Саша Южный - Короли улиц
— Кто с тобой это сделал? — Вечер ближе наклонился к китайцу, но тот, похоже, уже его не слышал.
— Есть другая, более высокая реальность… не зависит, где ты находишься, — быстро шептал он.
— Кто с тобой это сделал? — опять спросил Вечер.
— Их отличает манера убивать…
Глаза китайца остекленели.
Вечер вышел из вагончика и окинул взглядом свалку.
— Бред, — произнес он и сплюнул. — Камеры. Откуда на этой помойке камеры?!
Но внутри остался какой-то осадок.
Его глаза наткнулись на четыре фигуры, стоящие вдалеке, — это были Сева, китаец и Итальянец со своим водителем. Вечер с облегчением вздохнул. «Вот она, единственная реальность, — подумал он. — В данный момент это свалка и люди на ее краю. Понятные, с понятными мотивами своих поступков, никакой тайны».
Вечер вытер ручку на двери вагончика и зашагал к ним.
Сева и Итальянец пили виски, по очереди прикладываясь к бутылке. Водитель стоял немного в сторонке и курил.
— Ну что? — спросил Итальянец.
— Опоздали. Нас кто-то опередил. Беднягу распяли на гвозди и придавили мешками с цементом. Он бредил. Так толком ничего и не сказал.
Итальянец покачал головой, глотнул из бутылки и скомандовал:
— Пошли отсюда.
Потом, когда его «кадиллак» притормозил возле метро «Братиславская», он сказал:
— Знаешь что, Вечер, я наблюдал за тобой. Мне казалось, что ты против всех и всего, включая трибуны. Но при этом, как ни странно, все были за тебя. А ты даже к рингу выходил не так, как другие. И мне это нравилось, потому что здесь мы с тобой схожи. Но тогда ты был непобедимым, а значит, непогрешимым, и толпа это хавала, как повидло, чмокая и облизывая пальцы. Но теперь, когда ты пал, они тебе этого не простят. Ты один против всех, и все против тебя. Толпа. Я тоже не люблю толпу, а если честно, то и людей, и потому торгую наркотой. Налево и направо. Подходите, ублюдки, получить забвение. Я смотрю на их рожи, когда они глотают или курят это дерьмо, блаженно закатывая при этом глазки, и меня тошнит, я мысленно желаю им побыстрей сдохнуть в канаве. Поскольку это естественный отбор, как болезнь или война, только в более гуманной форме. Сильные выбирают борьбу. Они идут к славе, деньгам или Богу, а слабые предпочитают смотреть на это и взбадривать себя инъекциями. Сильный на наркоту не подсядет. Если тебе совсем станет худо, приходи. Для тебя место всегда найдется. Потому что, когда я смотрю на таких, как ты, у меня появляется надежда.
— Спасибо! — сказал Вечер.
— Ну и что будем делать? — спросил Сева, садясь за руль «мерседеса».
Вечер посмотрел, как у входа в метро накапливается толпа, и сказал:
— Поедем к Лечо.
Сева молча завел «мерседес».
Улицы Москвы были забиты машинами. Они попали в пробку и простояли почти полчаса.
— Легко отделались, — сказал Сева, сворачивая с проспекта на боковую улочку. — Не пойму, что держит людей в Москве, что их сюда манит. Пробки, суета. Москва ведь даже не голова, а скорей желудок России.
Когда подъехали к офису Лечо, Сева сказал:
— Знаешь, Вечер, я не пойду с тобой. Не хочу на эту морду смотреть.
— Сиди, я сам, — сказал Вечер и вышел из машины.
У кабинета Лечо стоял охранник. Он окинул Вечера взглядом и посторонился.
Лечо сидел со скучающим видом, глядя в огромный экран телевизора. В одной руке у него была рюмка, в другой сигара.
«Чем живут такие люди? — вдруг подумал Вечер. — Желудком? Тщеславием? Чем еще?»
— Ну, что скажешь? — произнес Лечо, не отрывая глаз от экрана.
— Китайца больше нет, — произнес Вечер.
— Что, уехал?
— Нет. Пару часов назад отдал Богу душу.
Лечо удивленно повернулся к нему:
— Ты его, что ли, того?..
— Не я, меня опередили.
— Кто?
— Неизвестно. Он нес какую-то околесицу про тех, кто убил Брюса Ли, про высшую реальность. Думаю, бредил.
— Тогда я ничем не могу тебе помочь. Пока!
— Будь здоров! — произнес в ответ Вечер и вышел за дверь.
Через несколько дней неожиданно похолодало, снег, медленно кружа, покрывал оледенелые ветви деревьев.
Вечер выключил компьютер с программой, при помощи которой совершенствовал свой английский, и подумал, что теперь он ему может и не понадобиться. Сева уже два дня кряду обивал пороги разных деятелей от спорта, и все безрезультатно. Никто не хотел с ними связываться. А это значило, что выездов за границу больше не будет.
