Андрей Дышев - Сладкий привкус яда
– Я должна вызвать милицию, – сказала женщина. – У вас есть с собой какие-нибудь документы?
Я протянул ей водительские права и услышал стук каблуков по кафелю. В кабинет зашел маленький, круглоголовый, похожий на карлика, врач с необычно волосатыми и крепкими руками. Филя точно описал его: рукастый. Взглянув на меня наполненным скрытым смыслом взглядом, он подошел к князю и, отрывисто задавая вопросы женщине, первым делом пощупал сонную артерию.
– Куда пришелся удар?
– Кажется, в живот, – ответил я.
– В сознание не приходил? Наружного кровотечения нет?.. Вызовите бригаду во вторую операционную. В милицию звонили?
– Сейчас позвоню! Вот удостоверение водителя.
Врач взял запаянный в пластик квадрат и сунул его в карман.
– Идите за мной, – кивнул он мне. – Сдадите кровь на алкоголь…
Меня начала трясти нервная дрожь, словно я на самом деле сбил человека. Врач вынул из кармана халата скрученный в рулон ремень, перетянул грудь князю и связал концы под тележкой. Затем выкатил тележку в коридор. Он шел настолько быстро, что я почти бежал за ним. Остановившись у дверей лифта, врач нажал кнопку вызова и, ожидая, стал пялиться на меня тяжелым продолжительным взглядом.
«Если он предложит мне сдать анализ, я покажу ему большую фигу, – думал я. – Черт знает, что у него на уме! Может, хочет меня усыпить?»
Створки раскрылись. Врач вкатил тележку в кабину, зашел следом за ней и быстро повернулся ко мне лицом. Едва я попытался зайти в кабину, как врач неожиданно ударил меня кулаком по носу. Он сделал это столь быстро и ловко, что я отшатнулся и в глазах у меня потемнело. Озверев от боли, я кинулся вперед, но налетел уже на закрытые двери.
Меня накрыла волна холодного ужаса. С воплем отчаяния я двинул кулаком по двери, бессмысленно постучал по кнопке и кинулся по коридору. Я бежал по нему, не чувствуя под собой ног, толкая все двери подряд, пытаясь найти вход на лестницу. Ни одна дверь не поддалась.
– Где лестница?! – страшным голосом заорал я и побежал обратно. Женщина вышла из кабинета, и я чуть не сбил ее с ног.
– Лестница?! – закричал я, схватив ее за плечи, и начал трясти. – На каком этаже вторая операционная?! Где лестница?! Отвечайте, или я вас убью!!
До смерти напуганная, женщина беззвучно раскрывала рот, силясь что-то сказать. Я почувствовал, что готов задушить ее, оттолкнул от себя и побежал к выходу. Лестница находилась в самом начале коридора, но дверь была заперта. Я ударил по стеклу ногой. Оно лопнуло, брызнуло во все стороны стеклянной крошкой, и дверь оскалилась, выставив остроугольные лезвия. Куртка затрещала, когда я полез сквозь дверь, руку обожгло острой болью. Не замечая, что оставляю за собой кровавый след, я побежал по лестнице, перескакивая через ступени.
На втором этаже я протаранил дверь с табличкой «Хирургическое отделение», выбежал в сумрачный коридор, разбудив дремавшую под настольной лампой дежурную сестру, и, едва ворочая языком, спросил:
– Где вторая операционная?
Молодая сестра, еще почти девочка, стояла передо мной навытяжку с круглыми от ужаса глазами и зачем-то поправляла на голове белый кокошник.
– Там! – жалобно произнесла она, показывая пальцем в дальний конец коридора, готовая ответить на любые вопросы, выдать любую тайну, лишь бы я не причинял ей зла.
– Вторая?
– Да! А что случилось?
– Ничего, – ответил я, снял со спинки стула вафельное полотенце, обмотал им раненую руку и побежал в темень коридора. Человек в выцветшей пижаме, тихий, почти бесплотный, как тень, едва переставляя ноги, прижался к стене. Я для него был опаснее локомотива, сильнее танка. Я сам чувствовал себя кулаком, на который, как перчатку, надевал больницу с ее тихими, провонявшими карболкой коридорами, лестницей со сквозняками, тоскливым от безденежья персоналом.
Я добежал до конца, уперся в стеклянную дверь из толстого стекла, на которой было написано «Операционная», дернул ее на себя, прижался лбом к стеклу, вглядываясь в темную, безлюдную утробу операционной, и понял, что врач меня обманул.
Мне хотелось плакать от отчаяния. Я схватился за волосы, дернул и завыл дурным голосом. Я убил князя! Я, как дурачок, попался на ерунде! Надо было держаться за носилки двумя руками, как за свою жизнь, и ни на секунду не отпускать! Теперь князь, беззащитный как младенец, остался один на один с убийцей в белом халате. Разве сможет бороться за жизнь тщедушный старичок, привязанный к тележке?
