Петр Катериничев - Игра теней
— Это точно. Сейчас уже и одеваются все наши не хуже, по крайней мере в Москве, а иноземца, будь он в метро или на улице, — за сто шагов отличишь. Даже если молчит. И дело даже не в холености — наши новые куда холеней, жирок под упругой кожей нагулян уж точно не «ножками Буша»… Просто у тех — взгляд другой. Вроде как близорукие все. И — улыбаются словно тихие шизофреники. А у наших… У наших, у любых — банкиров, шоферов, врачей, торговцев, учи-лей, — не в лице даже, в глазах читается готовность дать немедленный и жесткий отпор.
Всем. Время, что ли, такое?..
— Сначала — устроилась посудомойкой. В Калифорнии.
— Там любой труд почетен?
— Нет. Но у меня три штуки всего было: что здесь что там — не разгуляешься.
Учитывая что за жилье у них платить — ого-го…
— Зато и качество другое.
— Олег, я же не в хрущобах росла. Потом… Потом стала секретарем шефа Особого отдела разведки ВМС США адмирала Макбейна.
— Ох, ни фига себе! Круты карьерные взлеты в Америке!
— Я с ним в кафе познакомилась.
— Адмиралы что, по третьесортным забегаловкам там напропалую шатаются?
— Ну, забегаловка-то была как раз ничего. В Нью-Джерси. Там я уже официанткой работала.
— А чего это тебя по стране мотало?
— Игорь Дмитриевич мне такую легенду сочинил. Ведь и тетка там какая-то жила, настоящая Джонсон, в Неваде…
— А если бы ее разыскали?
— Кто? Да и в доме для престарелых она. Крыша давно поехала. Так что…
— Ладно. Легендирована ты была действительно классно, раз «въехала» в разведподразделение ВМС. Кстати, тебя туда занесло тоже по «дядиной» ориентировке?
— Случайно. С адмиралом познакомилась, даже не зная, кто он такой.
— И как босс к тебе отнесся?
— Тепло. Да и слово «босс» к нему не подходит. Он хороший человек.
Немолодой и очень одинокий. Мне его даже жалко.
— А что за Особый отдел такой?
— Спецоперации.
— Круто. Ну и как служба?
— Офицер.
— Закончила что-то?
— Ага. Академию ВМС в Эльс-Ноке.
— Еще круче!
— Америка — страна равных возможностей.
— Ну и служила бы… Жалованье приличное?
— Мне хватало.
— Так чего не работалось-то? По специальности?
— Меня раскрыли.
— Что именно?
— Кто я и чья я дочь.
— Когда?
— Недавно. Случайно.
— Насколько случайно?
— Нинасколько. Действительно случайно. Один цэрэушник. Его на базу вроде в ссылку перед отставкой прислали. А он решил выпендриться.
— И ему это удалось…
— Частично. Я его застрелила.
— Ого!
— Самозащита. Будь я действительно американкой, любые присяжные меня бы оправдали.
— Умеешь стрелять?
— Научилась. С кем поведешься…
— Ты с кем-то контактировала из России?
— Нет.
— Тогда как он тебя вычислил?
— Думаю, методом «тыка». Нашел на какой-то третьесортной фотовыставке на Брайтоне фотографию. Там я — еще девчонкой, мой папа и дядя Сережа. На Сретенке.
— Талантливый парень, этот аналитик…
— Сволочь!
— С девушкой спорить…
— Нет, он действительно самая натуральная сволочь. Маньяк к тому же!
— Вам, милая барышня, на месте виднее. А что, эта выставка истории спецотдела ЦК была посвящена?
— Да нет. Старой Москве. Я же тебе говорю — фото двенадцатилетней давности.
А кто фотографировал? Не помню даже.
— Кто такой дядя Сережа?
— Другой папин друг. Еще с юности. Разве ты с ним не встречался?
— А что — должен был?
Лека помялась: 11 — Почему?
— Ты помнишь цифры, какие я тебе назвала? Там, в Приморске?
— Еще бы! Кстати, зачем папа тебе их вообще сообщил? По сути, он сделал тебя секретоносителем такого уровня, что твоя жизнь просто зависла… Повезло, что тебя не нашли…
— Наверное, больше некому было. Тем более ничего особенного я не знаю.
— А что — знаешь?
— В детстве мы с папой постоянно играли. В Элли, Гудвина и Изумрудный город. Но не так, как в книжке. Мы сами досочиняли сказку. Боролись с волшебниками и злыми чудищами…
— Успешно?
— Да. Папа так меня воспитывал. Появляется противник, первый шаг — сбор о нем наиболее полной информации, дальше — определение слабых мест, принятие решения и — победа! Было интересно и радостно!
— Психологическая подготовка… — Наверное. Так вот, в девяностом году мы сидели с ним на даче, под Москвой… Он выглядел очень усталым и вдруг сказал:
«Элли… Помнишь сказку про Изумрудный город?..» И — начал рассказывать… О Гудвине, Изумрудном городе, римских императорах, Янусе… Сказку.
— То есть он передал тебе информацию.
— Выходит — так.
— Зачем?
— Он сказал: «Лека, что-то со здоровьем у меня совсем неважно. Всякое может случиться…» Ну, я начала вышучивать его мнительность, потом встретила его взгляд — и осеклась. Он попросил, если с ним что-нибудь случится, сказать дяде Сереже номер телефона… И назвал те семь цифр… Еще — он просил рассказать ему эту сказку. Об Изумрудном городе. И — передать часы.
— Часы?
— Ну да — «Ролекс».
— Хм. Ну и как, передала?
— Да, только не ему.
— Кому?
— Человек один подошел ко мне. В Штатах.
— Как ты узнала, что от него? Пароль?
— Вот еще… Просто рассказал один случай. Мне года четыре было, папа и дядя Сережа рыбу ловили на даче… Там речка недалеко… А я этих рыбок — ершиков, пескарей окуньков — в аквариум запустила… Жалко мне было, что из них суп сварят. Да еще — скормила им большой шоколадный торт… Это он мог только от дяди Сережи узнать. Ему и передала часы.
— Человек этот — пожилой, полный…
— Да. А ты откуда знаешь?
— Эти часы ему стоили жизни. Девушка замолчала, глядя в стол и покусывая найденный здесь же огрызок карандаша.
— Лека… Ты сразу догадалась, что информация, которую сообщил тебе отец, чрезвычайной важности?
— Вообще-то… Да.
— Игорь Дмитриевич готовил тебя к поездке лично?
— Да. Собственно, и готовить-то — времени не было. Факты биографии — на одной страничке, а память у меня хорошая, даром что девичья. Из Приморска я прилетела в Москву, а следующим вечером в Нью-Йорк вылетела уже Хэлен Джонсон.
— Прямым рейсом?
— Конечно нет. С четырьмя пересадками, через Латинскую Америку и Мексику. В Штаты я въезжала уже оттуда — якобы ехала от тети из Акапулько.
— Ну и родственников у тебя там!
— Эта «тетя» мне даже наследство оставила — почти четыре миллиона баксов.
— Да… Отходы твой папа продумал основательно…
— Слушай, Олег… Ведь эти деньги не мои… Как-то не удобно…
— Ты хочешь их сдать партии и правительству? Нет теперь партии. А правительство с таким Госкомимуществом под крылом, надо полагать, не бедствует.
— Все равно как-то…
— Где теперь деньги?
— На моих специальных счетах в Латинской Америке.
— Дядя Сережа сейчас жив?
— Надеюсь.
— Ну вот он и решит, что с ними делать. Если разыщется.
— А что, может и не разыскаться?
— Запросто.
— И что тогда с деньгами?..
— Не комплексуй… Эти баксы рядом с миллиардами новых русских…
— Да я заметила уже! Похоже, Россию по числу миллионеров на душу населения обгоняет только Украина.
— Не задавайся. Я имею в виду настоящих миллиардеров. «Зеленых».
— И много их здесь? j — Хрен их знает. Ну а миллионеров, думаю, не меньше, чем в Штатах.
— Да… Давненько я на Родине не была.
— Лека… Когда ты отъезжала в Штаты… Почему не передала информацию, полученную от отца этому генералу, Игорю Дмитриевичу?
— Но ведь папа сказал определенно, кому передать — А ты — послушная дочь.
— Ага. К тому же это часть нашей детской игры в Изумрудный город.
Информация должна передаваться точно от слова до слова, и только тому, кому предназначена. Иначе…
— Иначе — делай, что тебе нравится, вместе с шоколадом «Виспа»!
— Что?
— Игра в испорченный телефон. Слушай, я силы похож на дядю Сережу?
— Совсем не похож. Хотя… Что-то общее в вас есть.
— Тогда почему ты передала номер мне? Понимаю что глаза у меня красивые, но у Филиппа Киркорова куда краше!
— Но его же в Приморске не было! Тем более он женат.
— Лека…
— Я знала, что дядя Сережа, так или иначе, разыщет тебя.
— Как?
— Ты последний человек, с которым я контактировала перед отъездом в Штаты.
А на Территории регистрировали гостей.
— Крайний.
— Ну, крайний…
— А Игорь Дмитриевич?
— Дрон… Когда информация предназначена одному генералу, ее не передают другому.
— Дядя Сережа — генерал?
— Вроде того.
— А я — вроде лоха отечественного, многоцелевого…
— Вовсе нет… Просто… Я была уверена, что дядя Сережа тебя найдет.
Легче, чем меня.
— Почему?
— Он тебя знает.
— Да? А я — его?
Лека пожимает плечами:
— Я ведь тебя тоже видела раньше, до Приморска.
— Где?
— На фотографии. Но очень давно.
— Да?..
— Мы ездили с папой в гости к дяде Сереже. А у него на руках был котенок, сиамский. Я, конечно, схватила его, он выскользнул на стол и смахнул на пол несколько папок. Вернее, свалился вместе с ними, уцепившись коготками. Одна из папок раскрылась и — выпала твоя фотография.
