Александр Чернобук - Капкан для Скифа
Рембо неопределенно хрюкнул, но промолчал.
— Абсолютно напрасно. Ему сейчас не до своего бухгалтера. Он в данный момент натирает волыну маслом, снаряжает магазин.
У Беса было приподнятое настроение. Через считанные минуты он получит сто штук зелени. Это же совсем другая жизнь открывает свои объятия. Горизонты раздвигаются и в этом мире доступным становится не просто все, а абсолютно все… А через несколько часов еще сто тысяч… С тридцатником, полученным от Савельева, это получится двести тридцать кусков. Вот это деньжищи! Даже дух захватывает…
— Стой там, — Серега показал напарнику на нишу с мусоросборником, между шестым и седьмыми этажами. — В случае чего, сам знаешь что делать.
— Где? — не понял Рома.
— За вон той толстой трубой!
— Будет исполнено.
Бес послушно кивнул и спрятался. Счастливая улыбка блуждала на его лице.
Рембо взглянул на часы — девятнадцать пятьдесят восемь — и нажал кнопку звонка. Дверь открылась. Он улыбнулся бледному Сене:
— Точность — тютелька королей.
— Здравствуйте.
— Здорово, здорово! — Савельев с видом хозяина перешагнул порог.
Алексей посторонился, пропуская опасного гостя. Серега уже знакомой дорогой, не разуваясь, прошел на кухню:
— Все путем?
— Угу. Кофе?
— Сегодня обойдусь. Не беспокойся. — Сергей уселся на табурет. — К тому же он у тебя оставляет желать лучшего.
— Я купил другой.
— Для меня специально купил нормальный кофе? — Рембо смерил бухгалтера удивленным взглядом.
— Да.
— Молодец. Но ответ все равно «нет». Деньги собрал?
— Уаага, — промямлил Сеня и дрожащей рукой положил на стол газетный сверток.
— Здесь все?
— Да, как вы говорили — двести.
— Посмотрим.
Рембо распотрошил газету. Пачки стодолларовых банкнот, стянутые резинками, расползлись зеленой змеей по столу.
— Хорошо считал, все точно? — Серега большим пальцем с треском прошуршал каждой пачкой — «кукол» не было.
— Да все точно, я несколько раз пересчитывал.
— Несколько — это сколько?
— Три.
— Три это лучше чем два, но хуже чем четыре. Ошибки, значит, быть не может?
— Нет.
— Вот и славно, — Рембо неторопливо завернул деньги в газету и небрежно бросил в целлофановый пакет. — Слушай меня теперь внимательно.
— Слушаю внимательно, — еле слышным эхом отозвался Сеня.
— Я тебя и твою семью не трогаю. Все честно, ты меня не подвел, я свое слово тоже сдержу. Никто никому ничего не должен. Края. Живи спокойно.
— Спасибо, — пролепетал бухгалтер.
— Эти бабки, — Савельев потряс пакетом, — законно мои. Скиф твой развел меня и это — обратка. Закон сохранения. Помнишь такой?
— Да, да, конечно, — поспешно закивал головой несостоявшийся инженер, — закон сохранения энергии Эйнштейна…
— Формулы можешь не говорить. Не надо: бином Ньютона, закон Джоуля-Ленца, правило буравчика, — перебил его Савельев, — это частности…
— Не буду, — замотал головой Алексей.
— Закон сохранения действует на все сферы жизни. А уж на экономическую — в первую очередь. Если где-то прибыло, значит, откуда-то убыло. Правильно?
В этот раз Сеня опасливо покивал. Молча.
— Сиди тихо. Скифу сейчас не до тебя. Не отвлекай шефа мелочами. Завтра я по бабкам ему сделаю официальную предъяву. А ты, — он похлопал бухгалтера ладонью по щеке, — не дергайся, расскажешь ему все, как было.
— Угу.
— Но не раньше, чем завтра. Бояться тебе его гнева не стоит. Сам говорил, что Скифа твоего пора представить к лику святых. Он тебя поймет и простит. «Если будет, кому понимать и прощать, что вряд ли», — последнюю фразу Рембо вслух не произнес.
Сеня проводил Рембо до дверей и на прощанье долго его благодарил, сам толком не понимая, за что. Видно, со страху.
Рембо пожелал Сене всего наилучшего, велел кланяться супруге и покинул гостеприимную квартиру бухгалтера.
Савельев напоследок обворожительно улыбнулся и прикрыл дверь. Спустился по ступенькам на один пролет, выдохнул:
— Эй, там, мусор возле мусора, смотри, какое дело провернули! — и громко зашелестел заветным пакетом.
— Бабки, бабулечки!
Из-за трубы мусоропровода показался Бес. Он даже не обиделся на каламбур. Лицо его было радостным, глаза горели лихорадочным огнем, губы от возбуждения дрожали. Серега сунул руку в карман:
— Пора, Рома, получать свою долю.
— Пора, пора! — Бес потирал руки.
— Ты готов?
— Всегда готов!
Физиономия Ромы недоуменно вытянулась. Ему прямо в лоб смотрел пистолет с глушителем. Сухо клацнул ударник. Раздался негромкий хлопок выстрела.
