Мэтью Рейли - Шесть священных камней
Джеку пришла в голову мысль, что пирамиды отличаются тем, что под ними. В Абу-Симбеле это потрясающий колонный зал, здесь — изумительный город-мост.
Вдруг Джек услышал какой-то механический шум и крик человека. Звуки доносились из противоположного конца пещеры.
Вокруг ближайшей башни вилась длинная каменная лестница. Оказавшись наверху, Джек осознал все величие пещеры и свое место в этой смертельной гонке.
То, что он увидел, не предвещало ничего хорошего.
На крыше одной из отдаленных башен, в окружении личной армии, стоял не кто иной, как Джек Уэст-старший... Волк.
Джек выругался.
Его враги продвинулись по лабиринту гораздо дальше. Как же ему надоело наверстывать упущенное!
Вдруг Джек заметил среди солдат, стоявших ближе всего к Волку, маленькую темную фигурку. Его сердце замерло.
Через миг субтильный силуэт заслонила широкая спина, однако у Джека не было никаких сомнений: он только что видел негритенка — в очках, с перевязанной левой рукой, одинокого и напуганного.
Элби!
ВТОРАЯ ВОРОНКА
ПЕЩЕРА ПОД МЫСОМ ДОБРОЙ НАДЕЖДЫ
ЮЖНАЯ АФРИКА
17 ДЕКАБРЯ 2007 ГОДА, 02:55
Джек почувствовал, что здесь нужен не какой-то там герой, а самый настоящий Супермен.
Судя по всему, Волк и его присные вошли через западный вход час или два назад. Ну, может, чуть раньше. В любом случае сейчас они находились уже на полпути к загадочному зиккурату.
Вдруг люди Волка положили между двумя башнями длинную широкую доску и перебежали на соседнее строение.
Джек вскоре понял причину столь нестандартного лабиринтопроходства: у башен отсутствовали... крыши.
Да-да, здания были абсолютно полыми — совсем как дымовые трубы.
Кроме того, большинство вершин соединялись мостами — нитями гигантской каменной паутины.
— О Боже, — прошептал Джек. — Это же город-капкан!
От окоема каждой башни внутрь тянулся каменный «язык», обрезанный в самом центре грозной полости и окруженный тремя платформами меньшего размера. Чтобы попасть с одного «языка» на другой, требовался довольно хороший прыжок.
Джек осмотрел платформы.
На них был высечен текст, понятный лишь потомкам Сивского оракула...
—Ну и что это за чудо в камне? — поинтересовался Морской Рейнджер. — Древняя считалочка?
—Текст на большой платформе — это вопрос, — объяснил Джек. — На остальных высечены варианты ответа. Если прыгнешь на правильный вариант, платформа тебя выдержит.
—А если на неправильный? — поинтересовался один из близнецов.
— Ну, Лачлан, ты же неглупый парень, — развел руками Джек. — Подключи логику!
Морской Рейнджер заглянул в черный свищ, пронизывающий башню, и увидел, что его стенки вымазаны чем-то скользким, исключающим возможность побега (окоем же, кстати говоря, испещряли шипы). Относительно благополучное приземление обрекало беднягу на медленную смерть от голода и жажды. Впрочем, наши предки могли проявить гуманизм, поместив на застеленном тьмой дне что-нибудь убийственное.
—Полагаю, распорки, на которых держатся обманные платформы, сделаны из непрочного материала, хотя кажутся вполне надежными.
—Но ты должен отгадать каждую загадку, — заметил Джулиус. — Переход в следующий тур со штрафным очком не предусмотрен.
Юноша говорил что-то еще, но Джек его не слушал. Он смотрел в пространство.
— Загадки, — произнес он. — «Загадки» Аристотеля... — Джек повернулся к Морскому Рейнджеру: — У тебя на подлодке есть спутниковые телефоны с подключением к видеокамерам? Нам понадобится помощь специалиста.
Разумеется, на «Индийском рейдере» имелись и камеры, и телефоны. Уикхем принес это добро своему кузену.
—Джек, если ты позвонишь по этой штуке, они моментально поймут, что мы здесь.
—Поверь, Уик, они и так это скоро поймут... Если мы хотим пережить их понимание, нам нужна помощь.
Джек позвонил на борт «Галикарнаса».
На «Галикарнасе» взволнованно переглянулись.
Зоу сняла трубку.
—Да?
— Зоу! Это я.
—Джек!
—Папа!!!
Счастливая Лили перебила старшую подругу и рассказала Джеку об их африканских приключениях: о Боевом камне, о вторжении солдат Волка во владения нитов, о потере Элби и второй колонны.
