Андрей Воронин - Комбат
Комбат спрыгнул на пол, подхватил мешок с деньгами. Страшная гримаса боли застыла на лице Червонца, но он, кривясь, хрипя, полз, пытаясь добраться до ящика, в котором поблескивал пистолет.
– Нет, – негромко произнес комбат, – бегун ты уже никудышный.
– Убью.., деньги.., на место…
– Козел ты, – Борис Рублев взял пистолет в руку и сунул его за пояс.
– Достану, – Червонец чувствовал, что еще немного и он потеряет сознание.
Комбат взял со стола трубку спутникового телефона и, набрав номер милиции, подал ее Червонцу:
– Это твой последний шанс, вызывай ментовку и не забудь добавить, чтобы прихватили с собой врача.
Бандит сидел на полу с ненавистью глядя на телефонную трубку, из которой неслось:
– Говорите, дежурный вас слушает…
– Что же ты молчишь? Уйду, сдохнешь… – проговорил комбат.
Бандит, сделав над собой усилие, провел сухим языком по шершавым губам:
– Да, это я вызывал милицию, я ранен, выезжайте, – и он назвал адрес.
Борис Рублев забрал телефон, задвинул антенну и бросил его в карман, затем вынул из сейфа банковский мешок и закинул его на рожки хрустальной люстры:
– Когда они приедут, этот мешок должен быть на виду, но если ты сумеешь допрыгнуть до него и сожрать, я не обижусь, – комбат бросил Червонцу галстук, висевший на стуле, – бедро перетяни, кровью сойдешь, или повесься – и он вышел из кабинета.
Андрей появился из темноты, лишь только Борис показался на освещенном крыльце.
– С тобой…
– Как видишь, все в порядке. Твоих вещей в сарае не осталось?
– Не знаю, пиджак, кажется…
– Пошли, теперь нам нужно спешить.
Пока Андрей искал свой пиджак, комбат по деловому осматривал сарай – он отыскал между пустых бочек аккуратно скрученную бухту тонкой стальной проволоки, повесил ее на плечо и поторопил Андрея:
– Уходим.
Когда продравшись сквозь кусты, Андрей Рублев увидел прямо перед собой один из бандитских джипов, то чуть не вскрикнул.
– Теперь я на нем езжу, – не очень внятно объяснил ему Борис и распахнул дверку.
Только когда Андрей сел в машину, он понял, что они с Борисом тут не одни. На переднем сиденье устроилась Наташа.
– Кто это? – от всего пережитого Андрей не мог сразу сообразить, откуда ему знакомо лицо этой девушки.
– Я-то думал, вы знакомы, – пожал плечами комбат, и тут джип рванул с места так, что о продолжении разговора не могло быть и речи.
* * *Джип, за рулем, которого сидел Дулеб, комбат догнал километрах в семидесяти от города.
Пристроившись за ним метрах в ста, мигнул фарами.
– Смотри ты, – обрадовался Дулеб, – вон и Секель с Тхором, – он коротко просигналил и потянулся рукой к рации, – только какого черта они не отвечали.
– Секель, Секель, ответь, – он жал на кнопки рации.
– Батарейки, наверное, сели, – предположил, сидевший рядом с ним бандит.
– Ни хрена, свежие, сам ставил. Секель, Дулеб!
– Значит, у них сели.
Комбат еще раз мигнул фарами – мол, порядок, едем дальше. Наташа нервно теребила в пальцах сигарету:
– Сколько мы так ехать будем?
– До ближайшего поста.
– А потом?
– Они скорость сбросят, я их протараню. Вот и весь план. Дулеб бросил своему напарнику:
– С Червонцем свяжись, скажи, что все в порядке, мы теперь идем вместе с Тхором.
В кармане у комбата зачирикал телефон, Андрей вздрогнул от этого неожиданного звука.
– Черт, – выругался Борис Иванович, – кажется, это они хотят с Червонцем поговорить.
– Ответить?
– Обойдутся.
Бандит растерянно посмотрел на трубку телефона:
– Не отвечает.
– Не нравится мне это, – проворчал Дулеб.
– По-моему, зря ты нервничаешь.
– Не нравится, совпадений слишком много.
– Тебя Червонец старшим назначил, ты и решай.
– Нужно с ребятами посоветоваться, – Дулеб опустил стекло и несколько раз махнул рукой, показывая, чтобы машина, идущая за ним, остановилась, после чего и сам принял вправо.
Комбат бросил Наташе:
– Пригнись, чтобы тебя не видели, – после чего остановился, не доехав до головного джипа метров пятьдесят. Дулеб с подозрением покосился на два слепящих диска фар, стоявшей за ним машины.
«Фары не выключил, слепит, – с раздражением подумал он и насторожился, – обычно Секель в таких случаях вперед проезжал, – он подождал, – из машины никто не выходил, – не нравится».
