Иван Стрельцов - Заявка на подвиг
«Работа для бессмертных» – так назвал это задание командир штурмовой группы капитан Василий Шевцов.
«Бессмертными бывают только Кощеи, и то если надежно прячут свои яйца», – неожиданно подумал Глеб, ощущая под разгрузкой панцирь бронежилета.
Раздолбанный «Мерседес»-трехтонник медленно ехал по узкой улочке, переваливаясь на выбоинах, как пьяный мужик в праздник.
Сквозь дыру в брезенте были видны плотно стоящие глинобитные развалюхи, возле которых суетился грязный, оборванный люд.
– Приготовиться, – едва слышно произнес Шевцов. Чекисты почти синхронно поставили предохранители своего оружия на автоматический огонь. Напротив чайханы, с противоположной стороны, лениво помахивая хвостом, отгонял назойливых мух облезлый осел, запряженный в арбу. На повозке среди тюков с хлопком затаились еще двое «каскадовцев», группа прикрытия. На случай, если в самом начале что-то пойдет не так…
Наконец «Мерседес» поравнялся с чайханой; рыкнув коробкой передач, машина на мгновение замерла.
– Ходу, – коротко скомандовал Шевцов.
Глеб, прижав автомат к груди, первым бросился вперед. Обработанный заранее кислотой брезент бесшумно разошелся с левого борта, пропуская спецназовцев.
Три ступеньки наверх, где хилая деревянная калитка прикрывала проход в чайхану. Удар ногой легко выбил ее. Ворвавшись внутрь, Кольцов в одно мгновение окинул помещение взглядом. Внутри оказалось около десятка низких столиков. За тремя сидели на подушках люди, прихлебывая зеленый чай из расписных пиал.
Ближайший столик был занят четверкой афганцев в длинных драных халатах. В дальнем углу сидели двое похожих на крайнюю троицу, как братья-близнецы. В центре зала взгляд выхватил еще троих мужчин – один был ярко выраженным европейцем, несмотря на восточные шмотки и заросшую месячной давности щетиной физиономию. Глеб с первого взгляда опознал американского журналиста Старка.
Впереди сидящие моджахеды выхватили из-под халатов автоматы, но Кольцов их опередил: уходя с линии огня влево, он опустился на колено, давая возможность для стрельбы следовавшему за ним бойцу.
– Пуф-ф, пуф-ф, пуф-ф, – дуплетом ударили два автомата короткими очередями.
Из-за приборов бесшумной стрельбы выстрелы были едва различимы. Но тем не менее тяжелые бронебойные пули разметали поверженных моджахедов.
В первые секунды атаки охранение «высокопоставленных» лиц было уничтожено. Сидящий возле Дональда Старка Бабуин мгновенно оценил ситуацию, ударом ноги перевернул стол и, вскочив, попытался скрыться в соседнем помещении. Тем временем второй моджахед хотел от живота выстрелить из тяжелого армейского «кольта», но выпущенная из автомата Шевцова пуля разворотила душману череп, и тот, заливая своей кровью оцепеневшего от ужаса американца, завалился на него. Боец газетных баталий истерично закричал.
Глеб в прыжке настиг пакистанца, ловкой подсечкой сбил на земляной пол и, оседлав, заломил руки за спину, затем отработанным приемом стянул запястья пленника ремнем от автомата хитрым узлом немецких десантников.
Под халатом Адиля обнаружился пистолет-пулемет «узи» и пара ручных гранат. Весь этот арсенал пакистанский разведчик, к счастью, не успел пустить в ход.
Ставя на колени стреноженного пленника, Кольцов заметил, как за штурмовиками заскочили двое бойцов из группы прикрытия. «Первая стадия операции завершена», – только успел подумать Кольцов, как снаружи донесся душераздирающий крик, похожий на боевой клич…
«Лексус» на повороте занесло, и, оказавшись на обочине, внедорожник подпрыгнул, вытряхивая частного детектива из плена воспоминаний.
Глеб покрутил головой, оглядываясь. Он сидел на заднем сиденье дорогой иномарки, покрытом приятным на ощупь велюровым чехлом. Впереди маячили два мрачных молчаливых типа, которые везли его к боевому товарищу…
В том бою им пришлось продержаться всего четверть часа, это было то время, что потребовалось спецназу Царандоя для окружения атакующих моджахедов. Пятнадцать минут в обычной повседневной жизни вроде бы и не срок, только на войне совсем другой отсчет времени.
