Владимир Колычев - Брат, мсти за любовь!
В награду за камушки и ценную информацию Кубометр подарил Пахому смерть без мучений. Он его просто пристрелил, тот умер мгновенно…
* * *Под лацканом пиджака у Секса крохотный микрофон. Поэтому есть возможность прослушивать, что творится в офисе.
И Кубометр слушал.
— Я бы хотел сдать на оценку вот эти камушки… Кубометр будто видел, как, испуганно зыркая по сторонам, Секс достает из кармана горсть камушков.
— А с чего вы взяли, что мы этим занимаемся? — строго спросил кто-то.
Секс для этих людей человек с улицы. Они не сразу откроются перед ним. Но должны открыться.
— Да мне сказали… — жалобно протянул Секс.
— Кто сказал?
— Люди…
— Какие люди?..
— Ну, люди…
— Кто конкретно?..
— Не скажу… Ну ладно, раз вы этим не занимаетесь, я пойду…
— Погодите… Откуда у вас эти камушки?
— Да я сам с Урала. Мой отец в шахте раньше работал. И дядька тоже. И второй дядька… В общем, они себе кое-что взяли… Ой, а вы в милицию не сообщите?
— Нет, какая милиция, о чем вы?.. Давайте камушки. Посмотрим…
— А у меня еще есть!
Секс выгрузил на стол все камни.
— …Хорошо… Очень хорошо… — бормотал оценщик, тщательно разглядывая каждый камень.
Через расстояние ощущалась напряженность в комнате. Кубометр не знал, какими силами располагают потенциальные покупатели.
Наводку на эту фирму ему дал Пахом. Можно было не сомневаться, что через эту полулегальную контору проходят потоки драгоценных камней и денег.
Противник у него достаточно серьезный. И как бы он не раскусил подвох. Но нет, все шло своим чередом.
— Сколько вы за это просите? — спросил чей-то старческий голос.
— Не знаю…
— А я знаю. Все это стоит пятьсот тысяч долларов.
— Ого! — дурашливо обрадовался Секс. — Долларов, ух ты!.. Доллары!..
Он не подал и виду, что знает истинную цену этим камушкам.
— А вы не подскажете, кому я могу это продать?..
Потянулась пауза. Оценщик и те, кто стоял за ним, думали. И наверняка очень внимательно смотрели на Секса.
— Вообще-то вы можете продать нам, — наконец они решились. — Только вы сами понимаете, сделка это будет незаконной…
— Да понимаю…
— И если вы согласны на двести пятьдесят тысяч…
— Я согласен!..
— Ну вот и хорошо…
Послышались шорохи, стук, затем щелчки. А дальше шелест купюр. Секс считал бабки.
Напряжение между продавцами и покупателями достигло критической черты. Кубометр невольно пригнулся к автомату на полу под ногами.
Но ничего не произошло.
— А деньги не фальшивые? — продолжая разыгрывать из себя наивного дурачка, спросил Секс.
— Обижаете…
Снова послышались щелчки. Это Секс закрывал кейс с деньгами.
Кубометр издалека видел, как он выходит на улицу, садится в машину.
Ну все, пора…
— Пошли! — крикнул Кубометр, натягивая на себя маску.
Бутыль сорвал машину с места и, резко набрав скорость, так же резко затормозил. Остановился прямо напротив входа. Рядом затормозила машина с пацанами Таракана — у него под рукой Купец, Треск, Валет. Рядом с Кубометром Бутыль и Штурм. Тонькин брат сам рвался на дело, авторитет зарабатывал…
Захлопали дверцы, и великолепная семерка во главе с Кубометром рванула в офис. Двух охранников на входе уложили на пол прикладами автоматов.
Кубометр думал, что офис у барыг крутой, со всякими евронаворотами. А ему пришлось идти по какому-то унылому коридору с обшарпанными обоями, а потом сворачивать в комнату почти без мебели. Убожество, в натуре…
В огромном кабинете за дубовой перегородкой вокруг массивного канцелярского стола стояли три мужика. Разглядывали камушки в раскрытом кейсе. А чего на них смотреть, если бабки за них уже отвалили… А еще рядом с ними находились три охранника. Они первыми заметили Кубометра и его пацанов. И сразу схватились за «пушки». Только в руках у него не конфетка и стреляет он метко. И Купец с Бутылем вовремя выдали очередь.
Все три охранника получили по порции свинца и отбросили копыта, только стук по полу пошел. Три мужика вокруг стола остались живы. И в то же время умирали. Умирали со страху. Уж больно напугало их появление бойцов и расстрел охранников.
Кубометр тщательно наблюдал за каждым из них. А вдруг под столом какая кнопка на вызов ментов. Вряд ли. Но ведь жизнь такая дерьмовая штука, все в ней может быть.
