Владимир Моргунов - Серый кардинал
— Ну, Серджио, спросил Ненашев, прикинув и так и этак, сможет ли владелец «Вольво» докопаться до «маячка»,
— как теперь поступим: оставим «тачку» здесь или отгоним ее назад?
— Ты думаешь, он ее до сих пор не хватился? — с сомнением в голосе спросил Марушкин.
— Фифти-фифти, — Ненашев посмотрел на часы. — Шестая минута заканчивается с момента угона.
— Тогда я подгоню машину совсем близко к месту, откуда… взял ее и изображу небольшую аварию. Все будет выглядеть так, будто я только разогнался и оба-на — приехали.
— Умная голова, — одобрил Ненашев. — Смотри только не расшиби ее, — здесь он уже применил «фирменное» напутствие Марушкина.
— Как-нибудь.
Марушкин уткнул машину в самом неудобном месте — поперек тротуара метрах в шестидесяти от входа в старинный особняк, в котором должен был находится Юлин.
Владелец «Вольво» не заставил себя долго ждать. Минуты через три из-за поворота вылетел синий «Мерседес» и затормозил рядом с брошенным не тротуаре автомобилем. Из «Мерседеса» вылетел Юлин, следом неторопливо вышел невысокий седоватый мужчина.
«Маячок» сначала передал несколько этажей мата Юлина, потом ироническое замечание подошедшего пожилого мужчины:
— Ай-ай-ай, Игорек, это же надо было такому случиться
— у «крутого» увели «тачку», как у самого последнего лоха. Из-под носа увели.
— Фигня, — оправдывался Юлин. — Хотя тут, видать, крупный специалист действовал, все равно далеко не уехал. «Секретка»-то у меня хитрая. Я вот чего не пойму — как же это я сразу не заметил, что «тачка» здесь стоит?
— Подрастерялся, видать.
Следующий «маячок» был установлен в офисе «Терры», точнее, на оконной раме на втором этаже. Это был сверхчувствительный микрофон, способный улавливать даже звуки негромкого голоса за двойными стеклами.
Анализ разговоров, которые в течении всего одного дня вел Юлин и его «подопечные», позволил сделать вывод, что «Терра», конечно же, никакого отношения не имеет к строительной деятельности, равно как и к «охране и сопровождению грузов», как значилось в ее уставе.
Самое примитивное вымогательство, построенное на запугивании, было основным видом деятельности «Терры». Клюев встретился с Епифановым и передал ему кассету:
— Вот, Виктор Сергеевич, послушайте на досуге. Мне, например, все уже ясно.
На следующий день Епифанов сказал при встрече:
— Эка невидаль. Надо разрабатывать Юлина. Нужны показания свидетелей, показания потерпевших или лиц, вступивших с Юлиным в сговор — к таковым можно отнести человека, который информировал Юлина об отгрузке какого-то товара. Много чего нужно еще… И ведь все это было уже.
— Что было, Виктор Петрович? — не понял Клюев.
— Да все это — магнитофонные записи, показания свидетелей. Пытались уже Юлина посадить во второй в его молодой жизни раз. Не вышло.
— Но каким образом, когда?
— Ах, какой ты прыткий, — устало вздохнул Епифанов. — Ладно, будет вам и белка, будет и свисток. Но вы понимаете, это… это не стена даже, это бетонное потолочное перекрытие. В стену — то хоть башкой стучаться удобно, а в потолок… Вы очень неглупый мужик, Клюев, вы сразу дотумкали, что существует «крыша», но вы не понимаете, насколько это безнадежное дело — пытаться хоть на миллиметр «крышу» сдвинуть или как-то нарушить ее целостность. Я дам вам координаты одного интересного человека. Только ни в коем случае не ссылайтесь на меня. Он даст информацию — кое-какую. Но… На «крышу» надо воздействовать на ее уровне, а не снизу.
Мудров окинул взглядом простое подворье, обнесенное высокой кирпичной оградой, бассейн, теннисный корт.
— Хорошо живешь, Иван, — сказал он. Безо всякого выражения сказал: без зависти, но и без одобрения. — А что будешь делать, когда наши придут?
— Наши уже пришли, Володя, — тон собеседника, крупного, краснолицего мужчины, был под стать мудровскому. Все-то они друг о друге знали.
— Да? — продолжал задираться Мудров. — Нет, Ваня, не они еще. А если и пришли, то не на все посты. Много. еще на высоких должностях сидит, много.
— Так что ж поделаешь… Мы не вольны снимать их. Значит, и переживать не стоит по этому поводу.
— Ваня, брось ты эту философию. Ты прекрасно понимаешь, чем я говорю. Не Москву в виду имею, а губернию, тебе подчиненную. Ковалева имею в виду, мента главного.
— Не я его назначал, сам понимаешь. У него, говорят, очень мощная «лапа» в Москве имеется.
