Владимир Колычев - Бархатный капкан
Глеб уже собирался уходить, когда из клуба вышел невысокий немолодой толстяк с курчавыми волосами и крючковатым носом.
— Ты чего здесь куришь? — на ходу спросил он у охранника.
И вопрос он задал скороговоркой, и шел быстро, торопливо. Но, возможно, он даже никуда не спешил, просто у него манера такая — все делать быстро.
— Рудольф Автандилович, тут к вам покупатель, — спрятав сигарету за спину, сказал вышибала.
Мужчина, казалось, не услышал его. Он сделал несколько шагов, прежде чем до него дошло. Он остановился, резко повернулся к охраннику.
— Покупатель?!
Похоже, он ждал, когда Глеб сам отзовется. Ждал, но на него не смотрел. Видимо, это был какой-то психологический прием, чтобы поставить собеседника в зависимое положение. Но Глеб на такие уловки не поддавался. Да и не хотел он уже покупать клуб… В общем, он промолчал.
Рудольф Автандилович повернулся к нему, смерил его взглядом. Костюм у Глеба не из дешевых, сидел на нем хорошо, но все-таки курчавый не очень впечатлился. Однако руку ему все-таки подал. И назвался по имени-отчеству. Глеб кивнул, удовлетворенный этой любезностью, но сам не представился.
— Откуда приехал?
— Из Москвы.
— Из Москвы, из Москвы… — держа палец у подбородка, в раздумье проговорил Рудольф Автандилович. — Москва — это хорошо… Машина есть?
Глеб кивнул. Клуб стоял у самого моря, в центральной части набережной, проезд через которую был закрыт. Машину пришлось оставлять на ближайшей, примыкающей к набережной, улице. Это недалеко, но все равно нужно пройти метров двести пешком.
— Что за машина?
Глеб назвал марку.
— Новая?
— Четыре года.
Бесцеремонность Рудольфа Автандиловича имела под собой логическое обоснование. Скажи, какая у Глеба машина, и он скажет, с кем имеет дело. Ему нужно было знать, стоит ли вообще начинать с незнакомцем серьезный разговор.
Об этом Глеб подумал, когда мужчина провел его в холл клуба. В Москве он видел заведения и покруче, но и этот клуб впечатлял. Отделка не самая дорогая, но вполне приличная. Три уровня — на первом кухня и прочие подсобки, на двух верхних — танцевальные залы с барами. Была еще открытая терраса с видом на море. Кабинет директора находился на верхнем, четвертом уровне — куполообразная с витринными окнами надстройка, из которой открывался чудесный вид — как на море, так и на главную площадь. И еще отсюда хорошо видны пирсы с надстроенной над ними танцевальной площадкой, которая похожа на палубу катамарана. С этой палубы можно нырнуть прямо в море. Выпил, потанцевал, разогрелся и тут же охладился. Зона купания огорожена мостками, лесенки там, спасательные круги. Море сейчас штормило, а в этой заводи относительно спокойно.
И кабинет директора впечатляющий — просторный, полукруглый, со стеклянной крышей.
— Нравится? — в какой уже раз спросил Рудольф Автандилович.
Глеб кивнул. Хотел бы он владеть таким клубом… Только ничего у него не выйдет. Не нужна ему эта головная боль, и зря он позволил увлечь себя осмотром. Он-то и не прочь пройтись по клубу, но человек время потерял, а оно у него наверняка в дефиците.
— И всего-то четыреста пятьдесят тысяч!
— А разве не четыреста? — усмехнулся Глеб.
«Вот и предлог отказаться от предложения», — подумал он.
— Четыреста было, когда я объявление давал, — Рудольф Автандилович нервно моргнул одним глазом. — А недвижимость растет в цене… А клуб не в аренде, клуб в собственности! Покупаешь клуб — покупаешь здание!
— А земля?
— И земля в собственности!.. Документы есть, даже не сомневайся!
Глеб выразительно посмотрел на хозяина кабинета. Слова — это одно, а реальность — другое. И Рудольф Автандилович понял его. Изобразив на лице досаду, он поднялся, открыл сейф, достал оттуда папку с документами.
— Свидетельство на землю, свидетельство на здание…
Свидетельства были копиями, но заверенными по всей форме. А паспорт настоящий, на имя Рудольфа Автандиловича Казаяна.
— Видишь, здесь никаких хитрых схем. И земля на меня оформлена, и постройки, все чисто, никаких подвохов. Можешь съездить в регистрационную палату, получить подтверждение. Знаешь, сколько я денег вложил в это дело! О-о! А нервов!..
— Душу вложили?
— Душу! — Казаян ударил себя кулаком в грудь — не сильно, но с пафосом.
— Зачем же тогда продаете?
— Продаю! Дело продаю! Реальное дело!.. Зима на носу, а у нас народу как летом. Сегодня, правда, мало, а в субботу верхний зал полный будет. Со всего побережья съедутся.
