Павел Яковенко - Снайпер-2 (Тихая провинция)
Протест — это когда я заявляю: всё, я в этом больше не участвую.
Сопротивление — это когда я делаю так, чтобы и все остальные тоже в этом не участвовали.
Ульрика Майнхоф. (Фракция Красной Армии)».Кирилл перечитал текст несколько раз. Потом он сел на табуретку, подпер голову рукой, и глубоко задумался…
На следующий день Мелехов достал и пересчитал оставшиеся у него наличные деньги. При должном уровне экономии он мог протянуть без работы еще пару месяцев. С учетом помощи родителей — еще, наверное, месяц. Хотя сесть папе и маме на шею было, по меньшей мере, стыдно. Младшая сестра училась в городе, на платном отделении, и сейчас все средства семьи уходили на ее содержание.
— Два месяца, — пробормотал Кирилл.
Он аккуратно сложил купюры, и снова убрал их в ящик письменного стола. На глаза ему попался военный билет. Мелехов перелистал его и чему-то улыбнулся про себя.
На следующий день он пошел в местную районную библиотеку. Кирилл собирался посмотреть подшивки областных газет за несколько последних лет. Его интересовало все, что касалось «Деметры» и ее руководителей. Подшивки были толстые, но времени у Кирилла было много. Он никуда не торопился. Народу в читальном зале было немного, на Мелехова никто не обращал внимания, он тихо сидел в уголке и шелестел страницами. Интересующая его информация встречалась не часто, но кое-что попадалось.
Сначала в газетах возник Грачев. Его имя было связано с областной агропромышленной корпорацией.
Он был там на вторых ролях, но иногда мелькал в новостных сводках, а однажды дал областному официозному рупору интервью. Ничего умного — «на фоне отдельных недостатков все хорошо, и мы с оптимизмом смотрим в будущее». Пустота. Зато перед текстом интервью были напечатаны биографические данные Грачева. Кирилл достал блокнотик и аккуратно занес туда все, что, по его мнению, там было интересного. Он даже хотел тайком вырезать фотографию Грачева из газеты, но все-таки постеснялся. «Успеется», — рассудительно подумал Кирилл.
После интервью довольно долго никакой информации ни о Грачеве, ни о «Деметре» не было. Грачев, очевидно, исчез с горизонта, а компания еще не была создана. Несколько часов прошли впустую.
Мелехов пришел на следующий день. И сразу удача — в первом же номере, следующем за предусмотрительно заложенной закладкой, появилось маленькое упоминание о «Деметре». Взволнованный корреспондент писал о трагедии колхозников, о том, что безжалостные перекупщики, пользуясь отчаянным положением хозяйств, скупают у них зерно по самым невыгодным ценам, придерживают, а потом перепродают втридорога. Автор материала разразился риторическими требованиями к властям «остановить беспредел», а также к колхозникам — «не отдавать хлеб за бесценок». Было перечислено несколько таких крупных перекупщиков, в том числе и «Деметра».
Однако ни одной фамилии из компании названо не было. А в следующем подобном материале «Деметра» уже и вовсе не упоминалась. «Заткнули рот»? — подумал Мелехов.
Тем не менее, негатив о компании появился снова. Очередной, еще более взволнованный сельский корреспондент возопил о том, что земли разрушающихся хозяйств скупают неизвестные «темные» личности. Правда, пафос щелкопера был направлен в основном против некой «Пирамиды-М», а «Деметру», как было очень похоже, притянули просто для массовости. Во всяком случае, о противоправных действиях «Пирамиды» было сказано много — с цифрами и фактами, а о «Деметре» — только ее название.
Мелехов быстро просматривал каждую страницу по диагонали, но практически за целый год больше не было ни единого упоминания о том, что его интересовало.
Зато потом Кирилл нашел довольно объемную статью. Здесь о «Деметре» писали уже в восторженном тоне. Автора статьи поразила грандиозная разница в урожайности, которая была получена до прихода инвестора и после. Даже при советской власти — в лучшие годы — колхозу до такого результата было очень далеко. Главный агроном «Деметры» довольно доходчиво разъяснял, как им удалось добиться таких сдвигов за столь короткие сроки.
После этого материалов о компании стало заметно больше, и фамилия Грачева начала фигурировать почти в каждом из них. Расширение фирмы, приобретение колхозов и элеваторов, рост урожайности, рост инвестиций — все в положительном тоне, а сам Грачев уже выступал в роли «отца-благодетеля» областной экономики. Кроме того, «Деметра» занялась благотворительностью, и в газетах начали писать и об этом. Стиль был такой же, как в материалах «На правах рекламы», хотя такое словосочетание там отсутствовало.