— Конечно, конечно… Генерал Коржаков, что ли?
— Да, Коржаков.
— Ох, и про кого же только не говорят, будто их Коржаков поддерживает. Пол России, наверное, в «крестниках» Коржакова ходит. Туфта все это. А если не туфта, то все равно думать надо, как положение изменить. Кольку Маслова надо из замов в начальники переводить. Сорок пять годков всего, молодой и энергичный. Тогда у нас на вcex, как принято говорить, ключевых постах свои люди будут.
Они сидели на открытой террасе перед домом. Столик, закрытый свежей белой скатертью, был сервирован достаточно скромно: хлеб, масло, ветчина, икра, чай. Мудров не очень любил, как он выражался, обжираловку-обпиваловку.
— Серьезные дела нельзя обсуждать с затуманенными мозгами и набитым брюхом, — говорил он.
А с Иван Матвеевичем Кудюковым, нынешним главой администрации области, у него дела могли быть только серьезные.
— Маслов твой тоже что-то не очень расторопен, — заменил Кудюков.
— Да не он, Ваня, — скривился Мудров. — Подчиненные его. Прохлопали, долболобы. Все ведь не проконтролируешь. Да ты не волнуйся, Ваня, найдем мы этих гадов. Чую нутром, тут они, в городе. Затаились, в нору какую-то забились. Я на них Гену Орлова спущу. Этот не то что из-под земли — с того света достанет.
— Стоило вообще-то с ними начинать? — не совсем уверенно спросил Кудюков.
— Стоило, Ваня, стоило. Теперь-то уж точно все убеждены в том, что кто-то из них Петракова ухлопал. Теперь они смертники. Колькины люди по всей области роют, у них приказ: стрелять сразу на поражение, как только заметят кого из этих троих. Они особо опасные, с ними чикаться нельзя. Но один Гена Орлов может сделать то, чего не могут сделать сто человек Кольки Маслова.
— Ладно, поступай с этим, как знаешь. Теперь слушай. Дело как раз для тебя и для Маслова. Ты коммерческий банк «Дон» знаешь?
— Еще бы нет. Там коммерческий директор Леонов. И про него всю подноготную знаю.
— Так вот этот Леонов шибко важным и независимым стал. Надо спесь с него посбить, да заодно и документацию его просмотреть.
— Насчет документации, Ваня — его вроде бы проверяли уже. И не раз.
— Кто проверял и как проверял? Актив-пассив, дебет-кредит. Генеральный шмон надо устроить, понимаешь, все перетряхнуть.
Вечером того же дня Мудров встретился с полковником милиции Масловым.
— Коля, есть заказ от уважаемого человека. От нашего общего друга, ты меня понимаешь. На днях тебе поступит сигнал о том, что охранники коммерческого банка «Дон» незаконно хранят оружие.
— Погоди-ка, да ведь его милиционеры охраняют, этот «Дон». У Леонова контракт, он за все платит нам — за аренду табельного оружия отдельно, за дежурство людей, которые это оружие при себе имеют — отдельно.
— Я не про эту охрану говорю. У него и его заместителей личная охрана есть, человек десять.
— Да, такая охрана у них, кажется, тоже есть.
— Есть, есть, я уже выяснил. Вот, значит, пусть твой ОМОН ментиков, что чужие «бабки» стерегут, в сторону отодвигают, а сами устраивают повальный обыск.
— А там будет что искать? — недоверчиво спросил Macлов.
— Арбалет был, Коля, когда сигнал о нем поступил?
— Был.
— А здесь на худой конец макеты пистолетов найдутся. Газовое оружие незарегистрированное найдется, да еще снабженное патронами с нервно-паралитическим газом. Не волнуйся, все будет, как надо.
Клюев был разбужен среди ночи телефонным звонком. Звук этот так давно уже не раздавался в квартире, что Клюев сначала и не понял в чем дело.
— Эй, разбойник, — зарокотал в трубке бас Беклемишева, — ты что же это затаился, а? Нутром чую, опять в какую-то задницу влез.
— Есть малость, — признался Клюев. — Оттого и не звоню тебе — вдруг ненароком засекут.
— Так ты расскажи, в чем там дело, разбойник? — голос Беклемишева звучал озабоченно.
— В трех словах разве что…
— Да хоть в трехстах, елкин пень! Не ты же разговор оплачиваешь.
Клюев вкратце обрисовал ему ситуацию.
— Эх, еть их мать! Вот ведь какие суки зловредные в вашей Тмутаракани! Давно тебе надо было бросать свои казачьи края и к цивилизации поближе перебираться. Ладно, ты не дрейфь, мне все понятно, я тут все рычаги включу, какие возможно. Я тебе, разбойник, пропасть не дам. И ребятам так и передай: Беклемишев, мол, помнит, о вас.
