Андрей Воронин - Ищи врагов среди друзей
Здесь тоже было чисто – как всегда, и, как всегда, приятно пахло. Сортирной вони Владлен Михайлович не терпел, и уборщице это было превосходно известно.
Кабинок было три. Две стояли нараспашку, демонстрируя именно то, чему и положено в них находиться, а третья закрыта и, надо полагать, заперта изнутри: в щели под дверью виднелись носки грубых армейских башмаков со шнуровкой, которые в последнее время пришли на смену родным кирзовым говноступам.
Владлен Михайлович вздохнул с некоторым облегчением и наладился покинуть туалет, но в последнюю секунду передумал и, приблизившись к запертой кабинке, требовательно постучал в дверь.
Ответом ему была мертвая тишина. Владлен Михайлович постучал снова, опять не дождался ответа и, замирая от дурного предчувствия, потянул дверь на себя. Дверь открылась легко, и Самарин увидел охранника.
Вопреки его ожиданиям, охранник был цел и с виду невредим, но пребывал в глубоком ауте и вдобавок связан по рукам и ногам обыкновенной бельевой веревкой. Рот у него аккуратно залеплен лейкопластырем, а на груди с помощью того же пластыря укреплен лист бумаги, на котором виднелась сделанная размашистым почерком надпись. «Поныряем за золотом, козел?» – гласила она, а вниз от надписи тянулась небрежно нарисованная стрелка: судя по всему, Владлену Михайловичу предлагали нырнуть за золотом прямиком в унитаз.
Самарин сорвал с груди охранника это издевательское объявление войны и яростно разодрал в клочья.
В том, кто полчаса назад побывал у него в офисе, сомневаться не приходилось. Владлен Михайлович похолодел, представив, чем мог бы закончиться этот визит, если бы Дорогин просто свернул шею секретарше и без стука вошел в кабинет. Один выстрел, один удар ножом – и все. Владлен Михайлович был далек от того, чтобы недооценивать противника. Он видел Дорогина в деле и понимал, что справиться с ним в открытом поединке не удастся. Лет десять-пятнадцать назад он бы еще рискнул, но не теперь. Теперь шансов у него было мало.
Самарин выскочил из туалета и, стараясь не бежать, покинул офис. «Лексус» стоял прямо напротив дверей, приветливо поблескивая серыми боками.
Там, внутри, в бардачке, под ветошью и ворохом дорожных атласов, лежал пистолет, и еще один хранился в тайнике под приборной доской. И еще там была педаль газа. Если на нее нажать, машина поедет, давая ему возможность скрыться, перегруппировать силы и нанести еще один удар. Но почему, черт его подери, Дорогин не закончил дело одним махом? Неужели решил навести на «Москвичку» ментов?
Он боком упал на водительское сиденье и со второй попытки вставил ключ в замок зажигания. Слева вдруг подъехал какой-то автомобиль, притормозил и дал короткий сигнал. Владлен Михайлович повернул голову и сквозь два стекла увидел глядящее на него в упор темными линзами очков ненавистное лицо Дорогина. Дорогин улыбнулся, но двигатель «лексуса» уже завелся, и Владлен Михайлович рывком бросил машину вперед, сразу взяв приличную скорость.
Впереди, на углу Жукова проезда и Летниковской, зеленый сигнал светофора замигал, готовясь смениться желтым. Владлен Михайлович увеличил скорость, зеленый погас, желтый помигал и погас тоже, но серый «лексус», пронзительно взвизгнув покрышками, уже проскочил перекресток. Владлен Михайлович взглянул в зеркало и увидел, что Дорогин тут как тут – идет, соблюдая дистанцию, на расстоянии трех метров от его заднего бампера. Владлену Михайловичу показалось, что он видит улыбку своего врага, и он прибавил газу, рассчитывая попасть под «зеленую волну».
Не снижая скорости, он свернул на Дербеневскую, направляясь к Новоспасскому мосту. Дорогин не отставал. Самарин еще увеличил скорость, хорошо понимая, что такая гонка находится за пределами его возможностей. «Лексус» летел, как управляемая ракета, и Владлен Михайлович полностью сосредоточился на управлении машиной, лавируя в густевшем по мере приближения к мосту транспортном потоке.
Ему показалось, что машина плохо слушается руля (у того был слишком большой люфт, непривычный для классной иномарки), но раздумывать об этом было некогда. Он приблизился к запруженному транспортом пересечению Дербеневской и Шлюзовой набережной. Все три полосы были заняты. Дорогин висел на хвосте, и Владлен Михайлович, скрипнув зубами, выскочил на тротуар. Бешено сигналя и распугивая пешеходов, он стремительно обогнул пробку, снова соскочил на проезжую часть, свирепо оскалившись, пролетел под носом у рейсового автобуса и только теперь увидел, в чем причина пробки: на мосту велись ремонтные работы, и он был закрыт.
Владлен Михайлович ударил по тормозам, но педаль провалилась в пол, не оказав сопротивления.
Ему показалось, что он слышит издевательский смех Дорогина и его ненавистный голос: «Нырнем за золотом, козел?». Он яростно крутанул руль, машина неохотно подалась влево, и тут под днищем что-то лязгнуло, и «лексус» окончательно потерял управление. Перед тем как хромированный бампер врезался в парапет набережной, Владлен Михайлович понял, что проиграл.
В следующее мгновение парапет с грохотом разлетелся на куски, и «лексус» тяжело рухнул в воду вместе с потоком каменных обломков и цементной пыли.
Дорогин приблизился к пролому одним из первых и посмотрел вниз. С парапета все еще сыпался в воду мелкий каменный мусор, на поверхности реки медленно колыхалось облако сероватой пыли. Внезапно из глубины поднялся огромный пузырь и с сытым булькающим звуком лопнул на поверхности. Дорогин постоял еще минуту, потом еще, но, кроме пузыря, из глубины Москвы-реки ничего не появилось.
– Не выплыл, – со вздохом сказал кто-то за спиной у Сергея.
– Еще бы, – подхватил другой голос, – ты видал, как он в парапет вмазался? Наверное, до воды уже мертвый долетел.
– Да, – сказал кто-то еще, – это, братцы, судьба. От нее не уйдешь.
Дорогин быстро оглянулся, но определить, кто это сказал, так и не сумел. Тогда он боком выбрался из толпы и, сев в машину, поехал прочь от этого места.
