Александр Тамоников - Обет на крови
Кандидат в губернаторы появился неожиданно и не там, где его ожидали люди Гончарова.
Две «Волги» подъехали с торца здания, с параллельной проспекту и прикрытой от майора улицы.
Из первой машины вышли двое и тут же направились к стене. Майор выругался:
– Черт! Там же пожарная дверь! Но почему Стародубов решил зайти в МКЦ именно оттуда? Или это был не он?
Разглядеть лица появившихся людей Гончаров не мог. Но услышал в динамике голос Власенко:
– Гончар, первый – кандидат! Отработать не успею.
И возможно, Стародубов на этот раз избежал бы гибели, если бы из второй машины его не окликнул еще какой-то мужчина, вышедший из салона в компании двух парней. В руках мужчины находился прибор, смахивающий на аппарат спутниковой связи. Стародубов остановился, а майор услышал на этот раз доклады обоих подчиненных:
– Гончар! Я Влас, цель вижу! Готов к работе.
– Гончар! Я Баскак! Объект на прицеле.
Не раздумывая, командир штурмовой группы бросил в эфир:
– Огонь!
Кандидат в губернаторы остановился на голос своего помощника, сообщившего, что того срочно по закрытому каналу вызывает Москва. Стародубов протянул руки, чтобы взять трубу, как голова его дернулась назад. Человек, находившийся рядом, подхватил тело, пораженное 9-мм пулей шариповского «винтореза», двое парней бросились вперед, создавая живой щит перед боссом, но второй, более мощный удар в голову кинул уже труп Стародубова прямо на них. Это вошла в череп бывшего кандидата в губернаторы 7,62-мм пуля мощной винтовки «СВДС» прапорщика Власенко.
И тут же майор услышал доклады:
– Я Влас – цель поражена!
= – Гончар, Я Баскак, объект уничтожен!
= Майор вновь коротко приказал:
= – Всем отход!
= И, заведя машину, медленно тронулся по улице, уходя от площади, где еще ничего не знающие избиратели начали входить в муниципальный культурный центр города Переславля. Через полчаса и Власенко, и Шарипов находились уже в салоне белой старенькой «Нивы». Офицеры были без оружия. Оно оставлено на месте применения безо всяких отпечатков и следов на позициях. Пусть теперь милиция попытается просчитать киллеров через оружие. Трофейное, захваченное у чеченских боевиков, оружие. Бесполезная это работа.
= Майор направил автомобиль к выезду из города. Покинуть его следовало немедленно, до введения местными органами правопорядка плана «Перехват», но Власенко попросил остановить машину. Майор удивленно взглянул на прапорщика:
= – В чем дело, Влас? Нам дорога каждая секунда!
= – А ты, Вадим, забыл, что у меня еще встреча с вымогателями Надежды?
= – А, черт! Забыл! Но мы тебя не можем ждать. Хотя, если...
= Власенко прервал Гончарова:
= – Не надо никаких «если». Сваливайте из города, я тут и один разберусь. И потом, думаю, раньше окончания отпуска ждать меня в отряде не следует. Жениться я решил! Вот так! Но давайте без комментариев!
= Прапорщик вышел из машины и направился в первый же проулок.
= Майор, взглянув на капитана, только и произнес:
= – Да, дела!
= – Пусть женится. И будет счастлив! Он это заслужил.
= – Кто бы спорил, Рустам! Ладно, погнали, пока менты посты не перекрыли.
= «Нива», без проблем пройдя московский пост, устремилась по шоссе в сторону столицы.
= А Власенко, используя общественный транспорт, вернулся на квартиру, что снимал у собственной невесты, Надежды! Зайдя домой, покурив на кухне, решил отдохнуть. Ночью, чего раньше никогда не бывало, он спал плохо. И причины этому не видел. Лежа на кровати, незаметно уснул!
= Разбудила его Надежда, вошедшая в квартиру, открыв ее своим ключом. Увидев спящего жениха, начала трясти его:
= – Петя! Петь! Вставай!
= Власенко очнулся:
= – А? Что?
= – Как что? Скоро должны явиться вымогатели, а ты спишь как сурок!
= Прапорщик посмотрел на часы – 17.20.
= – Ну и чего ты занервничала? Времени у нас еще уйма. Но вставать, ты права, надо. Что-то не по делу разморило меня.
= Влас встал, прошел в душевую. Под струями контрастного душа окончательно пришел в себя. Отдых пошел ему на пользу, и сейчас прапорщик чувствовал в себе силы свернуть целые хребты, а не какие-то там головы бестолковых отморозков. Оделся в спортивный костюм, вернулся в гостиную.
= Надя сидела в кресле, нервно теребя маленький носовой платочек.
= Прапорщик улыбнулся, присел перед ней на колени:
– Волнуешься?
– Да!
– А ты знаешь, что опять в городе произошло?
