравновешенное сочетание понимания и опасения.— В том, что они придут? ›
— Я чую это нутром, мой мальчик. Так или иначе, этому суждено случиться и нам никуда не деться.
— Но вы не можете знать наверняка,— запротестовал Варбург.
— Тоже верно, — вздохнул Циммерман. — Не могу знать наверняка. Но в одном я уверен. Если они действительно придут, если подразделения 11-й армии не смогут прорваться с севера, если мы не ликвидируем партизан в этой западне...
Варбург ждал, что Циммерманн продолжит свою мысль, но тот, казалось, забыл о присутствии адъютанта. Варбург без видимой связи сказал:— Хотелось бы побывать в Германии, господин генерал. Хотя бы еще разок.
— Как и всем нам, мой мальчик, как и всем нам.— Циммерманн медленно подошел к опушке леса и остановился. Он долго и пристально смотрел на мост через Неретву. Затем покачал головой, отвернулся и почти тотчас же исчез в темной глубине леса.
— В камине гостиной в Термоли горел слабый огонь. Йенсен подбросил несколько сосновых поленьев, выпрямился, наполнил два бокала и протянул один из них Мэллори.
— Итак? — сказал Йенсен.
— Это и есть ваш план — На бесстрастном лице Мэллори не отразилось ни намека на неверие и близость к отчаянию, которые он испытывал в душе — Это весь план?
— Да.
— Ваше здоровье. — Мэллори сделал паузу. — И мое. — Помолчав, сказал задумчиво:— Интересно будет посмотреть на реакцию Дасти Миллера, когда он услышит сегодня об этом маленьком дельце.
