Сергей Москвин - Схватка профессионалов
Получив эти сведения, капитан Муромцев немедленно отправился в столичное ГУВД. И там, в архиве отдела кадров, разыскал личное дело уволенного в запас старшего лейтенанта ОМОНа Андрея Ковалева. Олег Муромцев не ограничился формулировкой «уволен по несоответствию занимаемой должности», а докопался до истинных причин увольнения Ковалева. Информация о том, что Ковалев фактически забил до смерти задержанного, подтвердила предположение Муромцева, что именно Ковалев стоит во главе разыскиваемой банды боевиков.
С фотографией Ковалева, взятой Муромцевым из его личного дела, капитан Ветров вторично отправился к Степану Михайловичу Драчеву. Наблюдательный пенсионер сразу заявил, что изображенный на фотографии человек очень похож на того, кто поджидал хозяина «Мерседеса» возле «Нового региона». И хотя Драчев, имея перед собой лишь фотографию, не смог сказать это со всей уверенностью, но заверил Ветрова, что опознает человека в длинном плаще, если увидит его вживую.
Проанализировав собранные за день сведения, полковник Чернышов принял решение задержать Ковалева. По известному адресу немедленно выехала оперативная группа, усиленная отделением спецназа из дежурного подразделения антитеррористического отряда «Альфа».
* * *Четыре автомата «вал» уставились на дверь своими изрыгающими смерть стволами. Полковник Чернышов нажал кнопку звонка, после чего сразу отступил назад, освобождая на лестничной площадке пространство для штурмовой группы. За дверью послышались торопливые шаги и радостный детский визг. Затем дверь открылась, и Павел Чернышов увидел на пороге молодую женщину в домашнем переднике и испачканными мукой руками, за спиной матери пряталась маленькая девочка лет пяти со смешными, торчащими в разные стороны косичками.
– Оставайтесь на месте! – крикнул Чернышов бойцам «Альфы», готовым ворваться в квартиру, как это было предусмотрено по разработанному перед выездом плану.
Четверо облаченных в бронежилеты и бронешлемы спецназовцев остались послушно на площадке, но девочка, напуганная их грозным видом, громко расплакалась. Женщина, открывшая дверь, испугалась ничуть не меньше дочери. Она инстинктивно подалась назад и, обхватив ребенка руками, прижала к себе.
– Опустите оружие, – уже более спокойным голосом приказал Чернышов.
Автоматы, нацеленные на женщину и девочку, медленно опустились.
– Я полковник Федеральной службы безопасности, – представился женщине Павел Чернышов. – Скажите, кроме вас, кто-нибудь есть в квартире?
– М-муж, – дрожащими от страха губами прошептала женщина.
В этот момент на крик дочери в коридор вышел мужчина, не имеющий ничего общего с человеком с фотографии из личного дела Ковалева.
– Что здесь происходит? – переводя взгляд с бойцов «Альфы» на полковника Чернышова, спросил он.
– Скажите, вы давно живете в этой квартире? – вместо ответа спросил Чернышов.
– Да уж лет шесть, правда, Вова? – Ища поддержки, женщина повернулась к мужу.
– Все ясно, – тяжело вздохнув, ответил Чернышов и, обращаясь к бойцам группы захвата, добавил: – Отбой! Адрес ложный.
* * *Оперативная группа во главе с полковником Чернышовым вернулась назад в управление через сорок минут после выезда.
Выбираясь из служебной «Волги», полковник от досады с силой хлопнул автомобильной дверцей, но даже таким образом ему не удалось выплеснуть накопившиеся злость и раздражение. «Начав выполнять особые поручения Тумского… Да какие, к черту, особые поручения! – Чернышов со злостью плюнул на асфальт. – Просто занявшись убийствами и разбоем. Так будет правильнее назвать действия Ковалева. Как наемному убийце Ковалеву приходится вести скрытный образ жизни. У него нет друзей и вообще очень узок круг общения. Получить его настоящий адрес через адресное бюро тоже вряд ли удастся. Но ведь где-то все-таки он живет! У него же наверняка есть квартира».
Полковник поднялся к себе в кабинет, повесил в шкаф куртку, потом расстегнул надетый под нее бронежилет. Сняв бронежилет и бросив его на расставленные вдоль стены стулья, он подошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Нужна была какая-нибудь свежая мысль, а она никак не приходила. «Итак, известно имя Посредника. Нужно собрать о нем максимум информации. Следовательно, надо продолжать работать с окружением Тумского. Все равно Ковалев с Тумским должны были периодически встречаться. Значит, их кто-то видел. Возможно, Тумский и не делал большой тайны из своих контактов с Ковалевым. Для того ему и нужен был посредник, чтобы общаться с ним вполне легально. Кто, кроме Тумского, мог знать Ковалева? Его секретарь, – ответил сам себе Чернышов. – Но секретарь Тумского погиб вместе со своим хозяином. Кто еще? Дворецкий? Вряд ли. Хотя… Если Тумский встречался с Ковалевым в своем загородном доме, дворецкий вполне мог запомнить гостя хозяина. – Павел Чернышов взглянул на часы. – Без пяти семь. До загородного дома Тумского примерно час езды. Нормально».
