Илья Деревянко - Изгой
Отвернувшись от дохлой ведьмы, я проследовал в ванную, подержал гудящую голову под струей холодной воды, вытерся насухо, прошел на кухню и приготовил две чашки растворимого кофе. Одну выпил сам и, прихватив телефонный аппарат, отнес вторую в спальню. Пленник, скорчившись, лежал в прежней позе и со смертной тоской смотрел на труп Николая. Наверное, предвкушал аналогичную участь. Поставив телефон на кровать, я вытащил у майора кляп изо рта и поднес чашку вплотную к его губам:
– Попей, Виталик. Освежи извилины!
Обжигаясь и даваясь, Рудаков жадно выхлебал предложенный напиток. Глаза у него ожили, щеки порозовели. Я закурил сигарету и присел рядом, на краешек кровати.
– Жить хочешь? – покосившись на часы (без четверти девять), лениво спросил я.
«Подсадной» торопливо кивнул.
– Тогда придется поработать языком. – Я достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и, глянув на удивленную физиономию майора, пояснил с усмешкой: – Через пятнадцать минут ты должен позвонить начальству и отчитаться о ходе операции. Может, сам ты и позабыл[5], но минувшей ночью под воздействием пентонала ты наболтал много чего интересного. В частности, выдал пароль, с которого нужно начать разговор, – «Добрый вечер, Олег Петрович», а также служебный номер шефа. Вместе с тобой (а ты был исключительно откровенен и услужлив) мы составили этот текст. Ровно в девять я наберу номер, и ты побеседуешь с генералом Кувалдиным при помощи шпаргалки. Если он не поверит, что у тебя все хорошо – пристрелю на месте! – для пущей убедительности я плотно прижал дуло «ПСС» к виску Рудакова.
– А потом? – тихо спросил майор. – Ты меня убьешь?! Да?!
– «Потом» будет потом, а сейчас есть сейчас, – с философским видом изрек я. – Потом... Гм! Посмотри. Пуля же вот она, в патроннике. Так что выбор у тебя невелик. Либо соглашаешься на сотрудничество, либо сию секунду отправляешься в преисподнюю. Мне в принципе спектакль с твоим участием не особенно нужен! Пока они прочухаются – двадцать раз смыться успею. Хотелось бы, конечно, поводить за нос вашего генерала, но... нет так нет! – Я начал медленно давить на спуск.
– Согласен!!! – поспешно выкрикнул Рудаков. – Не стреляй! Сделаю в лучшем виде!!!
Ровно в девять утра я набрал кувалдинский номер, включил громкую связь и, не убирая пистолета от виска майора, сунул ему под нос листок с текстом.
– Слушаю, – после третьего гудка донесся из телефона грубый, надменный голос.
– Добрый вечер, Олег Петрович! – вежливо сказал «подсадной».
– Как проходит операция?! – не удостоив подчиненного ответом, отрывисто спросил генерал.
– Нормально, точно по плану!
– По плану, гришь?! – недоверчиво фыркнул Кувалдин. – А почему вчера вечером застряли на полпути?! Сорок минут без движения простояли!
– Свечи полетели. Все разом, – глядя в шпаргалку, доложил Рудаков. – Пока сообразили, в чем проблема, пока поменяли...
– Слишком долго валандались! – брюзгливо проворчал генерал. – Бездельники! Раздолбаи хреновы! Болваны, мать вашу, гребаные!..
И тут вдруг я узнал говорящего! Именно он тогда в подвале заявил, что будет лично принимать решение. Выходит, затея с побегом – плод умственных усилий господина Кувалдина. Он, стало быть, возглавляет операцию. Так вот ты каков, пятнистый олень!!!
– Где Корсаков? – закончив ругаться, осведомился «структурный» босс.
– Дрыхнет. В крепких объятиях Марины, – почтительно сообщил майор.
– У него по-прежнему стоит?! – похабно хихикнул генерал.
– Судя по доносившимся из-за стены звукам – да.
– Гы, гы! Ну ладно. Пусть побалуется напоследок!.. Изложи ваши дальнейшие шаги на сегодня! – сменив игривый тон на прежний начальственный, потребовал Кувалдин.
– После завтрака отправляемся за город вместе с «объектом». Там живет какой-то его друг детства. По словам Корсакова, он предоставит нам более надежное убежище (городская квартира «объекту» почему-то не нравится). И оттуда же Корсаков намерен позвонить Компьютерщику, договориться о срочной встрече на предмет искоренения резервной сети.
– Адрес друга известен?
– К сожалению, нет, – вздохнул Рудаков. – Сам он не говорил, а мы не настаивали. Опасались спугнуть излишней любознательностью. Но вы легко отследите наши передвижения по «маячкам»... Да, позвольте сделать одно рацпредложение?
– Валяй.
– После того как установите пункт нашего местонахождения, отправьте в окрестности наиболее надежных и опытных людей. По-моему, близится завершающий этап операции! По признанию Корсакова, у него нет сил снова спускаться в городские подземелья. Значит, Компьютерщик вылезет из своей норы и отправится в дом друга. А следовательно...