— Капитан милиции Куркин! — грозно нахмурил он брови и вынул из кармана куртки липовую ксиву.
Один из мужиков хотел что-то сказать. Но вышло только «ик-ик…». Ох и сильно же закошмарили бедолагу. И это хорошо. Куй железо, пока горячо.
— Это мы забираем! — громогласно заявил Купец, захлопывая кейс с камушками.
Не обращая никакого внимания на мужиков, закодировал замки и спокойно взял кейс в руку.
— Конфисковано!
Можно было уходить. Деньги взяли, товар вернули. Но это задача-минимум. А Кубометр любил, чтобы все было по максимуму.
— А ну, урод! — приставил он ствол автомата к брюху одного мужика. — Где у вас еще камушки?
— Нет у нас ничего…
— А жаль, — печально вздохнул он и нажал на спуск. Автомат задергался в его руках. Живот мужика превратился в кровавое месиво.
— Может, ты знаешь? — посмотрел Кубометр на второго.
Он будто даже и не заметил, что убил человека.
— Там, в сейфе, — ошалевший мужик показал на дверь в соседнюю комнату.
Там никого не было. Зато в углу стоял массивный сейф. Кубометр издал звериный рык, когда заглянул в его утробу.
Деньги — ровно полтора миллиона баксов. Камни.
— Изумруды, алмазы, сапфиры… — тускло объяснял мужик. — Всего на три с половиной миллиона долларов…
И снова миллионы. Только Кубометр воспринимал этот невероятный успех как должное. К хорошему человек привыкает быстро.
Мало того, он хотел еще большего.
— Ты кто такой? — выстрелил он в мужика. Пока только взглядом.
— Президент этой фирмы, — проблеял тот.
— Президент? — осклабился Кубометр. — Я слыхал, все президенты живут кучеряво…
— Не все, — поторопился вставить мужик.
— Может, и не все. А вот ты да, жируешь.
Хотя по его виду этого не скажешь. Рожа синюшная, костюм — дешевка с барахолки, башмак правый «каши просит». А вот глаза алмазные. Сто пудов, у него еще и дома камушки есть. И бабки заныканы. Нутром Кубометр чувствовал это.
— Короче, в гости к тебе поедем…
— Да я не местный, — глазки его забегали. — Нет у меня дома. Здесь живу…
Ага, в этом вот сарае. Так ему и поверили.
— Не звезди. Я о тебе, суке, все знаю!.. Давай, на хату к тебе рванули. Обыск это у нас, типа…
— А ордер есть?
Нашел что спросить. Неужели и в самом деле за ментов их принимает? Давно уже пора въехать, что это не так.
— Есть, — скривился Купец.
И показал взглядом на свой автомат. Очень даже убедительный ордер.
Только с мужиком пришлось повозиться, прежде чем он назвал свой адрес. Били его исключительно по яйцам. Очень эффективное средство от запора на языке.
Президента взяли с собой, чтобы путь показывал. И второго, его зама, прихватили. С ним поговорят по дороге. К нему ведь тоже нужно с обыском нагрянуть.
Какой офис, такая и квартира. Старая, сто лет без ремонта, мебель дерьмовая.
— Давай времени терять не будем. Сразу показывай, где бабки и камни ныкаешь, — нарочито устало посмотрел на мужика Кубометр, когда они были на месте.
— Да нет у меня ничего… Сами ищите. — Тот аж заплакал от досады.
— Найдем, — кивнул Кубометр. — Только сначала тебя пристрелим…
Это было сказано очень убедительно. Неожиданно для всех президент бухнулся на колени.
— Не надо…
Наконец-то он понял, что перед ним никакие не менты. Дуболом!
— Тогда показывай нычку…
И чтобы поторопить мужика, Бутыль снова отвесил ему по яйцам. Процесс пошел. Тайник был за дверью, которую закрывал массивный шкаф. За ней начинался черный ход. Дом старый, еще дореволюционной постройки. Так что в этом не было ничего удивительного.
Камушки Кубометр мерил не каратами, а жменями. Одна жменя, вторая, третья.
— На два «лимона», — простонал мужик.
Из его глаз по щекам сползали крупные капли слез.
А по-настоящему разрыдался он, когда Треск начал считать бабки — и этого добра в тайнике хватало. Восемьсот сорок тысяч долларов. Не слабый урожай.
Президент плакал. А Кубометр знал отличный способ, как успокоить его. Он велел вытащить его на лестницу черного хода. Там его и застрелили. Закрыли за ним дверь и задвинули шкаф. Теперь его найдут, когда падалью завоняет.
Вице-президент жил в Черемушках, в стандартной двенадцатиэтажке. Он нехотя показывал путь. А если бы Купец убрал нож с его голого пуза, он бы вообще отказался сдавать самого себя.