Отойдя от окна, Чернышов вернулся к столу и снял телефонную трубку, чтобы снова вызвать оперативную машину, но дежурная машина, на которой оперативники выезжали на задержание Ковалева, уже уехала. Ждать ее возвращения Павел Чернышов не стал и поехал на своем «Москвиче». Он знал, что, несмотря на гибель своего хозяина, дворецкий, проживающий в доме Тумского, не выехал из особняка. Как и при живом хозяине, дворецкий поддерживал в доме порядок и чистоту, ожидая, когда адвокаты Тумского найдут наследника, который вступит в законное владение домом.
Глава 62
ЧЕРНЫШОВ
15 сентября, пятница, 20.00
«Москвич» полковника Чернышова остановился перед воротами, закрывающими въезд на территорию загородного особняка Тумского. Во время своего предыдущего визита сюда вместе со следственной бригадой Чернышов запомнил, что от ворот до особняка добрых пятьдесят метров, поэтому правильнее называть их воротами в приусадебный парк. Павел Чернышов несколько раз протяжно посигналил, но ворота так и не открылись, лишь установленная над ними миниатюрная видеокамера пришла в движение и нацелилась окуляром на подъехавшую к воротам машину. Чернышов беззлобно выругался про себя, затем открыл дверь и вышел из машины, демонстративно встав перед видеокамерой. Практически сразу из динамика установленного на воротах переговорного устройства прозвучал вопрос:
– Вы ко мне, Павел Андреевич?
– К вам, Лев Иванович, – ответил Чернышов, обращаясь к дворецкому по имени-отчеству. – Ведь вы теперь в этом доме единственный хозяин.
– Увы, Павел Андреевич, как ни прискорбно, – грустно заметил дворецкий.
Еще во время своего первого визита Чернышов убедился, что дворецкий глубоко переживает трагическую смерть своего хозяина, которого он ценил и уважал. Причем чувства, которые дворецкий испытывал к Тумскому, были совершенно искренни. Чернышов уже успел заметить, что люди, тесно общавшиеся с Тумским, считают его исключительно честным и порядочным человеком. Чернышову уже приходилось сталкиваться с подобными парадоксами. Тумский торговал орудиями убийства, отдавал приказы убивать людей, но это не мешало ему в жизни выглядеть добрым и участливым человеком.
– Пожалуйста, проезжайте, – добавил дворецкий после небольшой паузы, и створки ворот разъехались в разные стороны.
Чернышов вернулся за руль и через раскрытые ворота проехал к расположенному в глубине парка дому. В построенном неподалеку от дома вольере глухо зарычали две кавказские овчарки. Чернышов выбрался из машины и, услышав собачье рычание, вспомнил, что в прошлый раз днем собаки вели себя тихо, а сейчас, ближе к ночи, решили продемонстрировать свой крутой нрав. Павел Чернышов любил собак, но, проходя к дому, все же опасливо покосился в сторону вольера.
Дворецкий Тумского уже встречал гостя, стоя на ступенях крыльца.
– Здравствуйте, Лев Иванович, – поздоровался с ним Чернышов.
– Здравствуйте, Павел Андреевич, – с достоинством ответил тот. – Пожалуйста, проходите.
Дворецкий отступил в сторону и указал Чернышову на входную дверь. «Вот таким же жестом он приглашал в дом к Тумскому всех приезжавших к нему гостей, – глядя на дворецкого, подумал Чернышов. – Интересно, был ли среди них Ковалев? А если даже и был, что дворецкий сможет сказать о нем?»
– Как продвигается расследование убийства Геннадия Семеновича? – первым делом спросил у Чернышова дворецкий, проводив того в каминный зал, ранее служивший Тумскому гостиной.
– Работаем, Лев Иванович, – обтекаемо ответил Чернышов.
– Я понимаю, – опять грустно вздохнул дворецкий. – Так что же привело вас ко мне?
– Видите ли, Лев Иванович, мы пришли к выводу, что вашего… – Чернышов хотел сказать «вашего хозяина», но потом поправился, решив, что такие слова дворецкому будут неприятны, – что Геннадия Семеновича убил человек из его близкого окружения.