– Понятно! – перебил Кувалдин. – Дом возьмем в плотное кольцо. Ни одна тварь оттуда не выскользнет!
– И еще нюанс, – добавил «подсадной». – Корсаков больше не хочет использовать джип. Говорит – опасно! Позвольте взять такси.
– Бери, – буркнул генерал и, не прощаясь, повесил трубку.
– Я же обещал – «в лучшем виде». Вот, начальство поверило! – жалко улыбнулся пленник. Физиономия у него взмокла от пота. В глазах застыло искательное, собачье выражение.
– Действительно, ты хорошо сыграл роль, – одобрил я. – Прямо Смоктуновский! Приятно было наблюдать.
– Ты меня не застрелишь?! – мгновенно вернулся Рудаков к наболевшей теме. – Не надо, а?! Я тебе обязательно пригожусь!
– Не думаю, – покачал головой я. – Но стрелять... пожалуй, не стану! Надо патроны поберечь. – Я положил пистолет на кровать, присел на пол, за спину майора, захватил его шею в так называемый «смертельный замок»[6] и резким движением сломал. Послышался противный хруст. Тело «подсадного», дернувшись, обмякло. Я выпустил из рук труп, и он мягко повалился на ковер. Искаженное короткой агонией лицо повернулось боком, уставившись в никуда стеклянными глазами.
Поднявшись на ноги, я взял оба «ПСС», контейнер с ампулами, прошел в соседнюю комнату и устало рухнул на ветхий диванчик, старчески заскрипевший под моей тяжестью. Мне предстояло много работы, а чувствовал я себя исключительно паршиво. Напряженная ночь без сна (полуторачасовой кошмар не в счет) окончательно подорвала без того ослабленные силы. Руки-ноги налились свинцом, в ушах звенело, виски ломило, перед глазами плясали разноцветные черточки. Правда, у меня имелось в запасе часа два, но я хорошо понимал, что не сумею восстановиться за это время. Даже частично! Вместе с тем для успешного выполнения задуманного требовалось огромное количество энергии. Оставалось единственное средство: тот сильнодействующий стимулятор, о котором рассказал под «сывороткой» Рудаков. Конечно, он обладал скверными побочными эффектами. И (по словам того же Рудакова) после окончания его действия абсолютно здоровый человек превращался в трясущуюся, похмельную развалину. Меня же такой допинг мог вовсе убить. Однако выбирать не приходилось... Полежав без движения минут сорок-пятьдесят, я с кряхтением уселся, открыл Маринин контейнер, вынул из него желтую ампулу, наполнил чистый шприц густой бесцветной жидкостью и ввел стимулятор в вену у локтевого сгиба. Минуты через две препарат начал действовать: голова прояснилась, усталость исчезла, тело окрепло. Я ощутил мощный прилив бодрости, подумал о врагах, холодно рассмеялся и легко вскочил на ноги. «Ну-с, любезные, держитесь! Зря вы выпустили джинна из бутылки!!!» Настроение у меня было приподнятым и довольно бесшабашным, но без какого-либо наркотического «балдежа». Мозг работал удивительно четко. Реакция и рефлексы обострились до предела.
Первым делом я отправился в спальню, срезал «маячки» у прапорщика и майора, вместе со своим бросил их в полиэтиленовый пакет и засыпал сверху мусором из помойного ведра. Затем обшарил квартиру, обнаружил в стенном шкафу зимнее мужское пальто, оделся, положил в карман один пистолет, второй сунул за пояс джинсов, а контейнер с ампулами аккуратно поместил в найденный в одной из комнат кожаный саквояж. Снарядившись таким образом, я покинул злополучную 56-ю, перепрыгивая через ступеньку, спустился по лестнице и, очутившись во дворе, с удовольствием вдохнул полной грудью свежий морозный воздух. Людей вокруг было мало. Озабоченная мамаша с плаксиво хнычущим свертком в коляске да пожилая дворничиха, лениво разбрасывающая песок по обледенелой дорожке. Занятые собственными заботами, они не обратили на меня ни малейшего внимания. Без задержки миновав двор, я прошел в соседний и быстрым шагом двинулся к помойке, где заканчивал погрузку урчащий мотором мусоровоз. Подоспел я как раз вовремя (водитель уже готовился отъезжать), зашвырнул пакет с «маячками» в кузов и ехидно усмехнулся: «Вот вам «такси», уроды моральные! Оно действительно отправляется за город... на свалку. Стягивайте туда своих лучших сотрудников. Пусть поработают на совесть – свалку оцепят, «маячки» поищут...» Мысленно представив агентов Структуры, старательно исследующих груды вонючих отбросов, я от души расхохотался. Прошел дворами к метро «Площадь Свободы», выкурил сигарету и втиснулся в переполненный троллейбус восемнадцатого маршрута...
