Максим Шахов - Боец особого назначения
– Даю.
– Алло!
– С комбинатом вопрос уладил?
– Да, шеф. Все в багажнике – урна, ленты… Как вы и просили.
– Надеюсь… новое?
– Да. Вы же сказали вчерашнее обменять… Не сомневайтесь, товар качественный, свежий, сам выбирал в крематории…
– Спасибо, Леня. Ждите… – проговорил Логинов и отключился.
Повернувшись к Верницкому, он сказал:
– Бродский прячется в поселке Отрадном. На обычной даче. Охраны – три человека. Что у тебя за оружие?
– «Бизон»…
– Ну что ж, этого достаточно. Как заблокировать и нейтрализовать охрану, я расскажу на месте. С остальным, надеюсь, справишься сам.
– Справлюсь! – кивнул Верницкий.
– Тогда показывай, где твоя машина. Поедешь на ней за мной…
169
В пять часов ноль две минуты на пульте дежурного УВД по Московской области загорелась лампочка.
– Дежурный по УВД подполковник Карпов, слушаю! – сонно проговорил дежурный.
– Это подполковник Логинов, ФСБ!
– Так! – тряхнул головой дежурный.
– Несколько минут назад в поселке Отрадном было совершено вооруженное нападение на дачу, арендованную предпринимателем Бродским! Он убит, охрана усыплена каким-то газом…
– Объявлять «Перехват» по области?
– Поздно, перехватывать некого… Я немного опоздал и попытался задержать нападавшего, но он себя взорвал. Короче, поднимайте свое начальство и прокуратуру. И «Скорую» для охраны на всякий случай вызовите.
– Понял!
170
К половине седьмого у дачи в Отрадном яблоку было негде упасть. Узкую улочку запрудили три десятка машин – прокурорских, милицейских, фээсбэшных, медицинских…
Вместе со следователем по особо важным делам прибыл зампрокурора Московской области. Выслушав доклады подчиненных, следователь оглянулся и спросил:
– А где этот Логинов?
Клава Волочкова, которую оставили в составе следственной группы по просьбе Бродского, кивнула:
– Вон там за забором сидит. У пустыря, где себя взорвал киллер…
Следователь кивнул и направился за хозпостройки. Пустырь с полегшим от взрыва бурьяном и внушительной воронкой обвязали лентой. Эксперты ползали в бурьяне на коленях.
– Ну что тут? – спросил следователь.
– Только фрагменты… – развел руками старший группы. – Тело разорвало на мелкие куски, слишком мощным был заряд…
– Ну что ж, работайте, – кивнул следователь и направился к сидящему в отдалении на поваленном стволе Логинову.
– Здравствуйте, подполковник!
– Здравия желаю, – хмуро кивнул Логинов, даже не сделав попытки подняться.
Выглядел он неважно – волосы всклокочены, под глазами залегли мешки, куртка испачкана и порвана при падении. Рядом со стволом валялось около десятка окурков.
– Я правильно понял? Это вы сообщили на пульт о случившемся?
– Да, я.
– А как вы здесь вообще оказались? Ведь вы работали уже по другому делу.
– Обычно оказался. Еще когда я работал по этому делу, я послал запрос насчет машины киллера. А сегодня, то есть уже вчера вечером, получил ответ… По машине я его и вычислил.
– А почему вы сразу не связались со мной? Или с начальством?
– Времени потому что мало было. Сами видите, я и так немного опоздал… – вздохнул Логинов и посмотрел на следователя:– Это для протокола. А если начистоту, я просто надеялся взять его живым и спасти. Но он предпочел взорваться…
– Ну что же, спасибо за откровенность, – произнес после паузы следователь. – Учитывая это, я, пожалуй, не стану направлять генпрокурору представление о ваших самовольных действиях…
– А что, вы собирались ему пожаловаться, что я добрался до киллера раньше, чем вся ваша группа? – криво усмехнулся Логинов.
– Зря улыбаетесь, подполковник, – сухо сказал следователь. – Я мог бы доставить вам кучу неприятностей, но… Не буду. В конце концов, киллер обезврежен – и это ваша заслуга.
– Спасибо хоть на этом.
– Пожалуйста. Сейчас я пришлю кого-нибудь снять с вас официальные показания – и можете быть свободны. И мой вам совет – в другой раз будьте более осмотрительны, а то когда-нибудь ваша самодеятельность вылезет вам боком…
– Спасибо за совет. Теперь я постараюсь быть максимально осмотрительным…
171
Официальные показания с Логинова снимала Клава – прямо на поваленном стволе, примостившись рядом с ним с папкой на коленях. Когда с формальностями было покончено и Логинов расписался в протоколе, они почувствовали себя неловко и замолчали.
– Как муж? – наконец нарушил молчание Логинов.
