Сергей Зверев - «Скаты» против пиратов
– Вы, Николай Николаевич, забыли еще напомнить, что действовали мы нашим отечественным тульским оружием: бесшумные пистолеты «ГШ-18» и автоматы «ОЦ-14» «гроза».
Президент уставился на Торина, затем на Николая Николаевича и снова на Торина. Он понимал, что ничего не понимает. Что это за интермедия и почему Торин соглашается? Да, действительно, несколько месяцев назад, когда группа была собрана и проходила тренировки, Радзевич высказывал мысль о том, что группа должна работать под его непосредственным руководством. Олег Ярославович тогда не согласился, потому что Торин сразу поставил условие, что «Скат» подчиняется только одному человеку – президенту компании, и от него получает задания. Никто в компании не должен о группе знать, а планирование и проведение операций должно быть только на усмотрение самого Торина. Президент даже не понял, что бывший полковник ГРУ Торин, бывший руководитель подразделения стратегического планирования, хорошо знавший Восток, прекрасно владевший арабским языком и сносно знавший еще несколько наречий, человек, спланировавший и проведший массу самых опасных и головокружительных операций, сейчас сидел и откровенно издевался над бывшим милицейским генералом.
Торин отдавал себе отчет в квалификации Радзевича. Человек всю жизнь просидел в высоких кабинетах, имел потрясающие связи во всех инстанциях, но в то же время имел смутное представление об оперативной работе даже уголовного розыска, не то что за пределами страны. Такое же смутное представление Радзевич имел и о специфике методов и действий не только спецназа внутренних войск МВД, но даже обыкновенного ОМОНа. Сейчас этот генерал ставил под сомнение результаты работы матерого грушника. Невзрачный, внешне вялый и апатичный Торин запоминал с первого раза, практически дословно, двадцатистраничный незнакомый текст, причем даже на арабском языке, имел навыки выживания в любой географической области планеты, знал характеристики и особенности всего существующего огнестрельного оружия и мог убить человека одним пальцем, не считая других подручных средств. Многие годы работы, связанной с Востоком, позволили ему хорошо понять психологию экстремистов различного толка. Он знал в лицо всех лидеров и большую часть полевых командиров и других заметных фигур.
– Коль вопрос задан, то считаю, что на него нужно ответить, – промямлил Торин, – отвечаю по порядку. Во-первых, в тайных операциях и других видах деятельности, к которой относится деятельность «Ската» и деятельность современных морских пиратов, существует масса определенных законов и закономерностей. Одна из них: когда абсолютно все факты какого-то явления не вызывают сомнений, то вызывает сомнение самое это явление. Объясняю. Никогда операции не проводятся явно, потому что тайность и скрытность операции позволяет создавать поле для маневра в дальнейшем. Явно проведенная операция – это столб посреди чистого поля, который хорошо виден всем, и любая собака может подойти и поднять на него ногу. В последствиях любой операции необходимо учитывать несколько толкований факта случившегося. В данном случае умышленно операция по освобождению русских заложников была проведена не скрываясь лицами европеоидной внешности, а я могу даже назвать свидетелей этого поименно. Умышленно продемонстрирован высочайший класс подготовки участников операции, умышленно продемонстрировано применение русского современного оружия спецназа. Все это было сделано демонстративно в то время, когда русские больше всех были заинтересованы в освобождении этих заложников. Даю вам любые гарантии, что ни один дурак, не то что нормальный человек, не поверит, что это сделали русские. Более того, в условиях нездоровой конкуренции в среде пиратов, их постоянной борьбы за власть и влияние в регионе подозрение падет на одного из главарей пиратских кланов. С высокой степенью вероятности я могу назвать двоих или троих лидеров, на кого падет подозрение. В том числе и на самого главаря, который захватил наших моряков.
– Наверное, вы правы, Андрей Петрович, – серьезно проговорил президент, хмуря брови, – я думаю, что никто из присутствующих не ставит под сомнение вашу квалификацию. Иначе просто не могло возникнуть такого беспрецедентного факта, как создание частного спецназа группой частных же судовладельцев и назначение вас его руководителем.