К микрофону наклонился Волшебник:
— Охотник, ты даже не представляешь, как я обрадовался твоему сообщению. Мы не знали, что ты жив. Сейчас наше положение хуже некуда. Мы находимся на взлетной полосе в Ботсване и, к сожалению, не можем вылететь в Южную Африку. Волк отправился ко второй воронке. Ты
сейчас где?
—Я как раз у второй воронки.
У Волшебника отвисла челюсть.
—И мне нужна ваша помощь.
Через несколько мгновений Волшебник, Зоу и Лили собрались у монитора, на котором стали появляться сделанные Джеком фотографии.
— Город мостов, — прошептал старый профессор, увидев чудесное подземелье.
Однако Джек привлек их внимание к таинственным надписям, высеченным на большой платформе.
—Что скажешь, Лили? — спросил Джек.
Лили пробежалась глазами по тексту.
—Здесь написано: «Сколько раз лучше всего лгать?»
Волшебник нахмурился:
—Сколько раз лучше всего... погоди-ка минутку...
—Эй, я видела эту надпись! — воскликнула Зоу.
—Где? — не поверил своим ушам Волшебник.
—Думаю, где-то во владениях нитов, — предположил Джек. — Там ведь встречались и другие надписи, похожие на набор цифр, я прав?
—Да, точно! — вспомнила Зоу. — Они были высечены на красивой беломраморной стеле в самом центре лабиринта. Но, Джек, откуда ты знаешь?
—Дело в том что это одна из «загадок» Аристотеля.
Волшебник шлепнул себя по лбу:
—Ну конечно же!
—Я что-то не поняла, — растерялась Зоу.
Джек объяснил:
—В греческой академии Аристотель слыл любимым учеником Иеронима — того самого, который обнаружил племя нитов. Так вот, Иероним рассказал будущему великому философу об этом племени и обо всем, что с ним связано. «Загадки» Аристотеля принадлежат вовсе не Аристотелю. Они принадлежат Иерониму. Монах нашел их во владениях нитов и, как мне кажется, попросил кого-то из племени перевести «загадки» для него.
—Так сколько раз лучше всего лгать? — спросила Лили, невинно похлопав ресничками.
—Один, — ответил Аристотель устами старого археолога. — Со временем любая ложь порождает новую ложь. Поэтому нет смысла лгать больше одного раза.
Джек смотрел на три небольшие платформы. Они казались такими одинаковыми...
— Ты в этом уверен, Волшебник?
—Да.
— Ты готов поручиться за это жизнью?
—Да.
—А моей?
—Ну... э-э-э... то есть я... мне кажется...
—Все в порядке, Макс, я не собираюсь быть честным с бездушными выступами. В смысле у меня есть страховочный трос.
Уэст взглянул на правую платформу — на выбитую в ней горизонтальную черту. Одну-единственную...
Ему казалось, что «язык» не «растет» из окоема, а нависает над жуткой черной пропастью, словно предательский ковер-самолет.
Джек вынул из-за ремня «Мэгхук» Космоса (пока еще не записанного в плохие парни), обмотал трос вокруг талии и отдал оружие Морскому Рейнджеру.
— Ну, один маленький прыжок для человека…
В следующую секунду его ноги оторвались от большой платформы.
Кроссовки Уэста коснулись выступа с одной горизонтальной линией.
Обрушения не произошло.
После следующего прыжка Джек оказался у длинного ступенчатого моста, тянущегося к крыше соседней башни.
— Эй, коровнички! — крикнул он близнецам. — Принесите из «Рейдера» баллончики с краской или что-то типа этого и следуйте за нами, помечая правильные выступы.
Если с нами что-нибудь случится, вам придется прыгать по выступам вместо нас.
Джулиус и Лачлан сглотнули слюну и бросились к субмарине.
А Джек продолжил прыгать по платформам, направляемый спасительным голосом из наушников.
— Какое количество глаз — лучшее?
— Один, — последовал ответ. — Всевидящее око Египта.
— Какая жизнь — лучшая?
— Вторая, жизнь после смерти. Прыгай на выступ с двумя линиями.
Он неплохо продвинулся. Морской Рейнджер и близнецы не отставали.
Перед очередным прыжком Джек посмотрел в сторону, чтобы позлорадствовать над Волком, но увидел, что его злокозненный отец делает еще более внушительные успехи.
Над головой Уэста просвистело несколько пуль.
Звонок на «Галикарнас» выдал Джека со всеми потрохами, и теперь плохие ребята палили по нему при любой возможности. Последняя, слава Богу, подворачивалась далеко не всегда (благодаря огромным каменным щитам — башням и мостам).
Джек и Морской Рейнджер добрались до выступа, находящегося внутри очередной башни (десятой? пятнадцатой?). Они вновь оказались на тройном распутье — но теперь на малых платформах не было ни единой надписи.
