Александр Шувалов - Притворщик
Мы со Степанычем тоже встали и с удовольствием вышли в дверь.
Перекуривая в холле у окна во всю стену, я с любопытством созерцал раскинувшийся внизу пейзаж: ровную под линейку стоянку ВИП-авто, летний садик в японском стиле, фонтан и крошечные фигурки снующих с муравьиной деловитостью служащих, миновавшую шлагбаум кавалькаду: два джипа с крякалками в голове и хвосте колонны и что-то очень длинное представительского класса посередине. Пулей выскочив с территории, они влились в автомобильный поток, джипы спецсигналами разгоняли всех вокруг себя. Видимо, господин Вайсфельд очень боялся опоздать к началу теннисной партии.
Глава 11
Судя по всему, этот теннисист улетал играть на Уимблдон, потому что отсутствовал он довольно-таки долго. За это время я успел отобедать с адмиралом-расстригой в ВИП-зале здешнего кафе, подремать часок в кресле, потом угоститься кофе с пирожными и посмотреть новости по ящику.
Когда я собрался задремать по новой, раздался звонок. Терехин поднял трубку, выслушал и сказал: «Слушаюсь», после чего встал и поправил свой нелепый лапсердак.
– Пошли.
Великий спортсмен выглядел несколько огорченным и взъерошенным, как будто не мячик по корту гонял, а давал признательные показания в налоговой инспекции.
– Перейдем к делу, – сообщил он, едва я успел войти в кабинет. – У нас ЧП, кто-то хочет убить президента.
– Господи, неужто у кого-то поднялась рука на гаранта конституции? – всполошился я и озабоченно добавил: – Надо немедленно сообщить в ФСБ.
– Перестаньте корчить из себя идиота, Кондратьев! – проревел Вайсфельд. – Покушались на президента «Русской стали».
– Слава тебе господи, а то я уж подумал... – пробежавшись взглядом по кабинету в поисках иконы и не обнаружив таковой, я перекрестился на баскетбольное кольцо. – У вас, у коммерсантов такое случается, я слышал. Может, он кому денег должен или обидел кого?
– Вы вообще соображаете что говорите?
– Не очень, – честно признался я. – У меня другая жизнь и другие проблемы. И вообще, я совершенно не понимаю, чем могу быть полезен. Это дело милиции или ФСБ.
– Стас, – вмешался Степаныч – Мы не можем туда обратиться. Положение обязывает нас решать такие вопросы самостоятельно.
– Почему, не понимаю.
– Вот именно, не понимаете, – опять взял слово хозяин кабинета. – Мы – гиперкомпания с серьезным авторитетом, современным менеджментом и мощной инфраструктурой, службой безопасности в том числе. Если мы сами не сможем решить эту проблему, всем станет ясно, что наш менеджмент неэффективен и мы уязвимы, а это сигнал для конкурентов.
– Вот уж не думал, что у вас есть конкуренты.
– Конкуренты есть у всех.
– Все равно, эта работа не по моему профилю.
– А вот тут, Стас, ты ошибаешься, – снова вступил в разговор Терехин. – Очень даже по твоему. Итак, восемь дней назад в загородной резиденции господина Крупина был небольшой прием по случаю, в общем, это неважно. Присутствовал достаточно узкий круг гостей, каждый из которых приехал со своей охраной. Тот человек умудрился как-то проникнуть на территорию и затерялся среди сотрудников. Охрана Иванова считала, что он работает у Петрова, а та, в свою очередь, что он охраняет Сидорова и так далее. Тебе это ни о чем не говорит?
Я пожал плечами.
– Подумаешь, бином Ньютона, задачка вполне по силам любому оперу.
– Тогда слушай дальше. В разгар вечеринки этот человек отделился от общей группы и попытался приблизиться к Петру Николаевичу. Когда личная охрана господина Крупина попробовала его остановить, он вывел из строя четверых лучших телохранителей, на минуточку – бывших сотрудников федеральной службы охраны. А потом исчез, как в воду канул.
– Так-таки и исчез?
– Веришь ли, именно так и было. Естественно, начались поиски, охрана гостей подключилась.
«А он среди них бегал и сам себя искал, только усы отклеил», – подумал я и спросил:
– Видеонаблюдение в особняке, конечно же, работало?
– А как же, – Степаныч достал из папки несколько фотографий и перепасовал мне через стол, – вот, полюбуйся.