– В нашем городе, по-моему, каждый день что-то происходит.
– Не говори. Стародубова убили!
Прапорщик умело изобразил удивление:
– А что это за бугор?
– Как что? Это же один из кандидатов в новые губернаторы области!
– А! Ну, в этом ничего необычного нет. Ребята, рвущиеся к власти, частенько мочат друг друга. Подобное у них называется честной конкурентной борьбой!
– А потом, в санатории «Березка» в одном из коттеджей нашли гору трупов. Там же черные костюмы и дубинки. Милиция подозревает, что убитые и были теми преступниками, что заливали кровью город.
И вновь Власенко довольно умело изобразил на этот раз полное равнодушие:
– Да? Ну, раз теми, кто совершал погромы и убийства, то, как говорится, по грехам и муки.
– Значит, вам троим удалось-таки покарать целую вооруженную банду?
– А разве могло быть иначе? Я же говорил, что все будет хорошо. Но это уже прошлое. А я предпочитаю жить настоящим. Знаешь, Надя, я хочу тебе один вопрос задать.
– Пожалуйста.
Власенко потер переносицу, спросив неожиданно:
– Ты могла быть жить со мной? Ну, не как сейчас, а по-настоящему, мужем и женой. С детьми. Семьей, короче.
– Ты делаешь мне предложение?
– Да!
Надежда вздохнула, немного покраснев:
– Я полюбила тебя, Петь, и готова за тобой куда угодно, но мне надо и девочек, и маму подготовить.
– Согласен! Как разберемся с бандюками, поедем на ту квартиру. Решать главный вопрос. Как понимаешь, я должен у матери просить твоей руки?
– Сначала...
Женщина не договорила.
В прихожей прозвучал настойчивый, требовательный звонок.
Надежда вздрогнула, испуганно взглянув на офицера спецназа:
– Господи! Это они! Пришли раньше времени!
Прапорщик поднялся:
– Так, иди открывай и проводи «гостей» сюда. Как только они окажутся в комнате, в разговор вступлю я. Ты же уходишь на кухню! Все ясно?
– А ты?
– Что я? Не теряй времени, иди, открывай!
Надежда вышла в коридор, Власенко, вложив пистолет с глушителем за брючный ремень под майку, встал за створкой двери комнаты. Оттуда услышал грубое:
– Чего не открывала? Тебе сказали, что придем?
– Но вы пришли раньше!
– Без разницы! А ну идем в комнату! Я гляжу, ты решила поиграть с нами? Оборзела, сука? А ну пошла, сейчас я научу тебя вежливости.
Надежда, а следом двое парней спортивного телосложения вошли в комнату.
Один из них, повыше, рявкнул:
– Где бабки, шлюха?
Из-за двери вышел Власенко:
– Эй, чувачок! Ты бы язычок свой попридержал бы? А то ведь за базар свой ответить придется.
Парни не ожидали присутствия третьего лица и резко обернулись. Надо им отдать должное, сориентировались они мгновенно. Старший, оценив прапорщика, повернул голову к подельнику:
– Ты смотри, Вова, у этой бабенки защитник объявился!
– Вижу, Слава! Вот только с головой этот придурок не дружит, точно.
И, обращаясь к Власенко, спросил:
– Ты чего там вякнул, урод?
Вымогатели поняли, что Власенко не представляет правоохранительные органы, иначе он не был бы здесь один и без формы, а значит, этот тип штатский.
Власенко вздохнул:
– Видит бог, не хотел я насилия. Однако придется проучить вас, мальчики.
Старший брезгливо кивнул на прапорщика, продолжавшего стоять у двери:
– Сделай его, Вова! А я бабой займусь!
Но Надежда быстро выскользнула из комнаты, правда, не пойдя на кухню, а остановившись в коридоре, откуда могла видеть комнату. Старший рванулся было за ней, но также остановился. Дорогу перекрыл подельник, двинувшийся на прапорщика.
Влас не стал ждать, пока бритоголовый что-либо предпримет, и сам, сделав шаг вперед, врезал ему прямым ударом растопыренной кисти правой руки в глаза. Вопль боли стих после второго удара, нанесенного спецназовцем в горло.
Старший, Славик, не ожидал подобного поворота событий и действовал уже на автомате. Он выбросил вперед ногу, намереваясь попасть противнику в голову. Власенко прекрасно знал все эти элементарные штучки, по сути, обычной уличной драки. Он легко захватил выброшенную ногу и подсечкой сбил бандита на пол. Тут же, нагнувшись, резким ударом в солнечное сплетение заставил вымогателя широко раскрыть рот, так как дыхание было сбито напрочь, и согнуться пополам от тупой боли. Все это видела Надежда. Она вскрикнула, когда Влас ударил первого бандита, и тут же поднесла платочек ко рту. Так с платком и стояла в проеме двери. Прапорщик взглянул на нее, проговорив:
