Владимир Колычев - Удавка для опера
— Ты хоть понимаешь, что это такое? — терзал Нырков своего ближайшего соратника. — Это профессионалы. Профи высочайшей категории. И откуда они, думаешь, взялись?
— Служба, на которую работала Вероника и ее люди… Мы остались без всего. Кучка бойцов. Волков почти нет… Мы беззащитны… Это крах!
— Ладно, не хнычь! — презрительно скривился Нырков,
Впервые он видел Чусова таким размазней.
— Людей наберем. Волков разведем…
— А ты что, Матвей Данилыч, ничего не понял? — Чусов вскинул на него осуждающий взгляд.
Впервые он обращался к нему на «ты».
— А что я должен понять?
Недалеко от дома разорвалась граната. Загрохотал автомат и тут же замолчал. Снова выстрелы. И тишина.
— Что это такое?
— Мышеловка захлопнулась, — обреченно вздохнул Чусов. — Извини, Матвей Данилыч, но я сам это только-только понял…
С грохотом слетела с петель дверь, и в комнату ворвались люди с автоматами и в масках.
— Вы не смеете! — заорал Нырков. — У меня в Москве…
Договорить он не успел. Тень надвигающегося кулака, удар. Свет померк перед его глазами.
Теряя сознание, он видел гору золота. Он тянулся к ней, но не приближался, а, напротив, удалялся от нее… Больше он никогда не увидит золота.
3
Очнулся Рома в больничной палате. Пластиковые стены, подвесной потолок. Кондиционер. Комфорт. Белизна. Приятный запах антисептика.
Он лежал на высокой койке.
Появилась Рита. Красивая, счастливая, с цветами.
За ней в палате появились его друзья. Степан Степаныч, Федот, Эдик, Саня. У кого нога перебинтована, у кого рука, у кого и то и другое. У Кручи — шея в тугом ошейнике из бинтов. Зато все живы. И Артем рядом с ними. Живой и невредимый.
— Рома, говорят, ты жениться собрался? — загадочно улыбаясь, спросил Степан Степаныч.
Рома посмотрел на Риту. Щечки ее зарумянились, в глазах смущение.
— Да! Женюсь! — громогласно объявил он. И в это время в палате появилась Вероника. И не одна. А с высоким статным мужчиной лет сорока. Военная выправка, волевое лицо. В руке у него кожаный кейс
— Кто тут у нас женится? — спросила она.
— Я!..
— Поздравляю тебя, Рома!.. Только учти, целовать тебя не буду…
Она многозначительно посмотрела на мужчину.
Рома ревновал ее к Шаману. Но это было давно. Сейчас он не мог ревновать. И сила ее сексуального очарования больше не действовала на него. У него есть Рита. И перед ней меркнет все остальное.
— Даже как боевая подруга?
— Ну, разве что как боевая подруга… А у Вероники есть муж. Может, этот высокий статный мужчина он и есть?..
— Знакомьтесь, мой муж, — как бы отвечая на его немой вопрос, объявила она. — Полковник Икс… Он же полковник Игрек.. Это по его плану мы обезвредили Ныркова…
— А также арестовали всех его высочайших покровителей в столице, — полковник держался официально — Ведется следствие. И гражданин Нырков арестован, доставлен в Москву. И его сообщники из тех, кто остался в живых, тоже там. В их числе некий Игорь Шаманов по кличке Шаман. Он чистосердечно признался, что по указанию Ныркова был убит Павел Голиков, ваш друг. Обвинение по этому делу с вас снято И к убийству гражданки Комаровой Людмилы Панкратовны вы не имеете никакого отношения… Так что поздравляю вас, товарищ капитан!
— Старший лейтенант, — поправил его Рома.
— Нет, капитан. Я только что прибыл из Москвы. Вообще-то я не по вашему ведомству. Но меня уполномочили довести до вас приказ за подписью министра МВД. Вам присвоено звание «капитан» досрочно и на одну ступень выше занимаемой должности…
И в подтверждение полковник Икс достал из кейса выписку из приказа. Передал ее Роме.
— Должен сказать, что к делу по Ныркову было подключено и ваше министерство, — посмотрел на Степана Кручу полковник. — Вас уволили по ходатайству сановитых преступников. Это было известно. Но чтобы не путать карты, было принято решение выполнить это требование. Вас уволили, ибо этого требовала обстановка. Но вот приказ, — он снова полез в кейс. — Вы восстановлены на службе на прежнем месте и в прежних должностях… Но…
В воздухе повисла пауза.
— Друзья, — голос полковника дрогнул. Лед в нем растаял. — Сегодня вечером я вылетаю в Москву. Но время у нас еще есть. Есть предложение отпраздновать…
Снова пауза. И снова полковник лезет в кейс Достает из него бутылку шампанского.
