Сергей Москвин - Ядерный шантаж
– Я буду занят. Меня ни с кем не соединять.
Шон незаметно улыбнулся в ответ. Последнее распоряжение главного инженера оказалось весьма кстати.
Оказавшись в собственном кабинете, Неверов отнюдь не обрел уверенности. Он чувствовал на себе пристальный взгляд посетителя. Этот взгляд раздражал и пугал его одновременно. Неверов подошел к своему столу. Лишь для того, чтобы занять руки, поправил авторучки в стоящем на столе письменном приборе. Посетитель молчал, пауза затягивалась. Неверов понял, что должен что-то сказать. Он повернулся к эксперту и спросил:
– Вы собирались показать мне свои сопроводительные документы?
Фраза прозвучала резко, и Неверов тут же упрекнул себя за грубость. Но посетитель, похоже, и не думал обижаться. Он вполне дружелюбно улыбнулся, снова раскрыл свою папку и, вынув из нее увесистую пачку документов, направился к столу главного инженера…
Шон положил пачку на стол и, когда Неверов наклонился вперед, чтобы взять документы, молниеносно выбросил вперед левую руку. Крепкая ладонь расплющила Неверову губы, намертво зажав ему рот, а большой и указательный пальцы тисками сжали ноздри. Неверов в ужасе дернулся назад, но это ни к чему не привело. В одно мгновение главный инженер Арзамасского механосборочного завода лишился возможности не только позвать на помощь, но даже сделать вдох. Шон не обращал ни малейшего внимания на его судорожные движения. Свободной правой рукой он извлек из папки лежавший под бумагами, заранее наполненный одноразовый шприц, сдернул зубами с иглы предохранительный колпачок и воткнул ее острие в шею Неверова, точно во вздувшуюся от напряжения вену. Как только поршень вытолкнул в вену четыре кубика «сыворотки правды», Шон освободил Неверову нос, дав тому возможность дышать. Евгений Аркадьевич судорожно втянул воздух. Его сердце учащенно билось, разгоняя по кровеносной системе мощную дозу психотропного состава. И хотя теперь Неверов уже вполне мог сопротивляться, он больше не делал таких попыток. Неожиданно Евгений Аркадьевич понял, что если сейчас сделает какое-нибудь резкое движение, то обязательно упадет. И одновременно в нем пробудилась безграничная признательность к человеку, который стоял рядом и поддерживал его, не позволяя рухнуть на пол.
По расширившимся зрачкам главного инженера Шон понял, что действие «сыворотки правды» уже началось. Обычная доза начинает действовать через пятнадцать-двадцать секунд. Но в шприце была двойная доза, поэтому препарат подействовал практически мгновенно. Правда, двойная доза может привести к необратимым изменениям в центральной нервной системе и превратить подопытного в законченного психа, но именно это соображение не имело для Шона ровно никакого значения. Убийца все равно не собирался оставлять главного инженера в живых.
– Сейчас ты сделаешь то, что я тебе скажу, – объявил Шон и сильно сжал руку главного инженера чуть выше локтя.
Неверов поморщился от боли, но тем не менее понятливо кивнул.
– Всякий раз, когда я буду сжимать твою руку, тебе придется отвечать, – произнес Шон. – Отвечай, тебе понятно?
Пальцы вновь стиснули локоть Неверова, и тот послушно произнес:
– Понятно.
– Когда привезут боеголовки? – задал новый вопрос Шон и снова сжал Неверову локоть.
– В одиннадцать, – механическим голосом ответил главный инженер.
Убийца удовлетворенно улыбнулся. Судя по ответу главного инженера, никаких изменений в действующем плане не предвиделось.
– Ты должен лично наблюдать за получением боеголовок, – действуя подобно гипнотизеру, Шон давал Неверову конкретную психологическую установку. – Позвони в гараж и закажи машину.
Приказу сопутствовало очередное нажатие на локоть. Главный инженер послушно снял трубку.
Выслушав распоряжение Неверова, Шон остался вполне доволен. Неверов говорил медленно и совершенно безэмоционально, но он понятно сформулировал свой приказ. Все шло как надо – работники завода, даже заметив, что начальник говорит чуточку странновато, все равно будут подчиняться ему.
Прежде чем выйти из кабинета, Шон засунул обратно в папку пачку бумаг, которыми отвлекал внимание Неверова, а использованный шприц зашвырнул на книжный шкаф, возвышающийся почти до самого потолка. Избавившись от шприца, убийца быстро осмотрел кабинет, проверяя, не оставил ли где-нибудь случайно своих вещей. Заметив на столе трубку мобильного телефона, Шон взял ее в руки, отключил и убрал в нижний ящик. После этого он снял с пояса собственный мобильный телефон и перевесил его на пояс Неверова. Тот пребывал в состоянии, близком к прострации, поэтому к действиям Шона остался совершенно безучастным.
