Сергей Москвин - Скрытая угроза
– Поиск подводной лодки, которую невозможно обнаружить? Что за чушь! – перебил его директор ЦРУ. – И зачем русским искать собственную лодку?
– Вторая версия, что это боевое охранение. – Невозмутимо закончил Вэлш.
В просторном и ярко освещенном кабинете повисла звенящая пауза. У боевого охранения может быть только одна задача – отражение возможного удара: упреждающего или, что только и возможно в данном случае, ответного. Шеф разведки сдвинул брови и пристально взглянул в лицо своему подчиненному. Но тот так ничего и не добавил к сказанному. Директор ЦРУ бросил взгляд на аппарат прямой связи с Белым домом, потом вновь поднял его на начальника русского отдела и озабоченно спросил:
– Как вы думаете, Роджер, мы должны проинформировать президента?
* * *Главный штаб ВМФ занимал целое здание в центре Москвы, окруженное высоким забором. Подъезд к нему перегораживал опущенный шлагбаум, возле которого стоял часовой в морском бушлате. Егоров не стал въезжать на охраняемую территорию и, поставив машину снаружи, вместе с Игорем Колесниковым прошел на КПП. Представившись дежурному по КПП, он спросил подполковника Черкасова и крайне удивился, когда к нему вышел плотный капитан второго ранга.
– Подполковник Черкасов, оперуполномоченный военной контрразведки, – представился вышедший офицер и, перехватив удивленный взгляд Егорова, пояснил: – Я большую часть времени здесь, вот и ношу морскую форму для конспирации. Хотя моя должность здесь ни для кого не секрет.
Егоров протянул подполковнику руку.
– Андрей Геннадьевич. Мой коллега Игорь Колесников. Где мы можем поговорить?
– Пройдемте в мой кабинет, – предложил контрразведчик. – Только покажите дежурному свои удостоверения, чтобы он смог выписать пропуск.
Пока дежурящий на КПП старший лейтенант выписывал разовые пропуска, Егоров поинтересовался у Черкасова:
– О пропавшей лодке так и нет вестей?
Контрразведчик в ответ скорбно покачал головой.
* * *Смена капитана первого ранга Пинчука начиналась в восемь утра. Когда он входил в Главный штаб ВМФ, настенные часы в вестибюле показывали две минуты девятого. Все уличные пробки – будь они неладны! Ничего, Лазарев не перетрудится, если сдаст дежурство на пять минут позже.
Уверенной походкой Пинчук направился в дежурную часть. Но, когда открыл застекленную дверь облицованного пластиком просторного зала с огромной, во всю стену, картой двух полушарий, висящей здесь еще со времен СССР, и проекционной установкой, появившейся только в прошлом году, то изумленно застыл на месте. Кроме ответственного дежурного – сутулого кавторанга Лазарева, двух дежурных офицеров из его смены и пары помощников самого Пинчука, здесь находились начальник управления стратегических подводных ракетоносцев вице-адмирал Гоголев и замначальника штаба рангом пониже. «Влетел!» – обожгла сознание Пинчука первая мысль. За опоздание на дежурство вполне могли влепить строгий выговор, а то и неполное служебное. Но адмиралы, занятые изучением спроецированной на экран карты Баренцева моря, даже не обернулись в его сторону.
– Покажите еще раз, откуда последний раз выходил на связь Ткачев! – неожиданно рявкнул на Лазарева Гоголев.
Пинчука бросило в жар, словно это не Лазареву, а ему предназначался грозный окрик командующего подводными ракетоносцами. Сделав над собой усилие, он все-таки вошел в дежурную часть и, пока Лазарев, водя световой указкой по экрану, показывал адмиралам маршрут патрулирования «Архангельска», расспросил своих помощников о том, что произошло с лодкой. Толком они ничего не знали, но, по крайней мере ввели его в курс дела.
– Сколько времени понадобится кораблям Северного флота, чтобы прийти в этот квадрат? – явно не удовлетворенный предыдущими объяснениями, спросил у Лазарева Гоголев.
– Не менее четырех часов, товарищ адмирал, – cкорбным голосом ответил тот.
Адмиралы переглянулись.
– Надо поднимать самолеты, – заметил замначштаба.
Гоголев утвердительно кивнул головой и, обращаясь к Лазареву, приказал:
– Соедините меня с командующим авиацией Северного флота!
– Есть, товарищ адмирал!
Лазарев бросился к центральному пульту связи, но выполнить приказание не успел. Как раз в этот момент вскочил его работающий за пультом помощник и, сжимая в руке снятую телефонную трубку, срывающимся голосом доложил:
– Товарищ адмирал, вас по прямой линии министр обороны!
