Иван Стрельцов - Высадка в зоне удара
Начальник информационного отдела компании «Браун Дженерал» напоминал продвинутого учителя колледжа средней руки. Высокий, спортивно сложенный, он был в демократическом потертом джинсовом костюме, ярко-красной майке с фирменным значком «Плейбоя». Длинные волосы были стянуты на затылке в тугой хвост.
Внешний вид работников концерна Роберта Брауна всегда мало волновал (в конце концов, лицо фирмы – это он), они должны быть лишь настоящими мастерами своего дела. Начальник отдела информации был профессионалом с большой буквы, в прошлом офицер аналитического отдела АНБ[4], он хорошо знал, как необходимо отслеживать и классифицировать полезную информацию.
В кабинете президента компании аналитик появился через четверть часа, держа в руках пластиковую папку. Зная нелюбовь шефа к электронным носителям, он все необходимое распечатал на бумаге.
Первым делом аналитик подошел к столу Роберта Брауна и положил перед ним ксерокопию большого черно-белого портрета. На главу судостроительной компании смотрел лысоватый человек с крючковатым носом и глубоко посаженными колючими глазами, острым мефистофельским подбородком и крупными волчьими ушами, плотно прижатыми к черепу.
– Самуил Аронович Сосновский, пятидесятого года рождения. В прошлом кандидат физико-математических наук. На Западе его называют Диссидент, якобы борец с засильем госбезопасности. И это в какой-то мере верно, если учесть, что нынешний президент России из этой самой структуры. На родине Сосновского считают финансовым аферистом, что тоже верно. За каких-то десять лет сколотить состояние в десять миллиардов долларов – даже для матерых мафиози это недостижимая цель. Впрочем, методы достижения необходимой ему цели мало чем отличались от методов дремучих гангстеров. – Аналитик положил перед Брауном пластиковую папку и добавил: – Здесь краткое изложение того, что прокуратура вменяет Диссиденту. От себя могу добавить: если бы по этим делам Сосновского судили в Штатах и хотя бы четверть эпизодов доказали, то электрический стул для него был бы самым малым.
– Н-да? – Брови президента удивленно взметнулись. Пригласительную открытку ему прислал явно не банальный мошенник, а по-настоящему неординарная личность, миллиардер со счетом, вдвое превышающим стоимость «Браун Дженерал». Отказаться от общения с таким человеком – верх самонадеянной глупости, тем более что он сам все оплачивает.
Роберту уже не терпелось изучить содержимое папки, ознакомиться с аннотацией уголовного дела, и не столько чтобы ужаснуться, сколько узнать, как же люди умудряются за столь короткий срок сколачивать такие баснословные состояния.
А что до преступлений, так это ни для кого не секрет, что любое богатство, прежде чем стать легальным, изначально было отобрано у какого-то бедолаги, и чаще всего не у одного.
– Что-то еще? – Браун положил обе ладони на папку, ощупывая подушечками пальцев гладкую поверхность пластика, и вопросительно посмотрел на аналитика.
Тот замялся, не решив, как вести себя в таком положении, но все-таки осторожно произнес:
– Существует, правда, не подтвержденная информация, что сейчас Сосновский играет на бирже. Причем абсолютно бессистемно и, что самое удивительное, ни разу не проиграл.
– Странно, – тихо произнес Роберт Браун, он был опытной акулой бизнеса и прекрасно разбирался в сложностях биржевых спекуляций. Здесь не может быть слепого везения, только глубинный расчет (и то случаются ошибки), или тебе заранее известен результат взлета или падения тех или иных акций.
– Мне тоже этот факт показался странным, – сбивая шефа с мысли, снова заговорил аналитик, – и тут я вспомнил такой факт. Сосновский – большой любитель различных карточных игр, причем, как всякий математик, он обладает хорошей памятью на цифры, запоминая, какие карты в отбое, а потому легко просчитывает возможные ходы. Кстати, по этой самой причине он внесен в черный список казино Монте-Карло.
– Хорошо, можете идти. – Президент компании отпустил аналитика жестом руки.
– Мне приготовить дополнительные материалы по Сосновскому? – прежде чем уйти, поинтересовался специалист по сбору и классификации нужной информации.
– Нет, – отрезал Браун, – этого вполне достаточно.
Оставшись в одиночестве, Роберт наконец убрал ладони с папки, но читать собранный материал не было сил.
В его голове почему-то туманом окутывала мозг одна-единственная мысль:
«Еще утром я готов был душу заложить черту, чтобы не допустить краха компании. И, кажется, черт меня услышал».
Отыскав в столе черный маркер, Роберт Браун, движимый этой мыслью, тут же на портрете дорисовал короткие загнутые рожки и клинообразную бороду…
Глава 3. Армия теней
В свое подразделение Савченко не вернулся – за то время, что он отсутствовал, база получила другой статус, основная часть бойцов была распределена по разным подразделениям частей специального назначения. Новое место службы Виктора теперь оказалось на Крайнем Севере.
Жизнь морского пехотинца кардинально менялась. Он перестал быть призраком, обретя телесную оболочку в виде закрытого распоряжения директора ФСБ, по которому старшина Виктор Савченко производится в офицеры со званием капитан. С соответственной отметкой в личном деле.
Но даже после этого бывший кавказский пленник не мог вернуться домой к родителям, он был слишком засекреченной личностью. Из-за чего чудесное оживление могло вызвать не только множество вопросов, но еще большее количество неприятностей, в том числе для него и его родных.
«Не время расхолаживаться, когда Родина в опасности», – лежа на верхней полке купейного вагона, глядя на голые стволы мелькающих за окном деревьев, подумал новоиспеченный офицер.
В средней полосе России весна все сильнее и сильнее вступала в свои права. Но чем дальше поезд следовал на север, тем прочнее оставались позиции зимы.
Вдоль железнодорожного полотна еще лежали сугробы. За долгие месяцы они утратили свою первозданную белизну, превратившись в мрачно-серые скопления.
Так же серо и неприветливо смотрелись и мелькавшие за окном населенные пункты, которые потихоньку просыпались от зимней спячки. На околицах деревень можно было увидеть пестрые ватажки кур, которые сноровисто рылись своими лапами в образовавшихся прогалинах. Важно шествовали гуси, вытянув длинные шеи.
Мужчина с косматой рыжей бородой бодро понукал гнедую, которая тащила телегу на широких резиновых колесах. Глядя на резвый ход телеги по подмерзшей грунтовке, Виктор подумал с невольной усмешкой: «Первый русский внедорожник».
Поезд быстро проскочил деревушку, и деревянные срубы без следа растаяли вдалеке.
Савченко вспомнил, как его переодевали в недрах Министерства обороны, после того как он получил офицерское удостоверение личности.
Черная форма с золотыми якорями и звездами сидела на нем как влитая, превратив юношу в настоящего мужчину. Вряд ли кто-то из его прежних знакомых узнал бы в этом широкоплечем военном с дубленой кожей лица, выгоревшими под жарким аравийским солнцем волосами и оценивающим прищуренным взглядом недавнего школьника, любителя литературы и фаната компьютерных программ.
Одетый в форму офицера морской пехоты, Виктор там же в кадрах, получив новое служебное предписание и билет на вечерний поезд, решил немного погулять по Москве (времени было хоть отбавляй).
Некоторое время он расслабленно брел по местам, знакомым с детства, потом ноги вынесли его на набережную Москвы-реки, где неожиданно Савченко оказался перед громадой храма Христа Спасителя. По-весеннему холодное солнце катилось к закату. На какое-то мгновение бледно-желтый диск завис над крышами высотных домов столицы. Косые лучи солнца-светила, коснувшись золоченых маковок храма, заиграли сусальным золотом.
В этот момент на колокольне раздались звуки перезвона.
– Благовест. Слава тебе, господи, – пробормотала оказавшаяся рядом с Савченко старушка, принявшись набожно креститься.
Сняв офицерскую фуражку, Виктор также осенил себя крестом, потом не спеша поднялся по ступенькам и вошел в храм. Случайно или волею Провидения он попал как раз к вечерней службе.
В мутном свете сотен свечей со стен сурово взирали лики святых в золотых окладах. А откуда-то издалека, из глубины храма, лились слова молитвы, произносимые красивым оперным баритоном.
Десятки верующих осеняли себя крестами и били поклоны, про себя повторяя слова молитвы. Виктор купил десяток свечей и, переходя от иконы к иконе, зажигал свечи и устанавливал их перед святыми, глядя в их скорбные глаза и читая надписи: «Матерь Божья», «Святой Николай Чудотворец», «Святой Георгий Победоносец», «Святой Александр Невский», «Святой Пантелеймон», «Святой Иоанн Предтеча», «Святой Григорий Богослов».
