Евгений Сухов - Стенка на стенку
Надо рвом, чуть изогнувшись, нависал разводной мостик. За прочными стенами этой «дачи» можно было пережить не только шторм, но и осаду.
Казалось, еще секунда — скрипнут массивные чугунные ворота, заглушая шум леса, и покажется мрачная, заросшая щетиной рожа охранника, который после недолгого осмотра посоветует гостям топать от частных владений подобру-поздорову.
Примерно так оно и случилось. Громко брякнул тяжелый засов, и ворота легко заскользили в петлях. Но вместо злобного сторожа из проема выглянула гладко выбритая подобострастная физиономия дядьки лет пятидесяти.
— Андрей Антонович! А мы вас только к вечеру ждали!…
— Дела, голубчик, спешные! — Гаврилов затопал по мостику, увлекая за собой Риту и обоих охранников, и похлопал дядьку по плечу. Примерно так же делает добрый хозяин, когда ласкает выбежавшую ему навстречу верную собаку. — Все в порядке, Егор?
— Все в лучшем виде, Андрей Антонович, — засеменил следом дядька. — Да что бы могло случиться?
— Как там гости, Егор?
— Тихо сидят, Андрей Антонович, — осклабился дядька.
— Не приуныли? — поинтересовался Андрей у Егора, который верткой собачонкой топтался рядом.
— А чего им унывать! — дядька выглядел почти обиженным. — Кормим, поим, не обижаем.
— Ну и ладно…
Андрей поднялся по лесенке на высокое крыльцо. И, обернувшись у самых дверей, недоуменно поинтересовался:
— Что же ты, Рита. Проходи смелее. С опаской глядя по сторонам, молодая женщина дернула плечом и вяло отозвалась:
— Что у тебя здесь?
— Тюрьма, — брякнул Андрей. — Не хуже, чем у твоего приятеля Лехи Красного.
Рита почувствовала, как по спине пробежал холодок. Андрей явно не шутил.
— И за какие грехи ты в нее сажаешь?
— Только не за карточные долги. — Гаврилов немного замедлил шаг, а когда Рита поравнялась с ним, серьезно продолжил:
— За долги я просто убиваю.
Гаврилов уверенно шагал по длинному коридору. Он пригласил ее в комнату, где в самом центре стоял обтянутый серой кожей диван, на котором по-хозяйски разлегся огромный мраморный дог.
Пес недовольно заурчал, но, заметив хозяина, мгновенно спрыгнул с дивана, всем своим видом выражая неподдельную радость.
— Вижу, что обрадовался, Акбар. Вижу, что рад! — потрепал Андрей пса по загривку. Пес радостно оскалил клыки, пустив слюну до самого пола, а потом, в знак радости, ткнулся мокрым носом хозяину между ног. — Вот спасибо, друг, ну уважил! — Андрей посмотрел на свои светло-серые шорты, на которых осталось темное влажное пятно. — Все, пошел! Хватит! — Андрей обернулся к телохранителям и мотнул головой:
— Оставьте нас, у меня к Рите есть пара вопросов, которые я бы хотел задать ей наедине.
Парни с понимающим видом отступили назад и молча прикрыли за собой дверь.
— Древние греки считали, что секс имеет мистическую силу. — Андрей приблизился к Рите. — Не случайно же они совокуплялись на вспаханных полях, на конюшнях, в коровниках… Чтобы повысить урожайность полей и плодовитость скота… Этот породистый пес готовится стать отцом. В первый раз буду его вязать. Уже, и суку подходящую нашел. Давай, совершим античный ритуал — чтобы у него щенки получились отменные, а?
— Не подходи ко мне! — Рита резко отстранилась от наступающего на нее Гаврилова. — Я тебя ненавижу!
— Вот как? — усмехнулся Гаврилов. — Помнится, совсем недавно ты мне говорила другие слова. Я вижу, что ты сейчас неискренна. Ты не хуже меня знаешь, что король и дама очень хороший расклад. Он называется марьяжем и всегда дает стопроцентную взятку. Детка, мы с тобой еще так повоюем, что чертям в аду станет жарко! — Он снял с себя рубашку, бросил ее на диван, потом расстегнул шорты. — Давай, раздевайся, детка. Ну? Чего стоишь? Или позабыла, как совершается этот священный обряд? — Шорты упали на пол. Теперь он выглядел дерзким молодым сатиром, готовым обольстить прекрасную нимфу — Ну чего же ты, милашка, стесняешься? Ну?! — Гаврилов начинал терять терпение.
Рита отступила на шаг:
— Оставь меня! Или тебе мало баб?
— О! Сопротивление? — Андрей изобразил на лице удивление. — Твои непредвиденные действия вносят в сюжет элемент интриги. Люблю нестандартные ситуации, — зловеще улыбнулся Гарилов.
Рита отступала до тех пор, пока не почувствовала спиной преграду — стойку бара, уставленную иностранными бутылками. Девушка протянула руку назад и нащупала бутылку с длинным горлышком. Она угрожающе выставила ее вперед.
— Не подходи!
