Иван Стрельцов - Братья по оружию
До боевой машины оставались считаные метры, когда на башне штурмовика раздался взрыв, сопровождаемый яркой вспышкой, которая каким-то образом поглотила реактивную гранату, растворив ее в себе.
«Арена», – догадался Карим, увидев, что броневик как ни в чем не бывало продолжает уходить, не снижая скорости. Еще в горах Бансаров слышал об электронно-взрывной системе защиты тяжелой бронетехники, когда бортовой компьютер самостоятельно засекает выпущенную по танку ракету и сам же ее уничтожает направленным взрывом. Такой системы не было даже у американцев, только в России.
Ярость охватила вайнаха, кровь прилила к вискам, в бессильной злобе он заскрежетал зубами.
Бормоча невнятно под нос: «Давай против горцев любую самую современную технику, всю здесь похороним вместе с их экипажами», он круто развернулся, поймал в прицел величественные руины старинной башни, с силой надавил на спусковой крючок. Громко ухнул выстрел, выбрасывая из трубы гранатомета гранату с длинным уродливым наконечником.
В несколько секунд «резюме» преодолела расстояние почти в триста метров. Мощный взрыв сотряс развалины добиблейской архитектуры. Кусок стены размером с «КамАЗ» откололся и стал медленно заваливаться; рухнув на асфальт трассы, глыба подняла вокруг себя облако густой бурой пыли…
Механик-водитель боевой машины не успел среагировать на внезапно возникшее на пути препятствие, и «тарантул» на полной скорости врезался в обломки стены, умудрившись на несколько метров взобраться на бесформенную массу битого кирпича. На мгновение замерев, медленно скатился назад, оставляя за собой сорванные гусеницы, несколько оторванных колес и какие-то мелкие детали, слетевшие с брони боевой машины.
Скатившись обратно на трассу, «тарантул» безжизненно замер. Над аулом пронеслось громогласное: «Аллах акбар!»…
– Что за погода, вроде солнце светит и на небе ни облачка, а гром гремит, будто сюда гроза надвигается со скоростью курьерского поезда, – задрав голову, в очередной раз удивлялся оператор Паша, худой юноша с похотливыми большими глазами и утонченными манерами изнеженного гомосексуалиста. Работая в шоу-бизнесе и имея достаточно покровителей, Паша не то что участия в военных действиях, даже службы в армии избежал, поэтому не мог отличить артиллерийскую канонаду от грома. Чего нельзя было сказать о его патроне.
Алина Буковинская после первых же раскатов определила, что именно грохочет, а по интенсивности канонады догадалась, что идет серьезный бой.
«Неужели началось?» – удивилась журналистка, ощутив в глубине души незаслуженную обиду – почему ее не известили о начале. Почему талантливую журналистку и стойкого исполнителя вдруг отодвинули, как казалось женщине, от ее звездного часа?
Буковинская с ненавистью посмотрела на оператора Пашу, который до недавнего времени работал над съемками музыкальных клипов, и Алина взяла его в свою команду только потому, что этот полумальчик-полудевочка был просто гением съемки и монтажа. А журналистка получила заказ на полнометражный документальный фильм об «ичкерийском штурме», более того, человек, беседующий с ней, обещал после показа фильма в США устроить ей приглашение с циклом лекций в Колумбийский университет на довольно длительный срок. А потом, вполне возможно, ее ждет престижная среди журналистов Пулицеровская премия, а это уже выход на мировой уровень…
Зло швырнув недокуренную сигарету прямо в палисадник, Алина быстрым шагом прошла в дом, который она уже неделю снимала для своей съемочной группы. Взяв со стола, заваленного различными мелочами, трубку сотового телефона, она лихорадочно набрала номер Ефима Гансова.
Здесь журналистку ожидало новое разочарование: секретарша приторным голосом сообщила, что Ефим Львович отбыл по партийным делам на Дальний Восток.
«Как же так, – мысли путались в голове Буковинской. – Неужели и Фиму отодвинули? За что?»
Швырнув на стол телефон, журналистка снова бросилась во двор. Где-то в стороне прошла пара ударных вертолетов «МИ-24», покрытых камуфляжной раскраской.
Алина размяла между пальцами очередную сигарету, внимательно прислушиваясь к канонаде. Теперь она звучала сразу в нескольких местах с разной интенсивностью. Совсем близко можно было различить трескотню автоматных выстрелов и гулкие хлопки взрывающихся гранат.
«Все ясно, – решилась наконец Буковинская сделать вывод, – чеченские самодуры начали штурм, никого не поставив в известность».
