Саша Южный - Короли улиц
Вечер обвел глазами зал. Он знал здесь далеко не всех, поскольку был новеньким, но всем был благодарен.
— Спасибо! — произнес он. — Меня еще никогда не поздравляли с днем рождения и ничего не дарили, — он хотел еще что-то добавить, но в горле у него неожиданно встал комок, и Вечер замолчал.
В зале опять захлопали.
В этот день Вечер впервые попробовал вино. За стойкой стоял сам хозяин «Парадокса», странного вида тип по кличке Парадокс, еще больше напоминающий парадокс, чем его кафе, — приплюснутый с боков череп, абсолютно белые волосы альбиноса и черные еврейские глаза. Вдобавок к этому хилые, невероятно покатые плечи, на которых вряд ли удержался бы ремень автомата, и мощные ноги борца.
— Вечер, — спросил он, — ты пил когда-нибудь настоящее вино?
— Я вообще никакого не пил, — ответил Вечер.
— Тогда выпьем. Я тут приберег специально для такого случая. — Парадокс полез под стойку и достал бутылку. — Первое вино, как первая женщина. Если она была шалавой, то достойных потом у тебя и не будет. Так и с вином. Поэтому первый раз обязательно надо употребить благородное, чтобы узнать истинный вкус. Вкус настоящей жизни.
Вечер посмотрел на бутылку семилетнего «Ай-Серез», потом перевел взгляд на Парадокса, которого едва знал.
— Спасибо!
Парадокс налил густое вино в высокие хрустальные бокалы.
— Давай! За тебя! Чтобы легко жилось тебе на этом свете, — произнес он, чокаясь с Вечером. — И чтобы ты во всем знал настоящий вкус. Ну, хотя бы в вине и женщинах. Все остальное эрзац. Даже кокаин.
Вино было сладковатым и чуть терпким. Вечер выпил бокал, и с непривычки у него закружилась голова.
Домой его отвез Узбек на своей машине.
— Знаешь, — сказал он, останавливаясь возле дома, где жил Вечер, — меч — это прекрасно, но они где попало не валяются, и, когда тебе приспичит, его может не оказаться под рукой. А кол можно в любой момент выворотить из забора. Хочешь, я научу тебя работать палкой?
— Конечно, — ответил Вечер.
Он был рад учиться всему.
Солнце понемногу склонялось к горизонту. Вечер шел в клуб. Он не спешил. Времени было достаточно, чтобы внимательным взглядом окинуть площадь, улицу, дом, витрину магазина или ресторана, толпу или лицо встречного человека. Вечер присматривался к городу, словно открывая его для себя. Наверное, так и было. Раньше он тоже видел это, но как бы периферийным зрением, когда замечаешь только очертания предметов да еще цвет. Он ходил по этим же улицам, но замечал совершенно другое — где что стянуть или подзаработать, видел лица таких же бродяг, как и он сам, еще места, годные для ночлега, и, конечно же, милицию. Остальное было ему неинтересно. Разве что новые иномарки. От их форм у Вечера иногда захватывало дух. Таким способом он постигал красоту. Когда он стал торговать коксом, вопрос ночлега и пропитания отпал, зато он мог попасть в тюрьму. И это опять же сужало окружающий мир до ежедневного маршрута за товаром на базар к маме Саре, а потом к клиентам. Жизнь разнообразили только занятия в школе фехтования.
Но теперь жизнь предстала перед Вечером во всем своем многообразии. Он слышал музыку, льющуюся из чьего-то окна, обрывки разговоров, видел цветы на клумбах, высоко оголенные ноги встречных девушек и голубое высокое небо над всем этим.
Подойдя к клубу, он заметил, что «феррари» Макса нет, а на его месте стоит уже не новый «мерседес» цвета мокрого асфальта. Вечер усмехнулся и вошел в клуб. Макс с Машинским были уже здесь. Они упорно не обращали на Вечера никакого внимания. В зале к нему подошел парень, который предупреждал насчет Макса.
— Ну ты даешь!.. — произнес он.
— Что? — Вечер прикинулся, что не понимает, о чем идет речь.
— Машина Макса!..
— А-а, — протянул Вечер. — Ну а я здесь при чем?
— При чем ты или ни при чем, это твое дело. Только держи ушки на макушке. Макс этого просто так не оставит.
— Леон! — позвал кто-то парня.
— Сейчас, — махнул он рукой. — А вообще, ты молодец. Но будь осторожен.
На этом занятии бамбуковыми мечами почти не работали, занимались в основном теорией. Тренер говорил непонятные вещи про внутреннюю энергию, концентрацию и дух воина. Вечер слушал рассеянно. Он знал одно — если не умеешь махать бамбуковой палкой, то никакая внутренняя энергия тебя не спасет.
После тренировки, выходя из клуба, он поймал на себе взгляд Макса, который садился в «мерседес».
Вечер по привычке пошел пешком. Общественный транспорт давно престал быть для него роскошью, но привычка ходить пешком осталась. Он не понимал, зачем куда-то спешить, если у тебя уйма времени.
Вечер прошел до середины улицы Героев Панфиловцев, свернул в переулок и по нему добрел до небольшого парка. Он миновал его, взошел на небольшой дугообразный мостик, переброшенный через узкую речушку, и в это время на другой его стороне возникли две фигуры. Вечер обернулся назад и увидел еще один силуэт. Он, пожалуй, был внушительней первых двух, но один. Вечер думал недолго. Он разогнался и побежал вниз по мостику, собираясь протаранить его головой, но вместо этого отлетел от него как мячик и упал на железо моста. Человек сделал к нему шаг, но схватить не успел. Вечер вскочил, бросился на тех двоих, что стояли на другой стороне моста, но было поздно.
Его зажали как раз на середине моста. По первым же ударам, посыпавшимся на него, он понял, что с ним не шутят и либо убьют, либо изувечат. Вечера в этой жизни били много раз, и к побоям он был привычен, но таких ударов, от которых едва не закатывались глаза, он еще не испытывал. И он летал как мячик по всему мосту, а потом в глазах стало окончательно темно. Он пришел в себя от боли и от чего-то холодного, во что погрузился с головой. Это была вода, его сбросили в реку, настолько мелкую, что в редком месте здесь можно было уйти с головой, но забитую корягами и разным другим хламом.
— Ну и что там? — раздался сверху голос.
— Не видно ни черта, — ответили ему. — Сейчас фонарь достану.
До Вечера мгновенно дошло, что его сбросили с моста, полагая, что в бессознательном состоянии он сразу пойдет ко дну. Если сейчас обнаружат, что он живой, то немедленно утопят как котенка. Он нырнул и выбрался на поверхность под мостом, который снизу был укреплен дугообразными трубами. Вечер, оседлав одну из них, пополз вверх, и в это время на воду упал круг желтого света, заметался по ее поверхности от берега к берегу, затем вверх и вниз по течению.
— Похоже, на дно пошел, — сказали на мосту.
— Похоже! Надо точно знать. Макс просил наглушняк его заделать.
Луч света продолжал метаться по воде и вдоль берега. Вечер заполз под самую середину моста и, неожиданно соскользнув с трубы, повис на ней спиной вниз. Троица стояла на мосту прямо над ним, и он замер, боясь шевельнуться. «Наглушняк, значит», — думал он. Руки и ноги у него понемногу уставали, а эти трое все еще топтались на мосту.
— Ладно, пошли, — через некоторое время произнес кто-то. — Поищем ниже по течению.
По мосту застучали каблуки, потом стало видно, как луч фонаря, направляемый уже с берега, мечется по воде, постепенно удаляясь от моста. Вечер попытался забраться на трубу и не смог — руки и ноги онемели окончательно. В попытке забраться на мост он дрыгнулся несколько раз, словно сосиска, но а потом сорвался и полетел в воду.
Вечер гулко шлепнулся об нее спиной и, боясь, что его услышат, быстро подгреб к берегу, вылез из речки и бросился бежать.
Он несся наугад, насколько хватило сил, а когда они кончились, остановился на какой-то улице, недалеко от фонаря, и привалился спиной к забору. Вскоре впереди показалось непонятное двигающееся пятно. Оно приближалось и постепенно разделилось на два — это была женщина с собакой. Когда она подошла ближе, Вечер узнал ту особу с фиолетовыми глазами. Она тоже узнала его и, остановившись напротив, произнесла:
— Ну и видок.
Вечер только вздохнул. Побои начинали давать о себе знать.
— Почему, когда я тебя вижу, ты все время дерешься? — спросила она.
— Так получается, — с трудом разжал он онемевшие челюсти.
— На этот раз тебе, похоже, не повезло, — произнесла она.
— Да. Их было трое.
Девчонка присмотрелась к нему внимательней.
— Может, тебе нужна помощь?
— Помощь? — Вечер снисходительно улыбнулся. Он готов был скорей сдохнуть, чем показать свое бессилие перед этой девчонкой. — Я в норме.
— А почему ты прилип к этому забору?
— Мне здесь нравится.
— Ну-ну, — сказала она и двинулась дальше.
Вечер посмотрел ей вслед и негромко выругался — это же надо было повстречать ее ночью, черт знает где, мокрому с ног до головы, да еще с разбитой мордой.
Весь следующий день Вечер отлеживался в своей квартире. Он поднимался только затем, чтобы попить воды из крана. За окном текла жизнь, слышались крики детей, незлобная перебранка дворника с каким-то Мишей, и светило солнце. Но все, что происходило снаружи, не касалось Вечера. Он ощущал только боль, лишь к вечеру она чуть поутихла.