— В-я-я-як! — вдохнул последний раз мимолетный напарник Рембо.
Так он и умер — Рома Бесяев с вытянутым от удивления лицом и пулей во лбу. Вернее, во лбу было маленькое аккуратное входное отверстие. Пуля же, легко преодолев препятствие из мозгового желе, вырвала из затылка кусок черепной коробки и, отрикошетив от трубы мусоропровода, упала рядом с телом несостоявшегося богача. Костлявая старуха махнула косой избирательно и четко. Впрочем, обижаться на ее девиации в тот момент было уже некому.
Рембо достал из курточки Беса ключи от «девятки», немного подумав, все-таки оттащил тело в нишу мусоропровода и неспешно спустился вниз.
Он бросил пакет с деньгами на пассажирское сиденье, повернул ключ зажигания и направился к ближайшей станции метро.
Меньше чем через два часа произойдет сшибка Скифа с Прохором. В голове Рембо крутились противоречивые мысли. Комбинация так и задумывалась. Неоднозначно и, в то же время, беспроигрышно. Гениально, можно сказать без ложной скромности. В любом случае Рембо выигрывал. Если Скиф одолеет Прохора — Рембо получит еще двести штук. Двести. Гм. У Прохора там больше хранится. Если даже и двести, то общим числом набегает больше пол-лимона зелени. Даже без поддержки Прохора, с такими деньгами Скифа прижать можно элементарно. Затихариться поначалу, правда, придется. Но затем потихоньку можно будет легко расщелкать всю его бригаду. Скиф этот, как бельмо на глазу. Идеалист сраный. Давно пора было закрыть этот вопрос. Все руки не доходили. «Пока не кинут — бизнесмен не почешется». Очень актуальная поговорка.
С другой стороны, если Прохор проворней окажется, так положат они там Скифа с его тремя братками. С четвертым сам помог. Стоит ли упреждать Прохора? Денег не будет, зато и проблем не будет. Можно даже девку отпустить. Пугануть, трахнуть хорошенько во все дыры и на все четыре стороны. Лети, птичка. Тебе открыты все пути на свете. Скиф-то, небось, был ласков с ней, а она ведь молоденькая совсем, зеленая еще, ядреная, сладенькая. Все еще тугое, упругое, гладенькое, шелковистое. Ничего еще не видела, не знает, ничему не обучена. Эх, самый цинус. От таких мыслей сладкая истома пролилась по всему телу.
Рембо перестроился в правый ряд и потянулся к мобилке: «Предупрежу Прохора. Пусть встречает незваных гостей. Пусть валит беспредельщиков. Туда им и дорога. О девке тогда никто и не вспомнит. Нет Скифа — нет проблем, а сладкая девочка есть». Рембо набрал номер. В мембране прожурчал мелодичный женский голос:
— «Левиафан» рад вас слышать!
— Алло! Пригласите…
Взгляд его упал на пакет с деньгами: «За какую-то соску, пусть и толковую, можно будет получить столько же. Нет, — он отключился, — пусть сам Господь Бог решает, кто из них там, в «Левиафане», победит. Вмешиваться не буду. Если выиграет Прохор — мне останется девка, если Скиф — тогда деньги, что гораздо лучше. На такие бабки пять лет подряд можно каждый день по две штуки на дом вызывать. Хотя, если даже Скиф притащит бабло, девочка эта еще какое-то время будет доступна. Ничто не помешает ею позабавиться, получив деньги. Вот это мысль хорошая, правильная, — похвалил себя Серега, — а то что это за выбор: или-или? Надо и то, и то».
Он загнал «девятку» во двор неподалеку от метро. Огляделся и незаметно протер тряпкой все места, на которых могли остаться отпечатки пальцев. Ключи оставил в замке, а дверь прикрыл неплотно. Сейчас кто-нибудь пристроит к делу эти колеса. Если грамотный, то погонит ее к Климу или еще к кому-нибудь — на разборку. Если бездарь, то просто будет гонять по городу — до первого столба или гаишника.
***
Часы показывали двадцать один тридцать, когда Рембо занял свой, выбранный заранее, наблюдательный пост неподалеку от ресторана «Левиафан». Шагах в пятидесяти. Центральный вход в кабак выходил не на главную улицу, а на перпендикулярную ей. По обе стороны тихой улочки располагались жилые пятиэтажки. У одного из таких домов и присел на скамейку Рембо. Уже было темно, и Серега не опасался быть узнанным. «Мерседес» он оставил неподалеку — на другой улице. Сюда прошел дворами.
Поудобней устроившись на деревянной лавочке, закурил и, набравшись терпения, стал ждать. На входе в ресторан, освещенном неоновым изображением гигантского кита, точно срисованного со страниц «Моби Дика», стоял охранник. Высокий, статный, с гордо расправленными плечами. Одет он был в трехцветный камуфляж. Подпоясан толстым офицерским ремнем, на котором крепилось все необходимое для защиты культурного отдыха граждан — от баллончика с газом до кобуры с пистолетом. Прохаживался он вдоль входа мерным шагом, четко обозначая повороты на сто восемьдесят градусов. Вид имел надменный и воинственный.