– Надеюсь, – ответил Торин, причем Олегу Ярославовичу показалось, что полковник сейчас зевнет. – Могу еще добавить, что недалеко от места операции было найдено тело европейца, в котором я, заручившись документами, подтверждающими мое представительство от компании-судовладельца, официально опознал тело капитана Ростовцева. Об этом свидетельствует полицейский протокол. Тело кремировано, а прах скоро будет доставлен сюда. Так что не пугайтесь, но официальная версия в печати будет такая, что пираты, не дождавшись выкупа, но не желая прослыть кровожадными дикарями, сами инсценировали нападение спецназа, а русских моряков вывезли и убили в назидание судовладельцу.
– Да-а, запутали вы там все на славу, – покачал головой президент. – Хорошо, этот вопрос закрыт; как говорится, благодарю за службу. Считайте, что я убедился в вашем личном профессионализме. Первое показательное выступление состоялось. Все соответствующие распоряжения на ваш счет я уже отдал. Теперь перейдем к текущим проблемам. Изложите, Николай Николаевич, – обратился он к Радзевичу.
Николай Николаевич, несколько уязвленный тем, что его точка зрения не возобладала, прочистил горло и стал излагать. Суть проблемы сводилась к следующему. Группа компаний, которая финансировала группу «Скат», заключила грандиозный контракт. Финансировать-то финансировали, но знали о ее существовании только первые лица, а о составе группы, ее руководителе, месте базирования, местах и сроках проведения операций знал вообще только один человек – Олег Ярославович. Точнее, контракт должен был стать грандиозным, если первые ходы этого международного коммерческого предприятия пройдут удачно и все стороны соблюдут свои обязательства. Речь шла о грандиозных суммах и не менее грандиозных прибылях. Это была не одноразовая коммерческая сделка, а долгосрочный проект, отчего его ценность возрастала неимоверно. Группе надлежало ни много ни мало обеспечить безопасность прохождения судов группы компаний. Торин, услышав о такой задаче, которая была под силу разве что НАТО или какому-нибудь отдельно взятому государству, оторопел. Он медленно поднял глаза на президента, подбирая слова, желательно цензурные, чтобы прокомментировать это задание. Шестерым, будь они хоть трижды профессионалами, провернуть такое в целом пиратском регионе не под силу. Пусть даже Торин будет иметь неограниченные финансовые средства. Хотя неограниченные – это единственное, что могло помочь в этой ситуации. Неограниченные финансовые средства могут позволить нанять небольшую армию, численностью в пару миллионов, и авианосную тактическую группу кораблей, с учетом судов обеспечения, единиц примерно в двадцать. Все это он собирался высказать, а еще то, что планировать такие вещи желательно заранее и не создавать ситуацию – «суда уже в море, иди разгони пиратов».
Олег Ярославович уловил изменения в настроении Торина и понял их правильно. Он вздохнул и посмотрел на бывшего полковника с иронией.
– Думаю, что вы, Андрей Петрович, не совсем правильно оцениваете ситуацию. Во-первых, привлечь вас к планированию безопасности прохождения судов я не мог, потому что вы в это время были, как бы это сказать, на югах. А во-вторых, речь идет не о том, чтобы подавить все пиратское движение в Юго-Восточной Азии, а максимально обеспечить безопасность наших перевозок. Если вы думаете, что только от вас зависит судьба всего контракта, то ошибаетесь. От вас зависит лишь минимизация незапланированных потерь. Правда, сумма потерь очень велика, а значит, и важность вашей миссии – тоже.
– Понятно, – наконец улыбнулся Торин, – а то я уж, грешным делом, подумал, что вы меня на войну отправляете.
– Боже вас упаси, Андрей Петрович, затевать там войну! – сказал президент с усмешкой доверия. – Вовек не отмоемся.
– Это я вам гарантирую, – заверил Торин, – в смысле секретности, конечно.
– Но один неприятный момент для вас есть, – изрек наконец Радзевич. – Первое судно, груз которого должен дойти, а не пропасть, будет в Красном море через трое суток.
Торин буквально подскочил в кресле. Сюрприз на сюрпризе! «Какого же черта мы здесь лясы точим, когда я должен уже лететь в самолете!» Но он, естественно, не стал этого говорить, говорить он привык о деле.
– Название судна, путевой график, фамилия капитана, код общения? – коротко потребовал он.
– Все это Николай Николаевич вам предоставит, – кивнул Олег Ярославович, – а я желаю вам успеха, и берегите ваших ребят…