— Не думаю, что они тобой пренебрегают, — сказал он, заявившись вчера после очередной безрезультатной поездки. — Все-таки такого бойца, как ты, им по всей Москве с собаками не отыскать. Полагаю, это работа Лечо. И никто не хочет вставать ему поперек дороги. Кроме того, твоя изоляция выгодна другим менеджерам. У них есть свои бойцы, которые долгое время оставались на вторых ролях. При тебе у них не было шансов. Теперь каждый начнет разыгрывать свою карту. Тебя просто вывели из игры. Очевидно, надо переждать. Может, что-то разрешится само собой.
— И сколько ждать? — спросил Вечер.
Сева пожал плечами:
— Не знаю. Полгода, год, полтора. Может быть, Лечо застрелят или найдется кто-то новый, молодой и борзый, с более обширными связями, и заинтересуется тобой. А пока надо понемногу подыскивать другое занятие, в том числе и мне. Деньги имеют обыкновение кончаться.
— На крайний случай пойду к Итальянцу, — сказал Вечер.
— Можно и к нему. Этот тип хоть и с причудами, но гнилых поступков за ним не водится. Не боишься связываться с наркотой?
Вечер усмехнулся:
— Я, Сева, с этим делом с детства связан был.
Прошло еще несколько дней. В тренировках отпала нужда, и Вечер без дела слонялся по квартире. Время от времени он вспоминал китайца и его слова. Интересно, откуда взялся этот тип, и кому понадобилось его убивать, да еще таким изощренным способом? Думая об этом, Вечер испытывал что-то вроде бледной тени тревоги, но она быстро исчезала. Существовали проблемы более важные и более реальные. И вникать в то, что сказал китаец, было просто глупо.
Остаток марта постепенно сошел на нет, и пришла настоящая весна. По ночам под окнами орали коты, а уже с утра начинала звенеть капель. Это внушало оптимизм, впрочем беспочвенный.
Положение неожиданно спас Сэм Родос, вернее, его менеджер, вдруг позвонивший из Флориды раньше срока. Им срочно понадобилась победа над Вечером. У них там были свои игры.
Лечо вызвал Вечера в пятницу утром.
— Ладно, — сказал он, — ляжешь под Родоса в дополнительном раунде, получишь свои пятьдесят тысяч, а там посмотрим.
Тон у дельца был миролюбивый, ведь Вечер мог отказаться и тем самым красиво подставить Лечо, что нанесло бы сильный удар по его репутации в определенных кругах.
— Когда будет бой? — спросил Вечер.
— Примерно через неделю.
— Кто будет секундантом?
— Если хочешь, Сева, — пожал покатыми плечами Лечо. Он раскурил сигару, посмотрел, прищурившись сквозь дым, на Вечера и добавил: — Да, скажи ему, пусть не бегает по людям. Пристроить тебя он все равно не сможет, вес у него для этого ничтожен, а пристрелить, чего доброго, могут. И еще, за день до боя организуем коктейль. Ты должен быть.
На коктейле присутствовали в основном избранные, да еще пресса. Про поражение Вечера, казалось, все забыли. У него брали интервью, снимали его рядом с Родосом и отдельно. Когда пресса отошла в сторону, Родос спросил:
— Вечер, что это за история с китайцем?
«Действительно, история», — подумал Вечер и ответил:
— Я подпустил его слишком близко. Решил поиграть. И он сделал меня одним ударом. Боли не было. Я просто отключился, а когда пришел в себя, все уже было кончено. А потом китайца убили. Я нашел его на свалке в вагончике. Он уже отходил. Говорил про какую-то иную реальность, про тайну, из-за которой его убили. По-моему, бредил.
Родос внимательно слушал Вечера.
Когда прием близился к концу, он внезапно заговорил на русском с чудовищным акцентом:
— Вечер, проиграть не надо. Ты понимаешь? — Родос наморщил лоб, подыскивая нужные слова. — Биться честно, как мужчины. Понимаешь? Эти вонючки, — он кивнул на присутствующих, — останутся без конфетки. — Слово «вонючки» звучало в его устах как «войнючки», и Вечер невольно улыбнулся. — Они не участвуют, — продолжал Сэм Родос. — Это дело нас двоих. Ты и я.
Родос замолчал, выжидающе глядя на Вечера. Тот посмотрел ему в глаза.
Этот парень предлагал серьезную вещь. Вечер знал, что Родосу как воздух нужна победа. Что-то там у них пошло не так, и его поражение в прошлый приезд превратилось в огромную дыру в рейтинге бойца. И эту дыру нужно было срочно прикрыть. Ладно, если победит Родос, а если проиграет? Последствия будут очень серьезными для них обоих. Но то, что предлагал Сэм Родос, Вечеру было по душе. Они как бы становились независимыми от всех, вне толпы, вне менеджеров, и могли выяснить как мужчины, кто на самом деле сильней.