— Вот как? И этой ерундой ты хочешь остановить кабана во время гона? — Гаврилов опять продемонстрировал белоснежные зубы. — В таких случаях говорят, что вино ударило в голову. А что тебе ударило в голов Моча?
Рита взмахнула рукой, и бутылка камнем полетела в Андрея.
Продемонстрировав отменную реакцию, Гаврилов отпрянул в сторону, и бутылка с грохотом разнесла двухметровое зеркало у противоположной стены. Вино забрызгало потолок и лужей расползлось на паркете.
— Ай-яй-яй! И ты подняла руку на человека, который владеет половиной Санкт-Петербурга! Ну и глупа же ты, крошка! А теперь вот что я тебе скажу… — Лицо Андрея исказила злая гримаса. — Ты напрасно думаешь, что я буду бегать за тобой с обнаженным членом по всему дому. Брачные игры закончились! Теперь, если хочешь жить, ты сама должна доставить мне радость… Как это бывало прежде. — Он поднял с пола длинный осколок бутылочного горлышка. — Если ты не веришь в серьезность моих намерений, то для начала я готов расписать твое личико вот этой штукой. А теперь подними свое платьице. — Гаврилов приблизил осколок к горлу девушки и угрожающе произнес:
— Ну?
— Ты псих! — Рита подняла платье, обнажив ляжки.
— О! Какой у тебя красивый загар! Но я ожидаю продолжения стриптиза. Или тебе не хватает музыки? Как в «Белом павлине» три года назад. Спеть тебе тему из «Эмманюэль»?
— Не надо…
— Тогда в чем дело? Или ты желаешь, чтобы я сам стянул с тебя эти черные трусики? Но я уже давно вышел из юношеского возраста, когда меня это возбуждало. Сейчас я предпочитаю, чтобы мои женщины раздевались самостоятельно.
А насчет психа… Да, я псих, но не маньяк, и это главное. Я обыкновенный мужик с нормальной сексуальной ориентацией… Снимай трусы, сука! Ниже спусти, если не хочешь, чтобы я попортил твою нежную кожу… — И он уколол Риту осколком бутылки в подбородок. — А теперь развернись. Да не жмись ты! Не строй из себя целку!… Вот так-то! Расставь ноги… Какая нежная у тебя кожа! — Андрей провел острым краем стекла по ее спине. — Не дергайся. А то весь кайф сломаешь. Голову ниже!
Левой рукой он обхватил ее за бедро и, удобно пристроившись, мощно вошел в нее.
Рита ойкнула и закусила губу — Какой же ты гад!
— Ишь ты как запела! Ничего, потерпи малость, сейчас все будет о'кей.
Ох, хорошо! Да ты руками о стол обопрись, а то ведь шкаф башкой разобьешь. Вот так-то. А-а!! — Андрей взвыл и сильно сжал ей живот. Подергавшись еще немного, отошел. — А теперь одевайся, не показывать же тебя гостям в таком непотребном виде. Что обо мне люди подумают!
— Ненавижу! — процедила Рита, одергивая платье.
Глава 38
Гаврилов распахнул дверь и выпустил пса, который в последние пять минут, учуяв запах спермы, сильно разволновался и тихонько урчал.
— Все готово, Яков Степанович? — деловито осведомился Гаврилов у начальника службы безопасности.
— Так точно, Андрей Антонович, — по-военному отозвался мужчина.
— Ну и отлично. Выводите!
— Слушаюсь, — кивнул тот и удалился. Андрей взял Риту за руку и повел к лестнице во двор. Во дворе стоял врытый в землю деревянный стол и две скамьи.
Чуть подальше под навесом темнел мангал на тонких ножках.
Баринов отсутствовал недолго — через несколько минут он привел двух пленников, раздетых по пояс. Головы мужчин скрывали черные мешки, а руки за спиной стягивала тугая веревка. Отставной полковник вывел;пленников на середину двора и стал терпеливо дожидаться следующих указаний.
— Ты знаешь их? — неожиданно повернулся Андрей к Рите.
— Откуда я знаю, если у них лица закрыты? — хмуро ответила молодая женщина.
— Верное замечание. Снимите мешок! — распорядился Гаврилов.
Баринов снял с пленников мешки.
— А теперь узнаешь? — полюбопытствовал Гаврилов.
Рита пристально вгляделась в обоих мужчин, и… у нее перехватило дыхание.
— Господи, ты с ума сошел, Андрей! — вырвался у нее вскрик.
— Что-то ты с лица сбледнула! Что с тобой? Узнала? Я не знаю…
— Да все ты знаешь, сука! Это ведь шофер твоего ненаглядного Филата. Мои ребята взяли его час назад, прямо из тачки вытащили, тепленького. Ну а этот…
Гаврилов картинно взмахнул рукой. — Его-то хоть узнаешь?
Лицо второго Рите показалось очень знакомым.
— Кто это?
— Это мой главный трофей, детка. Перед тобой Алексей Краснов. В Питере его знают по кличке Красный. Его погубила беспечность, а может быть, самоуверенность. Он считал себя хозяином Питера, вот и попался как кур в ощип.
