Виктор Степанычев - Джунгли
«Европеец» задержался в служебном помещении. Он появился через несколько минут и занял позицию в конце салона у входа в отсек для обслуживающего персонала. Осторожно оглянувшись, Вадим отметил, что тот также успел вооружиться пистолетом, правда, без глушителя. И то верно: соблюдать тишину уже не требовалось. Викинг даже марку успел заметить: «Кольт-1911». Такой же, видимо, и у пожилого. Издалека не рассмотреть, но схож крупными габаритами. По всему выходило, что стюард оборудовал на кухне тайничок – себя и товарищей обеспечил оружием.
За время отсутствия «европейца» пожилой угонщик успел прочитать пассажирам лекцию о том, как им следует себя вести. Запрещалось вставать из кресел, разговаривать друг с другом, пользоваться мобильными телефонами и так далее, согласно обычному перечню требований террористов. За все возможные прегрешения кара полагалась также стандартная: смерть.
Вадим уже не сомневался, что угонщики не блефуют. Выстрелы в салоне первого класса наглядно подтвердили серьезность их намерений. Стрельба в самолете, летящем на высоте двенадцати километров над землей, может привести к его разгерметизации. Кому как не Веклемишеву знать статистику, что в девяти случаях из десяти резкая потеря давления в фюзеляже приводит к катастрофе. Пилоты просто не успевают среагировать на разгерметизацию.
Можно с уверенностью сказать, что и угонщики представляли возможные последствия, но все равно пошли ва-банк, причем на грани фола. А то что начали захват непосредственно со стрельбы, а не с банального запугивания, также объяснимо. Подобная тактика очень хорошо дисциплинирует заложников – все меньше рассказывать, кто здесь главный. Как там у классика: «Теория мертва, но вечно зелено древо жизни…»
И подготовка к акции очень смахивала на профессиональную. Мина-ноутбук, внедренный на рейс стюард, оружие на борту, посадка фигурантов в разных аэропортах… А уж выстрелы в первом классе дают волю буйной фантазии. На демонстрацию силы эта перестрелка точно не тянула, так как она произошла не на глазах у основной массы зрителей. Из этого следовало, что угонщики тщательно планировали, против кого применять оружие. Правда, ранение стюарда не очень вписывалось в общий сценарий захвата. И это настораживало. Выходило, что в самолете, помимо самих угонщиков, были еще вооруженные люди. И у них также пистолет с глушителем, и они сумели пройти через контроль в двух аэропортах. Но что это может означать – сопротивление захвату или разборку? Пока непонятно…
Версии и предположения вихрем носились в голове Веклемишева. Уравнение никак не выстраивалось. Неизвестных величин в нем набиралось в избытке. Можно было лишь догадываться, что произошло с экипажем. По времени и по ощущениям Вадима стрельба случилась только в салоне первого класса. Вероятнее всего, летчиков не «мочили», а дали испить соколам парагвайским приготовленный стюардом кофеек. Хорошо, если он был заряжен снотворным, а не чем-нибудь покрепче.
Очень интересовало, в кого стрелял стюард. Из тех, кто летел в первом классе, Вадим знал лишь брюнетку с телохранителями. Но и кроме них там могли быть другие пассажиры. Кстати, оружие, из которого ранили стюарда, в самолет бодигарды пронести не могли. Вадим был рядом, когда их досматривали в Хитроу и Майами. Значит, пулю стюарду в живот должен был вогнать кто-то другой. Еще одно неизвестное…
Очень тревожил вопрос, который можно было охарактеризовать как жизненно важный: если экипаж в отключке, почему самолет не падает? Ответ напрашивался сам собой: «Боинг» летит на автопилоте. Но ему когда-то нужно садиться. На самоубийц угонщики точно непохожи. Тогда, возможно, экипажу вкачали легкое снотворное, чтобы они на начальном этапе не дергались. Нельзя исключать и то, что кто-то из пилотов находится в сговоре с захватчиками… Однако и то, и другое не более чем предположения.
Неизвестно и главное. Какие цели преследуют угонщики? Какие требования и кому они хотят предъявить? Интернациональный состав террористов давал волю фантазии. Ближний Восток Веклемишев как специалист отсек, почти не сомневаясь. Во-первых, внешне никто из угонщиков не тянул ни на палестинцев, ни на иракцев, от которых можно было ожидать подобных эксцессов.