– Сейчас мы выйдем в приемную, и ты скажешь секретарше, что едешь на загородную площадку, – предупредил Шон главного инженера и подтолкнул его к дверям собственного кабинета.
– Евгений Аркадьевич, вы надолго? – спросила секретарша, когда главный инженер в сопровождении посетителя вышел в приемную.
Но Неверов никак не отреагировал на заданный ему вопрос и продолжал идти через приемную. Шону пришлось снова сжать его локоть. Лишь тогда прозвучало:
– Я еду на загородную площадку.
Секретарша озадаченно посмотрела на своего начальника. Евгений Аркадьевич говорил так, словно принял изрядную дозу спиртного. В самом этом факте не было ничего странного. Таким образом главный инженер мог отметить визит высокого московского гостя. Но секретарша отлично знала, что, выпив, ее шеф становится веселым и чрезвычайно общительным. Сейчас же лицо Неверова не выражало абсолютно никаких эмоций, словно это было не лицо, а застывшая маска.
– Евгений Аркадьевич, вам что, плохо? – участливо спросила секретарша.
Этот вопрос вообще остался без ответа. Не удостоив секретаршу взглядом, Неверов вышел из приемной. Лишь гость, на секунду задержавшись на пороге, обернулся и объяснил:
– Не беспокойтесь. У Евгения Аркадьевича слегка прихватило сердце. Но он уже принял таблетку, сейчас все в порядке.
– Может быть, все-таки вызвать врача? – не унималась секретарша.
– Спасибо, ничего не нужно, – твердым голосом ответил московский гость и вслед за Неверовым вышел из приемной.
Шон догнал Неверова в коридоре. Тот уже успел отойти от своей приемной на достаточное расстояние, но навстречу ему не попалось ни одного человека, поэтому, кроме секретарши в приемной, никто не заметил странного состояния главного инженера АМСЗ.
Когда Шон вместе с главным инженером вышли из заводоуправления, машина уже стояла у входа.
– Прикажи водителю ехать на вторую площадку, – шепнул Шон в ухо главному инженеру, когда они подходили к машине.
Возле машины Шон опередил Неверова и незаметно для водителя сам открыл заднюю дверь. Он помог Неверову забраться в машину, сам быстро уселся рядом и сжал его локоть.
– На вторую площадку, – повторил Неверов окончание последней услышанной фразы.
Для персонального водителя Евгения Неверова его короткого приказа оказалось вполне достаточно. Водитель запустил двигатель и, выехав с автостоянки, повел машину туда, где располагались участки сборки и демонтажа ядерных боеприпасов.
Глава 60
КАПИТАН МУРОМЦЕВ
5.06, вторник, 09.30
Из телевизора доносились стоны и напряженное сопение. Олег уже до минимума уменьшил громкость, но это не помогло. Начиная с семи часов утра, в своем кабинете капитан Муромцев просматривал архив видеозаписей, изъятый на квартире Руслана Хусаинова. Два с половиной часа жесткого порно. Два с половиной часа перед ним на экране мелькали переплетения мужских и женских обнаженных тел, оголенные груди, распахнутые промежности, упругие зады и эрегирующие мужские члены. Не прекращающаяся в течение двух с половиной часов поголовная случка сопровождалась постоянными стонами, взвизгами и сопением. К концу просмотра эти непрерывные стоны уже звенели у него в ушах, а от всего увиденного на экране Олега начало натурально тошнить. Тем не менее он последовательно менял в магнитофоне кассеты, вставляя на место просмотренной новую, и снова глядел на экран. Олег надеялся, что просмотр отснятых Хусаиновым порнофильмов поможет ему выйти на заказчика убийства сутенера и его проститутки. Надежда была слабой, но иного способа выяснить, за что были убиты Руслан Хусаинов и Жанна Островская, Олег просто не видел.
Как успел убедиться Муромцев, практически все просмотренные им видеозаписи были сделаны в одном и том же месте – на принадлежащей Хусаинову квартире, которую он превратил в настоящую видеостудию со сменными декорациями. Но некоторые из записей были сняты в другой квартире. На всех этих пленках сюжет был один и тот же – мужчина и женщина занимаются сексом на широкой двуспальной кровати, различались только исполнители. Съемка велась без особых операторских изысков – стационарно установленной видеокамерой. Олег обратил внимание, что кровать и прочую обстановку комнаты, в которой происходило отснятое действо, видит всегда под одним и тем же углом. «Съемка скрытой камерой! – сообразил он. – А эти записи – средство шантажа! Мужчины в кадре даже не знали, что их снимают на видео, пока Хусаинов не предъявлял им кассету и не начинал вымогать деньги!»