Я сразу узнал человека, изображенного на них, хотя со времени нашей последней встречи прошло шестнадцать лет и над его внешностью явно поколдовали специалисты по пластической хирургии. Толя Фиников, оперативный псевдоним Грек, один из лучших в нашей службе, спокойный, выдержанный, очень надежный человек. Нам несколько раз довелось работать вместе, и я всегда доверял ему. Впрочем, это не помешало Толе всадить в меня две пули в июне девяносто первого в Швейцарии. Нам поручили тогда провезти около миллиона долларов почти через всю Европу и передать их человеку, ожидающему нас в небольшом селении в паре сотен километров от Женевы. Почему именно нам? Время было такое, рушилась крупнейшая империя, «потекли» ее спецслужбы. Начались нападения на наших курьеров за рубежом, кое-кого убили. Вот в Центре и решили, что пара притворщиков сможет незаметно перетащить эти деньги из точки А в точку Б. И потом, нам верили. Как показали дальнейшие события, одному из нас двоих – совершенно напрасно.
Почему меня не похоронили безымянным вдали от перестраивающегося отечества, и мне не стала пухом швейцарская земля? Выручило чувство, именуемое на профессиональном жаргоне «чуйкой». Это уже потом, анализируя произошедшее, я вспомнил, как трепетно смотрел Грек на стопки импортных банкнот с портретами мертвых президентов, когда мы загружали их в автомобильный тайник, как всю дорогу молчал, как старался не смотреть в глаза... А тогда, действуя на чистой интуиции, я поступил вопреки своей многолетней привычке и надел-таки бронежилет. Каждая собака в нашей службе знала, что Скоморох ни при каких обстоятельствах эту штуку на себя не нацепит, потому что, во-первых, никаким броникам не доверяет, а во-вторых, полагает, что в случае любой сшибки важна не иллюзорная защищенность корпуса, а скорость движений и концентрация.
Наша машина съехала с оживленной автострады на тихую проселочную дорогу, проложенную через окультуренный швейцарский лесок. Я рулил, а Грек дремал или делал вид, что дремлет на переднем сиденье. Последние несколько часов он вел себя спокойно, и я уже не раз пожалел о надетой кольчужке. До конечного пункта оставалось километров десять, когда все и случилось.
– Тормозни, – попросил меня напарник. Машина остановилась, он выбрался наружу и скрылся за деревьями. Через несколько минут вернулся, открыл дверь и с ходу дважды выстрелил мне в правый бок из ствола с глушителем. Тут же открыл дверь с моей стороны и вытолкнул меня на дорогу, не желая пачкать кровью салон.
Пока он обходил машину, у меня хватило времени немного очухаться, и поэтому он не успел сделать контрольный выстрел – я открыл огонь первым и даже умудрился попасть ему в правое плечо. Он выронил пистолет, после чего прыгнул в машину и был таков.
Когда я с тремя сломанными ребрами вернулся в Союз, меня сразу же назначили виновным, в крайнем случае – соучастником. На счастье, Терехин, тогда еще капитан первого ранга, курировавший в то время нашу службу, хорошо меня знал и потому замолвил, где надо, словечко. Но все равно нервы мне тогда помотали неслабо. А через год с небольшим ко мне домой завалились трое каких-то наглого вида молодых людей и стали настоятельно требовать «вернуть бабло», утверждая, что они «скупили все мои долги» и поэтому я им «по жизни должен». Помнится, тогда я не сдержался и сделал ребятам больно, после чего отзвонился дежурному по управлению. По ходу расследования выяснилось, что мои гости – офицеры смежной службы, которым каким-то образом стало известно о том случае в Швейцарии. Вот такие были времена...
– Узнал? – вернул меня в здесь и сейчас ехидный вопрос бывшего куратора.
– Конечно.
– И что скажете? – вставил свои пять копеек Вайсфельд.
Я промолчал. А что я мог сказать?
– Теперь ты понял, Стас, зачем тебя пригласили. Притворщика может остановить только притворщик. Называй свои условия.
– Для начала выплатите мне обещанные деньги за то, что я приехал сюда и выслушал вас.
– Учтем при окончательном расчете.
– Э, нет. Уважаемый Григорий Борисович, вам доводилось слышать о втором законе Архимеда?
– Он открыл только один закон и, вообще, причем тут Архимед?
– Этот закон гласит: роскошь офиса обратно пропорциональна щедрости его руководства. Итак, где мои деньги?
Вайсфельд открыл ящик стола, достал оттуда конверт и передал мне.
– Пересчитывать будете?
– Нет, – скромно ответил я, пряча гонорар в карман.
– А если мы вас обманем? – и что он постоянно ко мне вяжется, прилипчивый наш?
– Тогда я вас тоже обману при случае.
– Давай к делу, Стас.
– Вот именно, к делу, – вмешался вездесущий руководитель. – Ваша задача – обеспечить безопасность нашего президента и ликвидировать источник угрозы. Ваш гонорар, – он протянул мне лист бумаги с цифрой 250 000. – Это в евро.