Сирия, Ливия, Иран и Ливан также не были родиной ни одного из этих ребят. Быть может, только немолодая смуглая женщина с черными глазами, что ходила в напарницах пожилого, сошла бы за уроженку тех мест. Но с таким же успехом она могла оказаться и испанкой, и аргентинкой, и чилийкой, и даже грузинкой. Кстати, испанский язык, на котором разглагольствовал перед пассажирами «турист», был не чистым. По акценту и внешнему виду Вадим мог определить его как уроженца балтийских народов Европы. Скорее – датчанина или голландца.
Что касается «европейца», то Веклемишев скорее всего отнес бы его к уроженцам Британских островов, а если еще точнее – зеленых равнин Ирландии. Хотя, вполне могло быть, что там жили далекие предки, а он эти равнины и в глаза не видел. Однако рыжеватый цвет волос и белесая кожа альбиноса с редкими веснушками давали повод это предположить. Сразу явилась мысль об ИРА – Ирландской республиканской армии, но тут же возникли очень серьезные сомнения. Захват самолета – не их почерк. Не было в истории террора случаев, чтобы бойцы ИРА пытались совершить нечто подобное или даже планировали акт угона самолета. Да и их недавним заявлениям о прекращении вооруженной борьбы можно верить.
Своего бывшего соседа Вадим с ходу определил в латиносы, что, вероятно, соответствовало действительности. Бомбист вроде бы пришел в себя, тряска первых минут закончилась. Орлом он не смотрелся, но спокойнее стал, и даже толика суровости во взгляде появилась.
Итак, можно было подводить предварительный итог. Самолет захвачен неизвестными с непонятными пока целями. Операция готовилась тщательно и явно не один день. Роли угонщиков расписаны, материальное обеспечение на достойном уровне. Состав группы интернационален, принадлежность к определенной группировке определить невозможно. Все работают уверенно, за исключением латиноса. Но он явно не определяющее звено в связке, более – статист.
Вывод? Пока никакого. Ничего толкового на ум Веклемишеву не приходило. Очень хотелось задать вопросы стюардессе, присевшей на соседнее кресло, но буквально в трех шагах за их спинами стоял «европеец». За разговоры, как обещал пожилой во вступительной речи, можно было схлопотать пулю в затылок. Такой конец для опытного бойца, каким являлся Викинг, был бы обиден. Некролог выходил жалкий: погиб за болтовню. Хотя какой он боец – нынче господин Веклемишев не кто иной, как официальный представитель РФ в дальних странах.
Оставалось только ждать и надеяться. Верить в лучшее хотелось, жаль, оснований к этому не было. Уравнение не решалось, уж слишком много неизвестных в нем набиралось. Икс, игрек, зет, лямбда, эпсилон – и далее по греческому алфавиту…
Глава 5. Пан или пропал
Пожилой с пистолетом наклонился к напарнице, оказывающей помощь раненому стюарду. После недолгих переговоров он выпрямился, скользнул взглядом по первым рядам и дважды ткнул стволом пистолета в сидящих там пассажиров. Вадиму не было слышно, что он им приказал, но двое мужчин поднялись из кресел. Они подошли к раненому и, неумело подхватив его, вынесли в салон первого класса. Женщина вышла за ними.
Многозначительно покачав пистолетом, пожилой указал им на латиноса с миной-ноутбуком и тоже скрылся за занавеской. Вадим заметил, как впереди задвигались головы пассажиров. Предупреждение, видимо, дошло не до всех.
– Молчать, ублюдки! Не двигаться! – раздался крик сзади.
«Европеец», выдвинувшись со своей позиции, едва ли не бегом проскочил до середины салона и с размаху обрушил рукоять пистолета на голову одного из непослушных пассажиров. Кто-то из рядом сидящих женщин истерично завизжал. Досталось и ей, правда, вскользь, насколько достала рука угонщика. «Европеец» бешено закрутил головой, выискивая непокорных, однако таковых в поле его зрения не оказалось.
– Кому еще непонятно, что мы пришли убивать, а не играть с вами? – проорал угонщик. – Это последнее предупреждение. Следующий, кто шевельнется, получит пулю.
Все застыли в оцепенении. Урок вышел более чем наглядный. Веклемишев автоматически отметил, что испанский язык «европейца», как и его старшего товарища, оставляет желать лучшего. Акцент был жуткий и, несомненно, принадлежал американцу или англичанину. Рыжий угонщик еще раз оглядел салон и неспешно двинулся на свое место к служебному выходу. Едва он успел его занять, как из-за занавески вышли двое мужчин, выносившие раненого стюарда. Нервно оглядываясь, они заняли свои места. Даже издали было видно по их лицам, что увиденное в первом классе оптимизма им не прибавило.