За это время бойцы «Каскада» потеряли командира штурмовой группы Василия Шевцова, трое бойцов получили ранения. А вдоль стен чайханы остались лежать больше тридцати душманов, которые, не считаясь с потерями, упорно пытались освободить заграничных гостей. Но это им не удалось. Тем же вечером Бабуин вместе с Дональдом Старком особым рейсом были отправлены в Москву. Больше об этой парочке Глебу не доводилось слышать, а с учетом того, что никого из участников операции, включая погибшего капитана Шевцова, не наградили, можно было сделать немудреный вывод. На самом верху смогли полюбовно договориться.
Политика строится по древнему принципу: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат».
После афганской кампании война для «каскадовцев» не закончилась, и они по-прежнему несли потери. Командир отряда Горыныч погиб в Нагорном Карабахе, когда пытался остановить озверевших от пролитой крови азербайджанцев и армян. Полковник Клочков, к тому времени перешедший в департамент по борьбе с наркотиками, погиб в первую чеченскую войну. Глеб тогда, конечно же, посчитался с местными наркобаронами, разгромив в глухой тайге их плантации и лаборатории. Впрочем, он не смог бы это сделать, если бы не помощь Кутепова.
После возвращения из Афганистана Николай Ильич служил в контрразведке Ленинградского УКГБ, на его глазах происходил развал великой державы, названный «перестройкой». И когда власть попытался взять в свои руки ГКЧП, полковник Кутепов встал на его стороне. Потом происходящее назвали попыткой государственного переворота, путчистов определили в «Лефортово», а сочувствующих выгнали взашей.
Оказавшись на «свободных хлебах», чекист не стал рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом, а задействовал все свои связи и создал совместное предприятие «РЮШ» (Россия, Югославия, Швейцария), официально поставляющее в Россию импортные продовольственно-технологические линии по производству колбас и сыров. Неофициально был создан торгово-финансовый конгломерат, занимающийся контрабандой оружия.
Уже через год Кутепов стал крупнейшим в России и одним из самых влиятельных в Европе торговцем оружия и поставщиком высококлассных наемников. Именно благодаря ему Глеб смог собрать и экипировать небольшой, но весьма эффективный отряд наемников, с которым устроил рейд по долинам и взгорьям, принадлежавшим наркобаронам. Впоследствии у них еще были совместные дела, но теперь, как догадался Кольцов, судя по нервозности вызова, у Николая Ильича возникли серьезные проблемы.
Во второй половине дня, поднимая каскады брызг, не хуже торпедного катера, по лужам талого снега «Лексус» ворвался в городскую черту Питера.
Погруженный в раздумья, частный детектив не обращал внимания на изменившийся пейзаж за окном.
Через сорок минут внедорожник въехал на территорию, принадлежавшую главному офису «РЮШа». Едва машина остановилась, к ней тут же подскочил личный порученец Кутепова. Вышколенный, в идеально скроенном костюме юноша, с приклеенной улыбкой трактирного полового, учтиво поздоровался и поспешно добавил:
– Николай Ильич у себя, он вас ждет. Прошу, я вас проведу.
– Значит, хлеба с солью и поцелуями не будет, – притворно огорчился Кольцов.
– Что? – не понял юноша, на его херувимском лице появилась маска недоумения.
– Ничего, – спохватившись, буркнул частный детектив и добавил: – Провожать не надо, дорогу еще не забыл.
Глеб легко взбежал по ступенькам и, толкнув высокую стеклянную дверь, скрылся внутри. Здесь все было, как и год назад, то же изумрудное ковровое покрытие, те же или похожие охранники, могучие типы с подозрительными взглядами и открытыми кобурами на бедрах с пистолетами Макарова. И по-прежнему богато и со вкусом оформленный интерьер.
Несмотря на внешнюю умиротворенность обстановки, сыщик тут же ощутил внутреннюю напряженность. Поднявшись на второй этаж, Глеб прошел в кабинет хозяина фирмы. В приемной отсутствовала вечно сияющая грудастая секретарша Нора – еще один признак тревоги.
Постучав в лакированную дверь и не ожидая приглашения, Кольцов дернул ее на себя и шагнул внутрь.
В кабинете, кроме самого хозяина, никого не было. Николай Кутепов сидел без пиджака, с ослабленным узлом галстука. Высоко закатанные рукава белоснежной рубашки демонстрировали крепкие жилистые руки с редкими золотистыми волосами.
Перед Кутеповым стояла толстобокая бутылка «Камю», опустошенная на треть, а пальцами правой руки бывший полковник КГБ нежно сжимал пузатый бокал, на дне которого вяло колыхался темно-коричневый напиток.
Увидев гостя, Николай Ильич пьяно ухмыльнулся.
– А, Глебушка, добро пожаловать. Выпить хочешь?
Кольцов мгновенно отметил, что, несмотря на расслабленную пьяную улыбку, глаза Кутепова оставались трезвыми. «Да это все куда серьезней, чем я предполагал», – с тревогой подумал сыщик, а вслух сказал:
