Андрей Константинов - Судья (Адвокат-2)
Когда Челищев со старушкой вошли в названный Хоттабычем номер, открывший им на стук Семен Андреевич вытаращил от удивления глаза:
— Вот так встреча! Это и есть ваш эксперт, молодой человек? Браво! Наталья Сергеевна — замечательный специалист, могу засвидетельствовать это лично…
Старушка опустила голову, и на ее впалых щеках стали выступать красные пятна. Сергей, ничего не понимая, крутил головой — от Хоттабыча к Наталье Сергеевне. Между тем Бородатый развалился в кресле и залился жизнерадостным смехом:
— Ой, не могу! Узнаю юморок питерских друзей… Ну-ну, Наталья Сергеевна, не смущайтесь и не делайте вид, что меня не узнаете… Помнится, во время последней вашей ревизии моего бывшего хозяйства я говорил, что мы еще встретимся. Вы меня тогда еще жуликом называли, а я пытался вам объяснить разницу между жульничеством и коммерцией. Не смог я вас тогда убедить, и пришлось мне сменить климат на более суровый… Впрочем, в тех местах, куда я попал, люди оказались более дальновидными, умеющими видеть перспективу… В результате — время все расставило по своим местам, не находите, Наталья Сергеевна? Да вы не переживайте так, я зла не помню, больше того, поверьте, я искренне рад вас видеть! Спасибо друзьям — устроили мне свидание с молодостью… Нет, правду говорят, в какой-то момент нужно в корне менять жизнь и начинать все сначала…
Наталья Сергеевна поджала дрожавшие от унижения (а может быть, и страха) губы и прошла к столу, на котором Хоттабыч разложил документы.
— Это — ксерокопии, а сам состав придет в Питер через три дня, — сказал Бородатый, обращаясь к Сергею. — Располагайтесь, молодой человек, расскажите мне, чем живет Северная Пальмира? Давненько я не был в ваших краях…
Пока Челищев с Семеном Андреевичем вели неспешную светскую беседу, Наталья Сергеевна, надев старомодные очки, начала изучать кипу документов. Работала она быстро, профессионально, время от времени доставала из принесенного с собой детского портфельчика какие-то справочники и что-то там искала… Примерно через час с небольшим она сложила все бумажки в аккуратную стопочку, сняла с носа очки и, убрав их в чехольчик, сказала, обращаясь к Сергею:
— Документы сомнений не вызывают. Я могу быть свободна?
В ее тоне сквозило тщательно маскируемое презрение к Челищеву, Бородатому, да и к самой себе, наверное, тоже. Жалость острой иглой кольнула Сергея, и он поднялся навстречу старой женщине:
— Конечно, конечно… Спасибо, Наталья Сергеевна, вас проводить?
— Не стоит. Дорогу я найду сама. Всего доброго. Она слегка нагнула голову и, не встречаясь глазами с разулыбавшимся Хоттабычем, вышла.
Семен Андреевич покачал головой:
— Нищая старость — это ужасно… Все-таки удивительное у нас государство — больше всего обижает именно тех, кто фанатично его защищает… Хотя, может быть, это высшая плата за фанатизм? Как знать, как знать…
Он оторвался от своих размышлений вслух и повернулся к Сергею, подтолкнув к нему документы:
— Забирайте, молодой человек, это ваше. Отдайте их Гаспаряну — и я жду от него звонка. Я Ашотика не видел… Позвольте… Да, больше пятнадцати лет… Господи, как бежит время! Вам этого еще не понять… Пятнадцать лет! Вы не поверите, но пятнадцать лет назад уважаемая Наталья Сергеевна была еще женщиной вполне в соку — а сейчас… Все мы не молодеем… Да, так вот — я буду отсыпаться и отдыхать. Выходить из гостиницы не собираюсь так что Ашот сможет меня найти немедленно. Всего доброго — но мы, как я понимаю, не прощаемся…
Сергей спускался в холл и удивлялся, как в течение такого короткого промежутка времени один и тот же человек может сначала полностью обаять, а потом вызвать чувство брезгливого омерзения. А именно это чувство зашевелилось в груди Челищева, когда Хоттабыч, похохатывая, покровительственно смотрел на Наталью Сергеевну.
Выйдя из гостиницы в компании Доктора и его братков, Челищев вынул радиотелефон и, ловя на себе почтительные взгляды прохожих и испытывая от этого какое-то детское удовольствие, набрал номер офиса «Глиноземтехинвеста». Ответила, видимо, секретарша.
— Будьте добры Ашота Саркисовича.
— Одну минуточку, а кто его спрашивает?
— Это Сергей Челищев, адвокат… Через несколько секунд Гаспарян взял трубку.