Дулеб вытащил из кармана пистолет и осторожно стал приближаться к джипу, в котором сидел комбат, он прикрывал ладонью глаза от слепящего света, пистолет даже не пытался спрятать.
– Фары выключи, – крикнул он.
Борис Рублев щелкнул тумблером, и тут в головном джипе вспыхнула задняя фара-искатель, он даже не успел прикрыть рукой лицо, его облил яркий свет.
– Это чужие! – заверещал Дулеб, стреляя в лобовое стекло джипа.
Комбат успел пригнуться, посыпались осколки, он рванул машину с места – прямо на стрелявшего в него Дулеба, последним выстрелом тот выбил и заднее стекло, затем ухитрился-таки отпрыгнуть в сторону, в самый последний момент почувствовав, как колесо машины чиркнуло по его каблуку. На ходу комбат выворотил крылом открытую дверцу машины Дулеба. Теперь уже вслед ему стреляли не только из пистолета, но и из автомата.
– За ним! – брызгая слюной, хрипел Дулеб, отрывая измятую дверцу и бросая ее на дорогу, – стреляйте по колесам и по водиле, мать вашу!
Наташа, сжавшись в комок, затихла на переднем сиденье. Комбат бросил Андрею пистолет:
– Стреляй.
– Я почти не умею.
– На курок нажимать можешь? Значит, стреляй, лишь бы куда, пугай их.
Чем большую скорость набирал джип, тем труднее становилось дышать, холодный ночной воздух упругой волной бил в грудь, в лицо, слепил. Комбат обернулся, Андрей за несколько секунд расстрелял всю обойму и теперь непонятно зачем лихорадочно тряс пистолет.
– Брось его, проволоку развяжи.
Андрей, еще не поняв, что к чему, с той же одержимостью, с какой раньше тряс пистолет, принялся разгибать алюминиевые усики, скреплявшие бухту тонкой упругой стальной проволоки.
Напарник Дулеба отбросил люк и высунулся из машины по пояс, придерживая правую руку левой. Он тщательно целился:
– Не виляй, – кричал он Дулебу, сейчас достану.
Прозвучал выстрел, пуля попала в заднее колесо джипа, машина вильнула, но комбат сумел ее выровнять, приходилось дергать руль, джип носило из стороны в сторону, скорость катастрофически падала. Андрей, казалось, даже не замечал этого, он отбросил последнюю разогнутую алюминиевую скобу и с трудом сдерживал руками расходившиеся во все стороны витки стальной проволоки.
– Под колеса им бросай, под колеса! – крикнул комбат, уводя машину вправо.
Напарник Дулеба вновь опустился на сиденье и вогнал в рукоятку новую обойму.
– Пока можешь передохнуть, – нервно ухмыльнулся Дулеб, следя за судорожными маневрами идущей впереди машины, – долго они не протянут, или остановятся, или перевер…
Он не успел договорить слово – из заднего разбитого выстрелами окошка джипа вылетело на дорогу что-то непонятное, то ли множество тонких обручей, то ли гигантская пружина.
Андрей, лишь только метнул бухту под колеса начавшего обгон автомобиля, тут же упал на заднее сиденье, опасаясь новых выстрелов.
Проволока развилась блестящей двадцатиметровой спиралью и с легким хрустом юркнула под днище джипа Дулеба. Стальная каленая паутина вмиг намоталась на колеса, на карданный вал, вся ходовая часть мгновенно заклинила.
Дулеб предпринял отчаянную попытку вывернуть руль и нажать тормоза, но колеса и так уже стояли мертво, руль не повернулся и на десять градусов. Джип пошел юзом, оставляя на бетоне дороги черные дымящиеся следы, а когда его понесло боком, он качнулся, завалился на бок, высекая веера искр, и несколько раз перевернулся, ударился, погнув, стальной брус ограждения, и замер.
Комбат остановил машину и обернулся. Блестевший лаком капот валялся метрах в ста позади, над разбитым радиатором поднимались клубы пара, в наступившей тишине отчетливо слышалось, как льется из сорванного патрубка вода, чудом уцелело лобовое стекло, – покрытое паутиной трещин и забрызганное кровью.
Наташа и Андрей молчали, пораженные увиденным. Комбат неспешно выбрался из машины, подхватил два мешка с деньгами и отправился к бандитскому джипу. Он заглянул в оголенный проем дверцы и, убедившись, что все, сидевшие в машине, мертвы, бросил на заднее сиденье мешки, туда же полетели и пистолеты. Затем он достал из кармана трубку радиотелефона, набрал номер:
– Полковника Панфилова!
– Рублев???
– А, это ты, Василий, не признал, богатым будешь.
– Твою мать, Рублев, что ты натворил, тебя убить мало. Три труппа.
– Ты еще не всех видел. Мешок на люстре нашел? Деньги искал? Большие деньги? Так вот – они здесь, наверное, все, не считал. На шестьсот тридцатом километре московского шоссе. И я здесь, посторожу, пока ты приедешь.