Я уже почти потерял надежду увидеть князя живым, но должен был хотя бы расквитаться с эскулапом. Надо было успеть отыскать его до приезда милиции и исполосовать его же скальпелем.
Вернувшись к сестре, которая продолжала стоять за столом, глядя на меня с раскрытым ртом, я спросил:
– Сколько в больнице операционных?
– Операционных? Две! – судорожно сглотнув, ответила сестра.
– Где еще одна?
– Этажом выше.
Я выбежал на лестницу, поднялся на следующий этаж, но дверь в отделение оказалась запертой. Отойдя к окну для разбега, я снарядом бросился на дверь. Потребовалось несколько ударов, прежде чем язычок замка вырвал щепку и дверь распахнулась.
Этот коридор был копией первого с одной лишь разницей – за столом не было дежурной. Наверное, это была она – высокая женщина в белом, стоящая в странной ломаной позе в пролете распахнутой настежь стеклянной двери. Я побежал к этой двери, из которой вытекал ослепительный свет операционной. «Может, еще не поздно?» Сестра не оборачивалась, хотя я гремел каблуками. Краем глаза я замечал, что многие двери палат были приоткрыты, в коридор выглядывали люди в пижамах и халатах, все смотрели на операционную.
Я перешел на шаг, туже затягивая полотенце на руке, отстранил сестру и окунулся в белый свет. Я был так сильно настроен на драку, что вдруг перестал что-либо понимать, когда увидел сидящего в каком-то стоматологическом кресле князя, живого, с бледным лицом, в расстегнутом плаще, и Татьяну в больничном халате, шлепанцах, приспущенных носках, с пистолетом в руке.
Не сразу я увидел врача. Под дулом пистолета он стал совсем маленьким, его круглая лысина была вровень с раковиной рукомойника, рядом с которым он сидел.
– Повторяю: это какое-то недоразумение, – говорил врач низким воркующим голосом.
Наконец с меня спало оцепенение, и я кинулся к князю, упал перед ним на колени и схватил его за руку.
– Святослав Николаевич! С вами все в порядке? Вы живы? Все хорошо? Все цело?
– Да не тряси ты так, братец, а то оторвешь, – ответил, морщась, князь.
– Слава богу, слава богу, – бормотал я.
– Танюшу лучше благодари, – поправил меня князь. Я уловил в его голосе легкий укор.
Не задаваясь вопросом, откуда и почему так вовремя Татьяна оказалась здесь, я бросился на врача, низвергая на него поток ненависти. Я схватил его за грудки, приподнял и кинул на пол. Пытаясь сохранить достоинство, врач поднялся, поправил на себе халат и сказал, что я буду горько сожалеть о содеянном, но мысль не закончил, нарвавшись на мой кулак, замотанный в полотенце. Я целился ему в нос и не промазал. Разбрызгивая вокруг себя алую кровь, врач опять рухнул на пол.
– Ну, хватит! Хватит! – крикнула Татьяна.
Наконец я стал приходить в себя и адекватно реагировать на окружающий меня мир.
– Я еще раз повторяю, – бормотал врач, прикладывая к носу кусок ваты, – что произошло недоразумение. Вы будете отвечать за симуляцию этого гражданина и ваше хулиганство.
– Откуда ты здесь? – спросил я у Татьяны, разматывая полотенце и кидая его под ноги.
– Из четвертой палаты.
– Ты… ты разве больна?
– Какой же ты тугодум! – покачала головой Татьяна.
– Это я, братец, перестраховался и попросил Танюшу встретить меня здесь, – пояснил князь.
– То есть вы еще днем об этом договорились?
– Именно так.
– Святослав Николаевич! – взмолился я. – Простите меня! Кто ж знал, что этот негодяй… Да его прибить мало!
– Спокойно, спокойно! – произнес врач, вытягивая в мою сторону свою волосатую руку.
– Что он с вами делал, Святослав Николаевич?
– Кажется, намеревался задушить, – спокойно ответил князь. – Вот этой штуковиной!
И он кивнул на маску для наркоза, лежащую на полу.
– Да я хотел перевести вас на искусственное дыхание! – неубедительно оправдывался врач.
– Может быть, – кивнул князь. – Но я почему-то задыхался и не мог дышать. Я кричал, а вы еще сильней прижимали эту гадость к моему рту.
– Ух, паскуда! – процедил я и снова попытался кинуться на врача, но Татьяна остановила меня, как пса:
– Стоять!
– Надо вызвать милицию! – все не мог успокоиться я, чувствуя себя здесь лишним.
– А зачем ее вызывать, если Мухин с нарядом уже два часа как под окнами в кустах сидит. Сейчас будет здесь.
– Я этого так не оставлю, – пробормотал врач, запрокидывая голову и втягивая ноздрями воздух. В его носу еще булькала кровь.