— Ашот Саркисович, это Челищев. Я только что забрал документы у Семена Андреевича… Договорить Сергею Гаспарян не дал:
— Молодой человек, не надо по телефону. Зачем эфир сотрясать, посторонних людей беспокоить… Приезжайте, поговорим…
В трубке раздались гудки отбоя. Челищев кивнул Доктору и пошел к своему «вольво». Доктор с братками уселся в BMW. Ехать пришлось почти через весь город — офис «Глиноземтехинвеста» располагался на Большом проспекте Васильевского острова. По дороге Сергею показалось было, что к ним хвостом прицепилась белая «девятка», но на Университетской набережной эта машина исчезла, оставив быстро растаявший холодок недоброго предчувствия.
Видимо, в офисе «Глиноземтехинвеста» раньше была большая коммунальная квартира, новые хозяева, не жалея средств, превратили ее в настоящий дворец.
Охрана, вероятно, была предупреждена заранее, потому что коротко стриженный парень, похожий на бывшего офицера, никаких вопросов Сергею не задавал, лишь скользнул опытным взглядом по фигуре, отыскивая пистолетную выпуклость, и, не обнаружив таковой, проводил Сергея в приемную. Секретарша, как и все в этом неприметном с улицы офисе, была высшего качества — длинноногая, большеглазая, в мини-юбке и строгом деловом жакете. Она приветливо распахнула глаза навстречу Челищеву:
— Ашот Саркисович сейчас занят — несколько минут, не больше. Может быть, выпьете чашку кофе?
— Из ваших рук — с удовольствием, — улыбнулся Сергей и развалился в мягком кожаном кресле. Из-за двери, ведущей, видимо, в кабинет Гаспаряна, доносились еле слышные голоса. Учитывая, что звукоизоляция в офисе была отличной, разговор там, судя по всему, шел на повышенных тонах. Секретарша между тем вертелась в приемной. Приготавливая кофе, она умудрилась нагнуться невероятное количество раз, так что Челищев успел рассмотреть ее задницу во всех возможных ракурсах и подробностях. Будучи уже достаточно тертым по разным хитрым офисам человеком, Сергей не приписывал суету девицы исключительно на счет собственного мужского обаяния: он знал, что в некоторых конторах на должности секретарш брали проституток-профессионалок, задачей которых было отвлечь посетителей, сбить их деловой настрой.
Обитая черной кожей дверь в кабинет Гаспаряна резко распахнулась, и оттуда выскочил красный всклокоченный человек в костюме-тройке. Его очки и козлиная бородка были явно знакомы Челищеву, но он не смог сразу вспомнить, где раньше видел это лицо. А тут еще и секретарша эта с кофе и задницей впридачу.
— И запомни — про проблемы я слушать не желаю! Их последнее время из-за тебя что-то слишком много стало! — донесся рассерженный голос хозяина кабинета. Козлобородый машинально втянул голову в плечи и шмыгнул к выходу мимо секретарши, не удостоившей его даже взглядом. Мысли Сергея перебил Гаспарян — красивый, абсолютно седой сухощавый армянин вышел из кабинета, смахивая ладонью с лица сердитое выражение:
— А-а, Сергей, если не ошибаюсь, Александрович? — Гаспарян, видимо, был из давно обрусевших армян: по-русски он говорил без малейшего акцента.
— Не ошибаетесь, — рассеянно ответил Челищев, все еще пытаясь вспомнить, где видел козлобородого. Почему при виде его так прыгнуло в груди сердце и испортилось настроение?
— Леночка не успела еще вас попотчевать… кофеечком? — с двусмысленной паузой спросил Ашот Саркисович.
— Нет, только собиралась… приступить, — улыбнулся Сергей. Гаспарян рассмеялся, Леночка улыбалась, скромно покраснев. В приемной сразу установилась игривая атмосфера легких дружеских подначек и милых шуток в рамках приличия. Будто и не доносились минуту назад сердитые выкрики из кабинета.
— Ну-с, пожалуйте в кабинет, а кофе попьем вместе. Леночка, мне, как всегда, послаще!
В кабинете Гаспарян взял копии документов, переданных Челищеву Бородатым.
— Все в ажуре, Наталья Сергеевна проверила внимательно. Да, Семен Андреевич был приятно удивлен этой встречей.
— Ха-ха, узнал все-таки… Хотя такое вряд ли забудешь… Я слышал, молодой человек, и вам приходилось людей за решетку отправлять?
Сергей напрягся.
— Приходилось.
— Нет, нет, Сергей Александрович, не подумайте, я это не в упрек вам сказал. Наоборот, я как раз всегда больше ценил людей с… э-э-э… разносторонним жизненным опытом.
Возникшую было неловкость в разговоре сгладила Леночка, появившись с кофейным подносом в руках. Она тщательно расставила чашки, сахарницу и кувшинчик со сливками на столе, показала по очереди свою попку Челищеву и Гаспаряну и упорхнула.