— …наш успех, — подсказал Саня.
— Наш успех. И… В общем, друзья, вы очень помогли нашему общему делу. И вот приказ… Приказом министра МВД вам всем присвоены воинские звания на ступень выше занимаемой должности… Подполковник Круча, майор Комов, майор Савельев, капитан Кулик…
— И капитан Лозовой, — добавил Рома. И посмотрел на Веронику. — Получается, я догнал тебя. Ты капитан, и я капитан…
— А вот ошибаешься, друг мой. Я уже майор.. Я ведь тоже отличилась…
— А-а…
— Удивлен?.. Удивлен… Думаешь, я провалила задание. А вот и нет!..
— По нашему плану Вероника должна была засветиться перед службой безопасности Ныркова, — начал объяснять полковник. — И таким образом, чтобы Нырков думал, будто ее деятельность направлена на спиртовой завод. Она спасла вас, товарищ капитан. И нарочно при этом наделала много шума. Нападение на особняк Ныркова, его захват. Это тоже часть плана. И спиртовой завод нужно было потревожить… Скажем так, Вероника находилась здесь с подрывной миссией. И с вашей помощью она блестяще справилась с ней… А мы под шумок подобрались к засекреченным объектам Ныркова. Вы, полагаю, догадываетесь, о каких объектах речь?
— Золотоносные рудники…
— Теперь об этом можно говорить во всеуслышание. Отныне эти рудники будут работать на государство…
— А когда я начну работать на государство? — спросил Рома. — Что говорят врачи?
— А что они говорят, — усмехнулся Федот. — Вставай да иди!..
Рома попробовал встать с койки. И это у него получилось. Верхняя часть его тела в бинтах. И ноги перевязаны. И руки. Глубокие раны на них от волчьих зубов. Но ходить можно.
— Больно? — спросил Степан.
— Да ничего, жить можно.
— До свадьбы заживет.
— Надеюсь…
С хлопком вылетела пробка из бутылки. Шампанское разлили по стаканам.
— Компот… И по чуть-чуть… А вот дома мы в кабак завалимся… — Федот мечтательно закатил глаза.
Подполковник Круча поднял стакан.
— За победу!
* * *Сафрон был под кайфом. Это все Ленусик. Опять она со своим «снегом». Мол, стресс снять надо. Ну он и нюхнул. И правда, на душе полегчало.
Хреново ему. Ой как хреново. И все из-за этого гребаного семнадцатого августа. Кризис, биомать…
Он-то знал, что девальвации быть. И даже неплохо сыграл на курсе доллара. Но не все клиенты его заведений смогли выдержать удар. Резко выросли цены. И, как итог, казино наполовину опустели, в ресторанах, ночных клубах, оздоровительных центрах недобор.
Доходы Сафрона упали. А это ему как нож в сердце. А кокаин, между прочим, неплохое обезболивающее средство. Один «снежный» пакетик он положил в карман. На всякий случай.
Вместе с Ленусиком он стоял на пороге своего ресторана. В голове светлеет. И на душе легчает. А еще мысль хорошая пришла.
— Слушай, а что, если наркоту в оборот пустить?.. Это же бабки…
— И неплохие бабки, — кивнула Ленусик.
До кризиса можно было обойтись без наркоты. А сейчас, на фоне всеобщего упадка, «дурь» могла бы стать не слабой статьей дохода. И очень уважаемые люди поймут Сафрона…
— Точно. Надо на это дело налечь…
— А то другие налягут.
— Да, да, Волчары-то больше нет, весь вышел. Некому за порядком смотреть… Слушай, а это мысль. Ух ты!
Это «ух ты!» относилось не к наркотикам. А к девушке. Высокая, стройная, свежая — кровь с молоком. И красивая. Настоящая русская красавица. И длинная тугая коса. И прикинута стильно. Только вот юбочку бы чуть покороче.
Девушка остановилась возле ресторана. Кого-то ждет. Уж не путана ли она, из новых?.. Надо узнать… Ух, хороша девка!..
— Ну чего уставился? — капризно одернула его Ленусик.
— А что, нельзя? — отмахнулся он.
— Даже и не думай! — услышал он за спиной чей-то грубый и до чертиков знакомый голос.
Он обернулся. И обомлел.
Майор Круча. Капитан Комов. Капитан Савельев. Старший лейтенант Кулик. Все в форме… Стоп! Один подполковник, два майора и капитан…
Чертовщина какая-то!.. Он остолбенело рассматривал их погоны.
— А где ваш Лозовой? — спросил он первое, что пришло в голову.
— Капитан Лозовой со своей невестой… Назад глянь…
Сафрон обернулся и увидел Романа Лозового. Он стоял рядом с красавицей и обнимал ее за талию. А Сафрону показывал кулак. А кулак мощный. И так не хотелось под него попасть.
