Время «мечей» - Корецкий Данил Аркадьевич
– Переодевайся для гор, уходим! – приказал Мухаммад, проходя через кухню к себе в комнату.
Он быстро достал из бокового кармана сумки свёрнутую топографическую карту и сунул за пазуху, бросил в рюкзак маомадовский «стечкин» и три магазина, в пустую сумку положил теплую куртку и перчатки. Сжигать ее уже некогда, а своих вещей он старался нигде не оставлять.
Шаура надел новый горный комбинезон, хотя ботинки оставил старые, положил в рюкзак толстый свитер, пару банок консервов, курагу, сухари, пригоршню сникерсов, флягу и спички, прихватил теплую куртку, шапку и солнечные очки. Загрузив багаж в огромный черный «Лендкрузер», он забросил за спину АКМ Арифа, а в карман сунул его гранату РГН [26] – она удобна в горах, ибо не скатывается со склона, а взрывается при ударе. В таком виде он стал у джипа, ожидая Мухаммада. Если тот заставит его оставить автомат, то на крайний случай останутся нож в рукаве и граната.
Мухаммад вышел через пять минут. Он бросил рюкзак в багажник, поправил на плече автомат, осмотрел Сосо, но разоружать не стал.
– Переходить будем в том же месте! – сказал он. – Некогда круги нарезать. Ты хоть дорогу помнишь?
– От засады, где стрельба началась, думаю, найду. А раз некогда… Ты ж говорил, вертолёт можешь вызвать?
– Придётся пока без вертолёта обойтись! Машину водить умеешь?
– Угу.
Шаура сел за руль «Лендкрузера», автомат положил на соседнее сиденье. Ханджар занял место сзади, автомат он держал на коленях. Машина тронулась и принялась забираться вверх по горным дорогам и тропинкам.
Шапи и Муртузали, на свое счастье, опоздали и пришли через полчаса после того, как они уехали.
После звонка Маомаду стало легче: кровь расслабляет не хуже женщины, а кровь этого шакала Мухаммада наверняка уже пролилась. Оловянный посмотрел на часы. Хозяин из своей спальни не выйдет еще долго, Абрикос с Джином дрыхнут… Допоздна они играли в шеш-беш [27], теперь поднимутся к обеду. Оловянный привык вставать рано и сразу включаться в работу, но сейчас приходилось вынужденно отдыхать, и ему это даже нравилось. Он смотрел в окно второго этажа на мирно покачивающие ветками абрикосовые деревья, которые были высажены с большими трудами на искусственных террасах вдоль склона. Ничего интересного – Оловянный видел их с самого своего рождения. И в гуле двигателя не было ничего необычного – вертолеты здесь не редкость.
«Опять на Ботлих пошёл, – подумал Руслан. – Что-то сегодня совсем низко».
За окном все же была странность, которая могла представлять для осторожного Оловянного интерес: в садах вокруг ветра не было, а ветви стоящих напротив дома Депутата деревьев покачивались… Но он не обратил на эту мелочь внимания. А зря! Ветви покачивались от ветра из ущелья – за уступом скалы завис вертолёт. Поток воздуха от крутящихся лопастей пригнул траву с засохшей на ней кровью Вахида, убитого как раз на этом месте. С восьмиметровой высоты три боевых тройки с оружием за спиной, словно голливудские ниндзя, быстро скользнули вниз по десантным тросам. Последним спустился Вампир. Высадив десант, вертолёт резко ушёл в левый разворот, на лету втягивая болтающиеся тросы.
«Мечи» выдвинулись на исходную и по команде ринулись занимать позиции. Первая тройка – Виктор Котин, Сергей Ратников и командир группы Назаров – ринулись вверх по склону. Господствующую высоту за домом нужно было занять до того, как находящиеся в нём бандиты осознают, что происходит. С этой высоты открывался вид на тыльную и левую стороны дома, подходы слева, а также часть двора. Расстояние сто пятьдесят метров – сорок секунд бега.
Вторая тройка – Семин, Хомяков и Выхин – рванули напрямую к дому, с правой его стороны, напротив боковой калитки. Расстояние двести метров – пятьдесят пять секунд. Залегли на склоне за естественными укрытиями: Сёмин и Хомяков в промоине от стекавшей по склону дождевой воды. Выхин занял позицию ниже, за камнем у обочины.
Вампир, возглавляющий тройку молодых бойцов, забежал в сады напротив фасада дома. Расстояние сто метров – двадцать секунд. Все четверо залегли в ряд на нескольких уровнях. Занятые ими абрикосовые террасы находились на противоположном склоне, поэтому поверх забора были хорошо видны фасадные окна второго этажа и центральный вход с воротами во двор.
За минуту с четвертью дом был взят в «подкову» с открытой, но простреливаемой левой стороной – стороной, выходящей на реку. Аварское Койсу журчала так же спокойно, как всегда… Костюмы «Хамелеон» постепенно слились с местностью, шлемы тоже были обтянуты маскировочной сеткой, так что заметить бойцов можно было только при шевелении…
Благостное спокойствие в абрикосовых садах заканчивалось. Вампир поднёс ко рту гарнитуру громкоговорителя:
– Руслан Джебраилов! Предлагаю сдаться! Гарантирую жизнь! В противном случае дом будет уничтожен! Выходить с оружием в вытянутых над головой руках! – разнёсся в утренней тишине многократно усиленный голос.
Каждое слово было острым, холодным и пахло порохом.
Оловянный вскочил, прильнул к окну, но ничего не увидел. Все было, как всегда, и вместе с тем совсем по-другому. И эти надоевшие сады теперь казались прекрасными и удивительными, на них можно смотреть всю жизнь… Всю оставшуюся жизнь…
Он взял бинокль и принялся осматривать окрестности через оптику. Справа, в сотне метров, за камнем мелькнул необычный шлем с тяжелым забралом. А вот, прямо напротив окна, еще один, такой же… Плохо дело! У местных таких нет! Похоже, это московские спецы! Те, которые забрали Гаруна, те, которые уничтожают амиров одного за другим и которые несколько раз пытались убить его самого… И как-то у них все это хорошо получается!
Подозрение черной змеей заползло в душу амира. Похоже, это результат предательства!
– Руслан Джебраилов! Предлагаю сдаться! Гарантирую жизнь! В противном случае дом будет уничтожен! Выходить с оружием в вытянутых над головой руках!
На кухню выбежали Абрикос с Джином. Оба полуголые, но с автоматами в руках.
– Что будем делать, Руслан? – деловито поинтересовался Абрикос. Он зачем-то напялил кепку, которая в сочетании с голым торсом выглядела весьма комично. Но сейчас даже весельчак Джин не смеялся.
– Уходим назад через гору? Или как? – он обвел взглядом старших.
Оловянный мрачно молчал. Парни явно не понимали всю серьезность происходящего.
Следом выскочил Депутат, на ходу запахивая халат. Он был растерян: слишком необычным, жестким и контрастным оказался в этот раз переход от расслабления к повседневности.
– Руслан?! Как же так?! – начал он, но тут же понял неуместность вопроса и замолчал на полуслове.
– Руслан Джебраилов! Предлагаю сдаться! – гремел за окном страшный металлический голос. – Гарантирую жизнь! В противном случае дом будет уничтожен! Выходить с оружием в вытянутых над головой руках!
Тот, кому он адресовался, медленно оторвался от окна, за которым расстилался необыкновенный и притягательный пейзаж, и молча направился в спальню. Вернулся уже с автоматом в руках. Прямо на майку наброшен жилет разгрузки со «стечкиным», запасными магазинами и самодельными гранатами – «хаттабками».
– Вот мы и узнали, какой дом для нас станет последним! – спокойным тоном сказал Оловянный.
– Но почему именно мой дом? – глухо проговорил Депутат.
Абрикос молча смотрел то на Руслана, то на Магомедали. Джин подошел к окну и осторожно выглядывал из-за стены в оконный проем.
Оловянный улыбнулся. Он полностью владел собой.
– Потому что в своём доме умирать легче. Аллах оказал тебе великую честь за участие в джихаде, брат…
– Но у меня мать, жена, дочь…
– Отправь их отсюда! Пусть выходят! – Оловянный замолчал, как бы думая – продолжать или нет. Но все-таки продолжил:
– И ты выйди с ними. Скажешь, что мы захватили твой дом и ты не мог ничего поделать. А там как-нибудь выпутаешься…