– Не знаю, – нервно передернула плечиками Клава. – Я его уже сто лет не видела…
– Не понял! – уставился на нее Логинов. – А как же…
Клава вдруг зарыдала, уткнувшись лицом в папку:
– Это все вранье, Логинов! И насчет мужа, и насчет всего остального… Ты же ничего не знаешь! Моего отца шантажировали, его чуть не довели до самоубийства! Я никогда не видела, как он плачет, а тут пришлось… И я пообещала ему, что буду информировать этих негодяев о ходе следствия… Но выпытывать у тебя в постели секреты – это было выше моих сил! Поэтому я и наврала тебе о муже…
– Так, значит… – порывисто повернулся к Клаве Логинов.
– Да, я предательница, я ничтожество, я дрянь! – затряслась та.
– Да я не об этом! – тряхнул Клаву за плечо Виктор. – Я имею в виду – значит, ты меня не… не…
– Я тебя любила и люблю! Но ты ведь меня не простишь?
– За что, дурочка? Мы все хороши! В этой проклятой жизни нельзя не замараться! Давай просто забудем обо всем, как о дурном сне!
– Правда? – подняла заплаканное личико Клава.
– Конечно! Мы сделаем даже лучше! Мы все начнем сначала! Как же это было…
– Забыл? А я помню – все-все… – улыбнулась сквозь слезы Клава и официальным тоном произнесла: – Здравствуйте! Виктор Павлович?
– Он самый, – хмыкнул Логинов. – Жалуйтесь, только в темпе!
– Да я, собственно, не жаловаться. Меня зовут Клавдия Васильевна. Я следователь Мосгорпрокуратуры… – так же официально произнесла Клава, потом не выдержала, счастливо засмеялась и ткнулась мокрым от слез лицом в плечо Логинова.
ЭПИЛОГ
Два месяца спустя, когда наступила осень и пожелтели листья, Логинов приехал в Генпрокуратуру. Дело Верницкого уже благополучно закрыли в связи со смертью подозреваемого, о погибших негодяях давно позабыли.
Виктор с трудом, но добился у следователя выдачи останков погибшего киллера и, как и собирался, захоронил их по-человечески: в красивой урне, опоясанной черной лентой с надписью: «От погибших братишек». Начальство и Генпрокуратура об этом, конечно, узнали, но от замечаний и комментариев воздержались…
Архипов по-прежнему занимался экстрадицией беглого олигарха, Виктора с группой вскоре перебросили на другое дело, так что не виделись они давно.
– Разрешите, товарищ следователь? – улыбнулся Логинов с порога.
– Заходи, Витя, – кивнул Архипов. – Я тебя жду. С чем пожаловал?
– Вот с этим! – хмыкнул Виктор, извлекая из пакета литровую бутылку коньяка.
– Ого! А что, есть повод?
– Повод всегда есть, – неопределенно ответил Логинов.
– Какой-то ты чудной сегодня, – покачал головой следователь, глядя на сияющего Виктора.
– Есть немного! – кивнул тот, быстро ставя на стол стаканы. – Ну что, банкуйте, Аркадий Антонович, как хозяин…
Архипов скрутил пробку и принялся наливать коньяк в стаканы. Логинов воровато оглянулся, приложил палец к губам и вытащил из кармана сложенный вчетверо тетрадный лист.
Развернув его, Виктор протянул лист Архипову и громко сказал:
– Хороший коньяк, да, Аркадий Архипович?
– Да, Витя… – кивнул Архипов и прикипел глазами к листу.
Написано там было следующее: «Здравствуйте, дорогой Виктор Павлович! Пишет Вам из поселка Небо бывшая медсестра Антонина. Вы меня, наверное, уже и не помните. Извините за беспокойство, конечно, я понимаю, что человек Вы занятой, но все же решилась вам написать. Дело в том, что в моей судьбе произошли большие перемены. Недавно я вышла замуж. Живу теперь на новом месте, в любви и согласии. Может, вы и осерчаете, но вот не сдержалась и решила поделиться с Вами своей радостью. Дело в том, что у нас с мужем будет ребеночек. Не скоро еще, конечно, но мы с мужем уверены, что это будет мальчик. И я уже решила назвать его Виктором. И муж мой, хоть вы его и не знаете, и не видели никогда, со мной согласен. А еще мы хотим Вас попросить, Виктор Павлович, чтобы Вы были крестным отцом нашего сына, если это, конечно, можно. Мы понимаем, что времени у вас мало, но мы согласны ждать сколько нужно, потому что другого крестного нам не надо… Извините еще раз, что побеспокоили. Спасибо Вам, Виктор Павлович. У нас все хорошо. Муж, правда, по неосторожности некоторое время назад повредил лицо, но оно уже совсем зажило. Так что даже собираемся мы как-нибудь съездить в Новосибирск, посмотреть, какой это красивый город. До свидания, Виктор Павлович. Береги Вас господь, потому что таких людей на свете мало. Тоня».