Подобная версия, конечно же, имела право на существование. Чеченцы были своенравными и неблагодарными по отношению к другим народам, независимо от того, друзья это или враги.
Наглядным примером тому могла послужить подруга Буковинской Оксана Пацюк. В первую чеченскую войну Оксана постоянно находилась в боевых порядках сепаратистов, бандитов и убийц, обеляла их как могла, выставляя борцами с имперской экспансией России за свободу маленького горского народа, благородными и бескорыстными героями. Одним словом, в этих репортажах кровожадный моджахед был белым и пушистым, аки агнец на заклании у свирепых федералов.
Но война закончилась Хасавюртовским миром, давшим сепаратистам передышку, и уже через месяц в независимой Ичкерии вайнахи утащили Пацюк в горы (что с ней там вытворяли абреки, Оксана никому и никогда не рассказывала, даже самым близким подругам в пьяном угаре). Освободили журналистку только через полгода, после того как руководство телекомпании, где она работала, согласилось выплатить похитителям несколько сот тысяч американских долларов.
Так что нет ничего удивительного, что вайнахи, почувствовав силу, начали штурм, не ставя никого в известность, включая тех, кто разработал и обеспечил операцию всем необходимым.
Нервно затягиваясь, Алина прошла к калитке, установленной в глухом заборе, пытаясь представить свои будущие действия.
«Не все еще потеряно, – убеждала она себя. – Можно будет потом снять несколько отрежиссированных сцен, что-то купить у боевиков. Я точно знаю, что в каждом отряде есть один-два любителя, снимающих на видео боевые операции. Конечно, качество таких съемок говно, но кое-что можно почистить на компьютере, а остальное придаст особый шарм всему фильму. Главное, договориться с полевыми командирами».
Открыв деревянную калитку, Алина выглянула наружу. По опустевшей улице в ее сторону ехал армейский «уазик». Машина остановилась на расстоянии десяти метров, распахнулась дверца, и наружу выбрался знакомый Буковинской, полковник из пресс-службы объединенной военной группировки.
«Знаю, знаю, дорогой, что ты мне сейчас скажешь, – злобно подумала журналистка, делая глубокую затяжку. – А скажешь ты, милый, с озабоченным лицом, что сепаратисты напали на федеральные войска внезапно, положение крайне критическое и весь журналистский корпус экстренно эвакуируется. Ну уж нет, фигу с маслом, пока я свой фильм не сниму – с места не сдвинусь».
Военный подошел к ней. И она обратила внимание на его лицо, совершенно не озабоченное, а даже наоборот.
– Здравствуйте, Алиночка, – полковник Мегалян широко улыбнулся.
– Здравствуйте, – немного растерянно промямлила журналистка.
– Выручайте, а не то начальство меня расстреляет перед строем всей группировки.
– Что случилось? – Сердце сжало страшное предчувствие.
– В Бамуте арестована подпольная группа «Джаамата», обнаружен склад боеприпасов и взрывчатки. И почти одновременно в Шатойском районе была блокирована, а затем уничтожена банда сепаратистов. Туда помчались все работники пера и видеокамеры, а вот только что передали, что чеченский батальон специального назначения «Восток» ликвидировал отряд шахидок-смертниц с арабскими инструкторами. Этот факт необходимо осветить, а некому. А у вас ведь целая съемочная группа. Да тут недалеко, в поселке нефтяников, – с надеждой закончил полковник.
Сигарета задрожала, зажатая между губ Алины. Женщина задыхалась от негодования, она только и смогла, что буквально выплюнуть ему в лицо:
– Да пошли вы к черту! – И, заливаясь горькими слезами, не разбирая дороги, бросилась в дом. Уже на ходу она поняла, что ошиблась в своих расчетах лишь в полярности. Не боевики били федералов, а наоборот – боевиков повсюду уничтожали федералы…
Но самое главное, чего никак не могла представить себе Алина, против нее также проводилась специальная операция. Выполняя директиву ГРУ, пресс-центр военной группировки психологическим воздействием нейтрализовал рупор чеченских сепаратистов…
Удар в обвалившуюся крепостную стену приняла на себя амортизационная система «тарантула». Нос, задранный вверх под острым углом, чиркнул по кирпичам, позволяя боевой машине взвиться на гребень препятствия, но перевалить через него не хватило мощности. С треском лопались звенья гусеничных траков, со скрежетом, не выдержав нагрузки, ломались ведущие катки, захлебнулся от натуги мощный двигатель.
