Андрей Бадин - Два часа до катастрофы
Помните, президент США Рональд Рейган решил милитаризировать ближний космос и запустить несколько спутников с мощными ядерными лазерами для поражения наших стартующих из шахт баллистических ракет. Нам в ответ пришлось установить на шпионской станции «Салют-5» протонную пушку. Ее использовали всего один раз, когда пришлось сбить с орбиты американский военный спутник, уничтоживший наш спутник-шпион. Две супердержавы обменялись ударами и прекратили эскалацию конфликта, потому что поняли: победителей в космической войне, впрочем как и термоядерной, быть не может. Де-факто.
За двадцать лет наш спутник исчерпал свой летный ресурс, морально устарел и был подготовлен к сведению с орбиты в баллистическом, то есть неуправляемом режиме. Его, как и станцию «Мир», подготовили к снижению в плотные слои атмосферы с последующим сжиганием в них и затоплением в центральной части Тихого океана.
— Звягинцев рассчитывал траекторию его снижения и свода с орбиты? — догадался Семенов.
— Да, он и его лаборатория выполнили свою работу в срок и передали расчеты в ЦУП, но на следующий день Николай умер в машине. Поэтому мы хотим точно знать, была его смерть насильственной или нет и имела она отношение к его работе или нет.
— Расчеты Звягинцева секретные?
— Сверхсекретные, — кивнул Пономарев.
— Предположим, — подчеркнул Петрович и сделал паузу, — Звягинцев предатель, кому он мог бы продать или передать их? Кому они могут понадобиться?
Коновалов и Пономарев озабоченно поглядели на полковника и замолчали.
— Так кому? Американцам, японцам, арабам?
— Их могут использовать террористы, — медленно проговорил Коновалов. — Американцам, французам, китайцам, японцам они нужны в меньшей степени — у нас с ними контракты, взаимное доверие, и они не станут нагнетать обстановку. К тому же они будут следить за сведением спутника с орбиты с помощью радаров и пеленговать его.
— Они с их вычислительной техникой могут и сами высчитать траекторию, — добавил Пономарев.
— Значит, эти расчеты нужны только террористам? — заключил Петрович.
— Нет, не только. Отсталые в космическом плане страны типа Индии, Пакистана, Ирана могут попробовать заполучить расчеты с тем, чтобы потом научиться самим их производить. Вычисление траекторий — крупный бизнес на мировом рынке, — пояснил Виктор.
— Значит, Звягинцев мог продать свой труд?
— Нет, не мог. Он честнейший человек, — заступился за друга Пономарев, — он…
— Вы же допускаете, что его убили, вот и я допускаю, что мог… — усмехнулся Семенов.
Мужчины замолчали, посидели немного, подумали, а потом полковник спросил:
— Как террористы могут использовать спутник, выстрелить из него?
— Нет, его ядерная установка заглушена семь лет назад, — объяснил Пономарев. — Он небоеспособен.
— Тогда как?
— Мы не знаем как и пытаемся это выяснить, — заключил Коновалов.
— Так, так, — полковник побарабанил пальцами по столу, потер ладонями по коленям и выдал:
— Есть опасность, что российский военный спутник с ядерным реактором на борту может быть украден террористами и использован как бомба?
— Он не может быть использован как бомба, — запротестовал Пономарев, — потому что сгорит дотла в плотных слоях атмосферы.
— А если не сгорит?
— При правильно выбранной траектории сгорит, уверяю вас. Звягинцев и его лаборатория не зря трудились более месяца. Именно они рассчитали такую траекторию входа спутника в плотные слои атмосферы, чтобы от него ничего не осталось.
— А при неправильной траектории? — допытывался Петрович.
— Тоже сгорит, но не полностью, — небольшая его часть может упасть на землю, и поэтому мы сжигаем космические объекты над Тихим океаном, чтобы осколки рухнули в воду.
— Я читал в журнале, что сбитый нами американский спутник, тот, про который вы рассказывали, упал на территорию Канады, — вспомнил Семенов.
— Такое было, но от спутника остались лишь фрагменты, и они не принесли значительного урона. Но именно по причине неуправляемого падения обломков и американцы, и мы отказались от ведения звездных войн. И, конечно, от огромной стоимости программы. В такой войне не выиграет никто, а человечество может погибнуть. Если кусок обшивки величиной с кулак попадет в цистерну с бензином или отравляющим веществом, то она взорвется. И если цистерна находится в населенном пункте, то будет катастрофа со многими человеческими жизнями. А при падении фрагментов в океан никакой опасности нет. При ударе о воду объекта метровой длины, на скорости десять километров в секунду получается взрыв, равный по силе взрыву ста тонн тротила.
— Именно с такой скоростью летят объекты?
— Да, но чтобы на землю или в воду упал фрагмент метровой длины, на орбите он должен быть в десять раз большего размера. При прохождении плотных слоев атмосферы температура объектов поднимается до шести тысяч градусов, и они полностью сгорают. Вот почему от спутника не останется ничего, что может представлять опасность. Атмосфера защищает Землю и от падения метеоритов. Они тоже сгорают, хотя некоторая их часть достигает поверхности планеты в виде пыли и мелких осколков. В день на Землю падает их несколько тонн, но большие типа Тунгусского, Аризонского или Амазонского попадаются очень редко. И уж совсем мала вероятность столкновения Земли с астероидом. Хотя один такой случай в истории планеты произошел семьдесят миллионов лет назад. Огромный астероид врезался в Землю и образовал кратер, впоследствии заполнившийся морем. Так образовался Мексиканский залив. После падения этого астероида на Земле исчезла цивилизация динозавров.
— Это только гипотеза, — уточнил Семенов.
— Да, но воронка от его падения диаметром четыреста километров на дне океана имеется. — Пономарев сделал паузу. — Так что вероятность нового попадания метеорита в Землю остается и поныне. Хотя от гибели Землю спасают две силы, первая — метеориты и астероиды притягивает Юпитер, и вторая — наличие вокруг Земли атмосферы. Скорость входа метеоритов в атмосферу Земли огромна — шестьдесят километров в секунду, но именно эта скорость и спасает нас от их убойного действия. Они сгорают и до поверхности планеты долетают лишь в виде пыли.
— Можно рассчитать траекторию падения спутника так, что он не сгорит в атмосфере, а шлепнется на землю, как бомба? — задал дилетантский вопрос Семенов.
Пономарев и Коновалов переглянулись, инженер немного подумал и ответил:
— Теоретически можно, но для этого нужен вычислительный центр вроде нашего, программисты вроде Звягинцева и его команды и спутник на орбите. Всего этого у террористов нет и быть не может, так что…
— Понятно, — закончил расспросы Семенов и хотел откланяться, но Коновалов его остановил.
— Петр Петрович, — сказал он, — нам надо обсудить кое-какие дела, задержитесь, пожалуйста.
— Хорошо, — кивнул полковник и остался сидеть на стуле.
— Виктор Александрович, — обратился особист к руководителю центра, — извините, можете оставить нас наедине?
— Конечно, конечно, — засуетился Пономарев, встал и направился к двери.
— Мы недолго, — пообещал Коновалов.
Когда Виктор ушел, особист уселся в кресле поудобней и спросил:
— Товарищ полковник, как, по-вашему, Звягинцев был убит?
— Не уверен, но после того, что мне рассказал Виктор Александрович…
— Вы нашли что-нибудь, подтверждающее эту версию?
— Нет, кроме неизвестного вещества в стенках сосудов его головного мозга.
— Я знаю об этом, — удивил Петровича Коновалов. — Оно могло стать причиной смерти?
— В отчете биохимик Фельдман не уточняет этого, но подчеркивает, что это не яд и не его метаболит.
— Когда вы закончите дело?
— Завтра, — пообещал Семенов. — Прочитаю отчеты, систематизирую информацию, проанализирую ситуацию и напишу заключение по факту смерти Звягинцева.
— Хорошо. Завтра курирующий нас сотрудник из департамента контрразведки России приедет к вам в МУР и заберет дело.
— Это будет официальный перевод в другое ведомство? — спросил Семенов.
— Да. Час назад мне звонили и просили вам это передать. Так что постарайтесь закончить до завтра. С прокуратурой все вопросы мы решим.
— Хорошо, — кивнул Петрович, а потом спросил: — А что с запросом Пономарева?
— Ему не надо ничего отсылать. Я ему сам расскажу, что посчитаю нужным.
— Он сказал про опасность террористического акта — это правда? — не удержался полковник.
— Кто знает. Вы заканчивайте дело, передавайте его в наше ведомство и спасибо вам. — Комитетчик встал, протянул Семенову руку и крепко пожал ее. — О нашем разговоре Виктору Александровичу не говорите.
— Не скажу, — пообещал полковник и вышел в приемную.