Мелехов выписывал себе в блокнот все, что считал полезным или интересным — фамилии, названия хозяйств, элеваторов, партнеров и клиентов. Очень сильно помог юбилей компании. Одна из областных газет посвятила этому событию целую полосу. Из нее, например, Кирилл узнал, что покойный директор элеватора Шувалов начинал в «Деметре» простым заготовителем.
В газете было написано многое, но, разумеется, о том, откуда появились деньги на создание «Деметры», там не было сказано ни слова.
Мелехов понимающе усмехнулся. «Туманное происхождение первоначального капитала — общее место современного российского крупного бизнеса». Где-то он такое уже то ли читал, то ли слышал. Или по телевизору кто-то сказал, или где-то это было написано в газете? Впрочем, неважно. Главное, что это правильно.
Все дальнейшие новости шли только в положительном ключе. Урожайность, инвестиции, урожайность и инвестиции. В одном месте попеняли, что «Деметра» упорно отказывается заниматься животноводством. Впрочем, на соседней же полосе другой автор авторитетно объяснял, почему никто не хочет в него вкладываться. А в такой компании сидели явно не дураки, и тратить средства на заведомо убыточные проекты совершенно не собирались. Так чего удивляться?
Правда, в городской оппозиционной газете проскользнула информация, что Максимовский элеватор достался «Деметре» не вполне законным путем. Однако и здесь журналист был максимально осторожен, и постоянно оговаривался, что это «неподтвержденная информация», и особенно доверять ей не стоит. «Боится», — отметил Кирилл, усмехнувшись.
Потом он наткнулся на заметку о ДТП, в котором погибла Инга, и улыбка сползла с его лица. Мимоходом было отмечено, что водитель «Москвича» не справился с управлением, столкнулся со встречным автомобилем, и погиб вместе со всеми своими пассажирами.
Мелехов скрипнул зубами, отложил подшивку, и долго смотрел невидящим взглядом в стенку. Библиотекарь даже обратила на него внимание, и поинтересовалась, все ли у него в порядке. Мелехов с трудом вынырнул из дурмана, и хрипло ответил, что да, все в порядке, просто он немного задумался.
Скоро ему начали попадаться статьи о «расстреле в музее». Об этом отписались абсолютно все региональные издания — с той или иной степенью подробности. В целом речь шла о борьбе честных предпринимателей против криминала, а погибшие от номера к номеру все больше и больше приобретали черты великомучеников. Грачев публично обещал, что дети погибших сотрудников, в том числе и чоповцев, ни в чем не будут нуждаться до самого совершеннолетия.
Почему сам Грачев отсутствовал в этот день на таком грандиозном празднике, не написал никто. Даже и вопросом таким никто не задался.
«А не он ли сам имеет отношение к этому делу?» — подумал Кирилл.
Он помнил, что учредителей «Деметры» было несколько, и основные как раз и погибли в музее.
В тех сериалах, которые так часто смотрела Инга, учредители фирм, как правило, всегда стремились истребить друг друга с той или иной степенью изобретательности. И, как подозревал Мелехов, сценаристы не просто выдумывали все эти события из головы. Если уж криминальная хроника пестрела сообщениями, как изводят из-за имущества друг друга близкие родственники, то что говорить о чужих людях?
Однако Кирилл с трудом мог представить, что может быть общего между местным бандитом Коляном и его подручными, и Грачевым? Впрочем, сейчас встречались сочетания и покруче.
Короче говоря, за несколько дней, проведенных в библиотеке, Кирилл собрал массу информации по интересующему его вопросу, и теперь сидел у себя дома, в зале, за столом, положив перед собой открытый блокнот, и рассуждал, периодически разговаривая сам с собой вслух.
— Тварь я дрожащая или право имею? — снова повторил он.
Когда-то в школе он писал сочинение по Достоевскому — «Преступление и наказание». Из чувства противоречия, так как в учебнике авторы явно осуждали поступок Раскольникова, Кирилл в сочинении отчаянно его защищал. Старуха бесполезна, более того — откровенно вредна, а деньги, которые она нажила неправедными путями, попав в руки Раскольникова, могли пойти на благое дело. Вот и выбор — жизнь хищной, алчной и вредной процентщицы, или благо многих хороших, но несчастных людей?