В ответ на его слова зам главкома озабоченно покачал головой, а Гоголев так сжал кулаки, что у него побелели костяшки пальцев.
Министр разговаривал с начальником управления стратегических ракетоносцев меньше одной минуты. Но к концу разговора лицо Гоголева стало мрачнее тучи.
– Доигрались?! Я жопой чувствовал, что это может произойти! Американцы переводят весь свой флот в состояние повышенной боевой готовности!
Сунув трубку дежурному офицеру, Гоголев обвел присутствующих хмурым взглядом.
– Связь со штабом Северного флота держать постоянно. О ситуации с «Архангельском» докладывать мне каждые полчаса. Нет! Каждые пятнадцать минут, – сурово закончил он.
* * *Выслушав обстоятельный, но довольно сбивчивый рассказ Игоря Колесникова, подполковник Черкасов изумленно потер лоб.
– И все-таки я не могу понять, как какие-то террористы могли передать на борт фальсифицированный приказ? Как они вообще могли связаться с лодкой?! Ведь это же не по телефону позвонить! Связь с боевыми кораблями обеспечивает штабной радиопередающий центр. И все команды проходят через него.
– Ну а дальше? Какова схема прохождения команд? – в свою очередь спросил Егоров. – Главный штаб, радиопередающий центр... Что дальше?
Черкасов удивленно посмотрел на него.
– Дальше кабельные линии, спутниковые антенны, сами спутники-ретрансляторы и, наконец, корабельные радиостанции.
– Андрей Геннадьевич, они где-то подключились к линии, – сделал предположение Игорь. – Перехватили штабной приказ и передали свой. А в эфир уже ушел ложный сигнал.
– Ерунда! – махнул рукой Черкасов. – Под Москвой проложены сотни километров различных кабелей. Чтобы сделать то, о чем вы говорите, ваши террористы должны были знать, к какому кабелю подключаться.
Егоров вспомнил пересказанный Женей разговор Воронцова с главарем террористов о предстоящем спуске под землю и утвердительно кивнул головой.
– Они знали.
Его уверенность вывела из себя контрразведчика.
– Откуда?! Я три года проработал в штабе ВМФ, но даже мне неизвестна схема кабельных линий! Она хранится в секретном отделе! Доступ к ней строго ограничен! А вы утверждаете, что ее знают какие-то арабские террористы!
Егоров снова кивнул. Черкасов решил, что он согласился с ним. Но тот неожиданно для контрразведчика спросил:
– Кстати, кто из штабных офицеров имеет доступ к схеме кабельных линий?
– Кто? – Черкасов задумался. – Начальник центра, зампотех, сменные дежурные...
– А кто в радиопередающем центре обрабатывает исходные тексты боевых приказов? – задал следующий вопрос Егоров.
– Из штаба получают ответственные дежурные, а кодируют шифровальщики.
– Ответственные дежурные... – задумчиво повторил Егоров. – Те, кто имеет допуск к схеме кабельных линий?
Контрразведчик озадаченно кивнул.
– Да.
– И сколько у вас таких офицеров?
– Четверо.
– Где они сейчас? – умело сдерживая охватившее его волнение, ровным голосом спросил Егоров.
– Пинчук и Лазарев в штабе. Журбин заступит на дежурство в 20.00. Шалимов отдыхает после смены, – ответил Черкасов, безуспешно пытаясь понять смысл задаваемых коллегой вопросов.
Но тут Егоров задал следующий вопрос:
– Скажите: в секретном отделе фиксируется, кто берет тот или иной документ?
– Разумеется. У нас с этим строго... – Черкасов осекся. Ему, наконец, все стало ясно, но по инерции он спросил: – То есть вы хотите сказать, что кто-то из сменных дежурных мог взять схему кабельных линий, чтобы...
Егоров не дал ему договорить:
– Идемте в секретный отдел!
* * *Из всего сказанного командующим подводными ракетоносцами Пинчук сделал вывод, что ЧП с лодкой лично ему ничем не грозит. Лишняя нервотрепка – это да, но не более. Даже меньше, чем у остальных. Вон тому же Лазареву начштаба вообще запретил сдавать дежурство до окончательного выяснения ситуации с «Архангельском». Раз связь с лодкой пропала в его смену, значит, он и виноват. Пинчук решил, что беспокоился напрасно, и, как оказалось, ошибся.
Первый тревожный звонок прозвенел, когда в дежурную часть неожиданно заявился штабной особист Черкасов.
– Где проходит кабель, по которому осуществляется связь с кораблями Северного флота? – спросил он, обращаясь неизвестно к кому.
Присутствующие в зале офицеры недоуменно переглянулись, и Лазарев – дернули же его за язык, – сказал:
