Мэтью Рейли - Храм
Мечи стакивались с ужасной частотой.
Кастино бил наотмашь, Ренко парировал. Кастино делал выпад, Ренко отпрыгивал.
Кастино нанес настолько сильный и дьявольски быстрый удар, что он легко бы снес голову обычному человеку.
Но не принцу.
У него была слишком хорошая реакция. Ренко уклонился от удара и в одно мгновение прыгнул вперед на низкий камень и взлетел в воздух, сведя на нет разницу в росте между ними. Его клинок со свистом рассек воздух, и еще до того, как я понял, что произошло, я увидел, что его меч горизонтально воткнут в ствол дерева за шеей Кастино.
Чанка просто стоял на месте с открытым ртом и широко раскрытыми глазами. Мгновением позже из его руки выпал меч.
А затем его тело отделилось от уродливой головы.
Ренко срезал ему голову с плеч!
Я почти возликовал.
Правильнее было сказать, что я бы обрадовался, если бы у меня не было других дел.
Я вертелся по сторонам, осматривая поле боя.
По всей поляне все еще продолжались маленькие сражения, но явными победителями казались рапы.
Потом я увидел настоящего идола.
Опрокинувшись на бок, он лежал на входе в портал на том самом месте, куда выпал из пасти кошки.
Подняв с земли меч и факел, я побежал к храму сквозь лязг клинков и крики израненных конкистадоров, к моему запястью все еще была привязана веревка длиной в пару шага.
Я добрался до портала, упал на землю и схватил идола, но тут сзади на меня навалился один из испанцев, и мы вместе оказались внутрь храма.
Мы вдвоем пролетели несколько широких ступеней в темноте храма, представляя собой сложную мешанину из рук, ног, идола и факела.
Когда мы приземлились на дно лестницы, куча распалась. Мы оказались в темном туннеле с каменными стенами.
Мой враг первым поднялся на ноги и теперь стоял у стены перед маленькой нишей. Я все еще валялся на полу на спине, а идол был у меня в руках.
По изумрудному ожерелью на шее у испанца я сразу же узнал его. Это был коварный старый солдат, освободивший Ренко от его бесценной подвески.
Старый лис высоко поднял свой меч. Я был абсолютно беззащитен.
Внезапно что-то очень большое с громким ревом пролетело над моей головой и на огромной скорости врезалось в конкистадора.
Рапа.
Кошка ударила испанца с такой силой, что его внесло в альков. Его голова с отвратительным звуком словно яйцо разбилась о стену. От удара у него на затылке образовалась дыра, и из нее ударил противный фонтан из крови и мозгов.
Старый воин упал в нишу. Когда он достиг пола, то был уже абсолютно мертв.
Кошка начала рвать его на куски, ее хвост мотался взад и вперед.
Я воспользовался моментом, схватил идола и побежал вверх по ступеням к выходу из храма.
Я вырвался в ночь, довольный, что снова избежал смерти.
Но мое веселье было недолгим. Едва выбежав из портала, я услышал резкий щелчок где-то за спиной, сопровождавшийся грубым окриком: «Монах!»
Я повернулся и увидел перед собой Эрнандо Писарро, прицелившимся из пистолета мне в грудь.
Я не успел сделать ни одного движения, когда увидел вспышку огня из дула пистолета, услышал громкое эхо выстрела, и почти сразу же почувствовал, как мне в грудь угодило что-то тяжелое, и меня отбросило назад.
Я тотчас упал на землю, и видел лишь темные грозовые облака, кружившиеся в звездном небе надо мной. В этот момент к своему крайнему ужасу я сообразил, что меня подстрелили.
Я лежал на спине со сжатыми от боли зубами и смотрел в покрытое облаками небо, мою грудь пронзала обжигающая боль.
Эрнандо склонился надо мной и вынул идола из моих ослабевших рук. После этого он сильно ударил меня по лицу, сказав: «Умирай медленно, монах». Затем он ушел.
Я лежал на каменных ступенях перед храмом, ожидая, когда жизнь покинет меня, когда боль станет непереносимой, но по какой-то неведомой причине мои силы вместо исчезновения стали возвращаться.
Обжигающая боль в груди утихла. Я сразу же сел и прикоснулся к груди в том месте, где пуля проделала дыру в моем плаще.
Я почувствовал там что-то мягкое, толстое и квадратное.
Из плаща я вынул свою библию.
Моя переплетенная в кожу рукописная библия в триста страниц толщиной.
В ее середине была рваная круглая дыра, похожая на норку червя. В ее глубине я увидел деформированную сферу из тусклого серого свинца.
Пуля Эрнандо.
Моя библия остановила его пулю!
Прославлено будет слово божье.
Мгновенно оживившись, я вскочил на ноги. Я поискал свой меч, но нигде не нашел его, хотя осмотрел всю поляну.
Я увидел Ренко на дальней стороне поляны с двумя мечами в руках, он сражался с конкистадором, у которого были две сабли.
Неподалеку от места, где я стоял, два инкских воина сражались с парой испанцев. Похоже, что из всех остальных на каменной башне выжили только они.
Затем я увидел Эрнандо с идолом в руках. Он бежал направо по каменным ступеням, спеша скрыться среди растительности.
Внезапно я сообразил, что он стремился к веревочному мосту.
Если он доберется до моста, то, скорее всего, перережет его и оставит нас на башне вместе с рапами в затруднительном положении.
Я побежал за ним по поляне, перепрыгнув через рапу, лежавшую на земле и рвавшую на части тело мертвого испанца.
Я гнался за Эрнандо, перепрыгивая через две ступени. Мое сердце стучало в груди. Я не в своем уме пронесся по ступеням и увидел его в десяти шагах. Он вступал на подвесной мост.
Эрнандо был крупным и мускулистым, я же был меньше, проворнее и быстрее. Я быстро нагнал его и ринулся за ним на мост. Ни на что больше не рассчитывая, я без меча прыгнул ему на спину.
Удар был очень силен, и мы вместе упали на тонкие доски настила веревочного моста высоко над дном ущелья.
Но сила нашего падения была столь велика, что доски под нами раскололись словно веточки, и к моему ужасу мы полетели сквозь них прямо в бездну...
Наше падение было недолгим.
Мы внезапно остановились, нас сильно тряхнуло. Испугавшись нашего падения, Эрнандо попытался схватиться рукой за что-нибудь, что могло остановить его падение.
Он ухватился за свободный конец веревки, которая до сих пор была привязана к моему правому запястью. Теперь веревка была перекинута через доску настила, а мы с Эрнандо свисали с обоих ее концов.
Так мы и висели на разных концах одной веревки, словно противовесы по обеим сторонам блока, а повсюду вокруг нас болтались веревки частично разорванного веревочного моста.
Благодаря удаче, а в моем случае — неудаче, я висел ниже Эрнандо, головой вниз рядом с его коленями. Испанец висел прямо под уцелевшими досками настила.
Я видел, что в левой руке он держит идола, а правой вцепился в мою веревку. Он поднял левую руку и отчаянно попытался перебросить идола через уцелевшие доски настила и получить упор для руки.
Если ему это удастся, понял я, то он почувствует себя в безопасности и даст мне упасть. В данный момент лишь мой небольшой по сравнению с ним вес служил противовесом.
Мне нужно было быстро что-то сделать.
— Монах, зачем ты это делаешь — проревел Эрнандо, стараясь дотянуться до столь близкой спасительной доски. — Зачем тебе этот идол? Я убью ради него!
Пока он бушевал, я заметил свисавший с моста над нами тонкий шнур. Раньше он держал перила моста.
Если бы я смог...
— Эрнандо, ради него ты будешь убивать? — спросил я, пытаясь отвлечь его, пока я старался отвязать привязанную к запястью веревку, связывавшую меня с Эрнандо. — Для меня это ничего не значит!
— Ничего? — крикнул он. — Теперь это превратилось в соревнование — кто первым достигнет своей цели: Эрнандо дотянется до настила над нами или я развяжу веревку.
— Ничего! — в ответ крикнул я, успев отвязать веревку.
— Почему, монах?
— Потому, что я умру ради него.
Сказав это и отвязав от запястья веревку, я дотянулся до свисавшего сверху тонкого шнура и схватил его. Одновременно я отпустил веревку, которая связывала меня с Эрнандо.
Все произошло мгновенно.
С другого конца веревки исчез противовес, и Эрнандо полетел вниз.
Он летел мимо меня словно расплывчатое пятно, и, в качестве последнего оскорбления, я дотянулся и выдернул идола у него из рук.
— Неееет! — падая, крикнул Эрнандо.
Я висел над пропастью, держась одной рукой за шнур от подвесного моста и с идолом в другой, и наблюдал выражение ужаса у него на лице, которое становилось все меньше и меньше и в конце концов скрылось в темной бездне внизу, и вскоре я мог услышать лишь его крик.
Спустя мгновение он прервался, и я услышал далекий отвратительный шлепок.
Через некоторое время я вернулся на поляну с идолом.
Представшая передо мной картина напоминала преисподнюю.
В мерцающем огне разбросанных факелов я видел, как рапы над мертвыми конкистадорами объедались свежей человеческой плотью. Повсюду валялись блестящие серебряные шлемы.
Затем я увидел у портала с мечами и мушкетами в руках Ренко, Лену и трех инкских воинов, выживших в кровавой бойне благодаря воинскому искусству и покрывавшей их обезьяньей моче. Кажется, они что-то искали. Без сомнения — идола.