— А братва? — усмехнулся Глеб.
— Ну, и братва будет… А при чем здесь братва? — Рудольф Автандилович настороженно глянул на него.
— Да, говорят, у вас проблемы с братвой.
— Кто говорит? — вскинулся Казаян.
— Говорят! — отрезал Глеб, пристально глядя на него.
— Ну, есть проблемы…
— Что за проблемы?
— Да так, ничего особенного.
— Ничего особенного, а клуб продаешь… — Глеб поднялся, давая понять, что разговор окончен.
— Что, так и уйдешь? — Казаян смотрел на него, как утопающий на спасательный круг, который ветром вырвало из руки.
— А кому нужны проблемы с братвой?
— Так это у меня проблемы, а не у тебя. Тебе-то ничего не будет. — Рудольф Автандилович усердно махал рукой, собираясь броситься за ним, схватить за руку и удержать. Во всяком случае, так могло показаться.
— Ну, не знаю… — опускаясь в кресло, пожал плечами Глеб.
— Тут личные проблемы, они тебя не касаются.
— Не убедили вы меня, Рудольф Автандилович.
— Роберта знаешь?
— Слышал, — соврал Глеб.
— Роберт за Лазурным смотрит, если что-то поставить хочешь, с ним нужно решать. А я в обход пошел. За мной тогда реальные люди стояли, они мне очень помогли. Роберт ничего не мог с ними сделать. А сейчас этих людей нет, времена изменились. Теперь меня некому прикрывать, а Роберт злопамятный, он ничего не забывает. В общем, не дает он мне работать.
— Закрывать вас тут собираются, да?
— Думаю, до этого дело не дойдет! — Казаян смотрел Глебу прямо в глаза.
Вроде как не бегают у него глазки, значит, не врет он. Но ему явно приходилось делать над собой усилие, чтобы сохранять хотя бы внешнюю невозмутимость.
— Дошло уже. Закроют клуб. А потом откроют, но рулить здесь будет Роберт… Если мы возьмем этот клуб, закрывать будут нас.
— А мы — это кто?
— Есть люди. Я их представляю.
— Если серьезные люди, то проблем точно не будет. Роберт на рожон обычно не прет… А кого ты представляешь?
— Я же говорю, есть люди.
Глеб и не хотел производить впечатление на собеседника, запугивать его, но и от удачной, как ему показалось, мысли не отмахнулся. Действительно, почему бы не обозначить себя как представителя братвы.
— Криминал?
— Это неважно… По-любому нам проблемы с братвой не нужны.
— Ну, хорошо, четыреста тысяч!.. — встрепенулся Казаян. — Очень выгодное предложение! Поверь, года через два этот клуб будет стоить миллион!
Рудольф Автандилович не очень верил в покупательскую способность Глеба, но сейчас он готов хвататься за любую возможность, чтобы сбыть заведение. Видимо, крепко прижал его Роберт. Возможно, братва собирается отжать у него клуб задаром, вот он и бьется как рыба об лед, пытаясь выручить хоть какие-то деньги.
— Недвижимость в цене растет?
— И недвижимость в цене растет, и золото рвануло…
— Золото?
— Да, золото? А что? — Казаян внимательно посмотрел на Глеба.
— Да так, ничего… Четыреста тысяч за проблемы — это слишком.
— Хорошо, триста пятьдесят!
Глеб покачал головой.
— Триста!
Все та же реакция.
— Ну, за двести пятьдесят я отдать не могу! — зло глянув на Глеба, сквозь зубы процедил Казаян.
— Чего так?
— Не так уж все и плохо, чтобы за двести пятьдесят продавать… У нас же не Чикаго! И Роберт — не Аль Капоне! Не все так страшно.
— Не так страшен черт, а за полцены продаете, — усмехнулся Глеб.
— Ну, хорошо, двести восемьдесят! — Казаян с кислым видом глянул на дверь.
Если Глебу не нравится, то пусть проваливает. И без того он много времени на непонятного гостя потерял…
— А почем нынче золото?
— Не знаю.
— Вы же сказали, что золото рвануло. Это действительно так. В мае по триста пятьдесят было, сейчас четыреста десять.
— Это по курсу Центробанка.
— Так мы вам по этому курсу и толкнем.
— Мне?
— Золото у нас. Из Якутии. С левых приисков.
— Э-э… Хотите расплатиться золотом?
— Чистое золото, самой высокой пробы. По четыреста рублей за грамм. — Глеб деловито достал из кармана сотовый телефон, перевел его в режим калькулятора. — Триста тысяч умножаем на двадцать девять… Делим на четыреста. Двадцать один килограмм семьсот пятьдесят грамм. Ну, округлим до двадцати двух. Мы вам двадцать два килограмма золотом, а вы нам клуб.
