Михаил Нестеров - Возмездие: никогда не поздно
— Все сам, сам. Слава богу, за день ни разу не улыбнулся.
Он не стал отвечать на сарказм, как не пытался выяснить автора этой фразы. Просто сделал вид, что ничего не слышал, и первым занял место в машине.
На пересечении Открытого шоссе и Тагильской улицы фары головной машины вырвали из темноты исполосованного световозвращающими вставками патрульного, его характерный жест жезлом и шаг на проезжую часть, призывающий водителя остановиться.
— Прижимайся, — отдал распоряжение Биленков.
Водитель «шестерки» прижался к обочине. Четвертая модель «Жигулей» проехала дальше — чтобы осмотр не начался с нее. Оба водителя тотчас включили аварийный сигнал, поставили машины на ручной тормоз, не глуша двигатели.
Эта слаженная работа не ускользнула от второго патрульного, и он подстраховал товарища, взяв автомат Калашникова на изготовку и прикрываясь дверцей патрульной машины.
Опустив стекло со своей стороны, Биленков дождался постового. Тот представился, назвав свое звание, должность и фамилию, и потребовал предъявить документы. Виктор раскрыл удостоверение:
— Капитан Биленков. Московский уголовный розыск.
Постовой взял корочку в руки и, включив фонарик, прежде всего посветил в салон, разглядывая пассажиров.
— Извините, лейтенант, мы торопимся, — отвлекая его, проговорил Виктор.
— Откройте багажник, пожалуйста, — также учтиво потребовал постовой.
Биленков достал из кармана блокнот и авторучку и приготовился записывать:
— Номер значка, лейтенант. Поживее — мы на задании. Не дай вам бог, сорвать его.
Постовой решил не усложнять себе жизнь и, вернув удостоверение, бросил руку к козырьку фуражки:
— Можете ехать.
Эта опергруппа явно направлялась в парк Лосиный остров, поэтому лейтенант, словно заглаживая свою вину, пояснил:
— Пермская улица частично перекрыта, там ведутся дорожные работы.
— Спасибо. Мы поедем именно по той дороге. Там справа АЗС, если не ошибаюсь.
— Так и есть.
— А на Абрамцевской никаких затруднений? Нам нужно выехать к железнодорожному переезду.
— На Абрамцевской все чисто, — снова отдавая честь, ответил лейтенант.
Он не ошибся, предположив, что «шестерка» снова займет место лидера. «Четверка», выключив аварийный сигнал, мигнула левым поворотом и пристроилась ей в хвост.
— Видел фильм «Уберем их на обратном пути»? — спросил Тимофей Лебедев.
— Да, — поддержал его Хатунцев, — было бы любопытно узнать…
— Ты рули давай, а ты сиди молча, — осадил кровожадных товарищей Биленков. И все же пояснил — «для тупых». — Мы сейчас на АЗС заедем, автозаправщиков тоже уберем? А эти менты — они уже на нашей стороне. Они будут молчать в тряпку, потому что именно они пропустили нас на охраняемую территорию. Еще вопросы есть?
Больше вопросов не было.
Пополнив баки горючим на АЗС, машины оставили позади Абрамцевскую просеку.
— Здесь потише, потише, гаси огни… — сказал Виктор, бросая взгляд в боковое зеркало заднего обзора, настроенное «под инструктора». Следующая по пятам «четверка» с Шевкетом Абдуловым за рулем также погасила огни, читая сигналы и повторяя все маневры головной машины. — Прижимайся. Включай правый поворот и сворачивай. Смелее, смелее — здесь съезд. Все, выключай сигнал.
Биленков облегченно вздохнул, когда фактически вслепую сначала одна машина, а за ней и другая вписались в поворот под горку.
— Глуши двигатель. Посидим немного. В тишине.
Он сам почувствовал напряжение, как будто машины припарковались у основания ЛЭП. Нервы были натянуты, как струны. Пройдет минута или две, и остальные члены опергруппы узнают о цели задания.
Виктор первым вышел из машины и огляделся. Небо очистилось от облаков, заметно похолодало, лунный рассеянный свет проникал за каждый куст, скрывавший машины от постороннего взгляда. Настоящая линия обороны, подумал он об этом временном убежище.
Оперативники по его команде экипировались. Сейчас группу Биленкова отличало, пожалуй, главное качество: автономность. При себе только то, что им могло потребоваться в ходе операции, ну и, конечно, то, что они использовали особенности местности.
Виктор назвал расстояние до объекта — триста метров, и группа стала подходить к нему по типовой схеме: перемещение, остановка, прослушивание местности, наблюдение, возобновление движения. Ни одна сухая ветка не треснула под ногой, ни один камень не был сбит.
Наконец они подошли к южной стороне двухметрового кирпичного забора. Строения за ним были низкими, и эта спецдача, потерявшая статус правительственной и затерявшаяся в лесопарке, здорово походила на дипломатическую миссию в какой-нибудь африканской стране: низкий дом, низкий флигель, отведенный под караульное помещение, двустворчатые ворота. Приглушенный свет фонарей напоминал отсветы костров, как будто обитатели спецдачи находились в осаде и ожидали выброски продуктов с самолета, подпалив собранный в кучи хворост.
Биленков подозвал товарищей и «вскрыл пакет с заданием»:
— Наша цель — генерал Болдырев.
Кравец, на котором он заострил внимание (тот оказался точно напротив, опустившись на одно колено, а на другом держа «кипарис»), как показалось Биленкову, едва заметно покачал головой, выражая неудовольствие. Но пути назад ни у него, ни у кого-либо из группы не было. Впрочем, Виктор мог и ошибиться, в призрачном свете неверно истолковав этот жест.
— Вы знаете правило: свидетелей не оставлять. В доме, кроме Лесника и его жены, находится его охрана и двое детей . — Сделав акцент на детях, он дал понять, что его оперативной группе поручено не банальное физическое устранение, а натуральная акция устрашения. — Численность охраны — от шести до восьми человек. В темное время суток они совершают обход территории, проверяют жилые помещения, в общем, работают по типу караульного подразделения. Лесник подбирал охрану из числа военных, так что противник у нас серьезный, и относиться к нему призываю каждого с максимальной ответственностью. Охрана объекта ведется с удвоенным рвением еще и потому, что в доме хранится крупная сумма наличных. Это деньги фонда генерала Болдырева. Нам рекомендовано или забрать деньги, или уничтожить их, потому что они являются мощным инструментом для подкупа и подготовки к военному перевороту в стране. Теперь детали. Объект большой, но разбиваться на группы не станем, иначе парами или по одному растворимся в нем. Вот план объекта. — Биленков развернул лист бумаги и включил фонарик. — Проникаем здесь. «Растворяемся» в тени забора и живой изгороди. Она проходит в семи-восьми метрах от забора. Здесь — в двенадцати метрах от караульного помещения — открытый участок. Его проходим в предельно низкой стойке, парами. Караульное помещение прочесываем открыто — заходим внутрь.
В отличие от закрытого при скрытном прочесывании бойцы могут не входить, а только заглядывать в помещения, осматривать их беглым взглядом и быть готовым к тому, чтобы немедленно открыть огонь по противнику.
Внутри здания им предстояло проявить еще большую осторожность и помнить, что в освещенном коридоре противник, находящийся в темной комнате, может увидеть тень от ног. И еще много деталей, из которых складывалась спецоперация.
План действий опергруппы был прост, поскольку основан он на минимуме информации об объекте, держась, по сути, на трех китах: внезапность, скорость, агрессия.
— Попрыгали.
Биленков уверенно показал место для преодоления двухметрового забора, и первым оказался на его широком гребне, используя в качестве ступеньки сцепленные руки товарищей. Оглядевшись и прислушавшись, жестом отдал команду и уже через пять-шесть секунд встречал наверху Кравца. Еще одна команда, и Кравец спрыгнул вниз. Сместившись в сторону, он прижался к забору и взял оружие на изготовку, сейчас все его внимание было приковано к флигелю.
Эта вспомогательная постройка представляла собой приземистое отштукатуренное здание. Из широких и словно сплюснутых окон, с жалюзи изнутри, лился едва различимый свет. Для Кравца это означало одно: двери комнат открыты, а дежурный свет в них проникал из коридора. Еще один источник света находился над входом во флигель — с торца и ближе к центральному зданию, но дальше от въезда на объект, и, с точки зрения охраны, это был не лучший вариант. Кравец, анализируя ситуацию, уложился в несколько секунд.
Рядом с ним бесшумно опустился Шевкет Абдулов и, давая место очередному оперативнику, сместился в противоположную от Кравца сторону, сосредоточив все свое внимание на караульном помещении, где скопились основные силы противника.
Третьим на территорию генеральской дачи ступил Сергей Хатунцев, как и остальные оперативники, одетый в темную одежду и мягкую обувь. Четвертый — Тимофей Лебедев, пятый — Николай Андреасов. Последний, шестой, — командир группы Виктор Биленков.
