Антон Кротков - Штрафбат. Миссия невыполнима
Негодующе воскликнув, Морган сразу успокоился и внимательно взглянул на сидящего на другом конце стола человека. Прозвучавшая из его уст новость заставила Бориса пережить несколько очень неприятных минут.
– Поэтому мне пришлось дать ему то, что он просил. С условием, что прежде вы выполните несколько заданий особого рода. Так что в некотором смысле ваша голова сейчас в залоге. Она служит обеспечением моей безопасности, пока мы не устранили данную проблему.
Морган улыбнулся своей шутке. Пламя свечей в серебряном подсвечнике слегка дрогнуло.
Борис давно догадался, что речь идёт о южноафриканце Хенке. Президент, вне всякого сомнения, намекал ему, что хотел бы избавиться от своего советника. Конечно, это было очень неожиданно. Невозможно было сказать: действительно ли Глот посмел интриговать против своего патрона или же одержимый манией подозрительности диктатор лишь внушил себе угрозу со стороны своего авиационного советника. Хотя давно ходили слухи, что на самом деле Хенк с некоторых пор всем правит, а президент только озвучивает его приказы. Похоже, южноафриканский советник давно превратился для Арройи в тягостную обузу, от которой он решил избавиться. Что ж, Нефёдову это было только на руку.
На удивление всё складывалось так, что и бегство личного пилота Арройи, и неожиданная немилость главного врага могли спасти Борису жизнь и расчистить путь к креслу пилота президентского вертолёта. Но прежде чем занять его, Борису надлежало выполнить работу палача. В конце разговора Морган прямо заявил, что решил избавиться от своего авиационного советника. Причём сделать это надлежит так, чтобы опасный изменник ни о чём не догадывался до самой последней секунды.
– Свалим его трагическую гибель на террористов, засланных мятежниками. Такой человек, как Ван дер Вольф, достоин упокоиться в гранитном мавзолее.
Последние слова Морган произнёс с сардонической улыбкой.
В конце ужина хозяин вытер лоснящиеся жиром губы салфеткой, тяжело поднялся из-за стола – довольный сытной трапезой, распахнул на прощание объятия собеседнику, намереваясь расцеловать его. Арройя даже облизывался от предвкушения. Чтобы не дать людоеду попробовать себя на вкус, Нефёдов вежливо отстранился и козырнул, изобразив невинное непонимание любезных намерений гостеприимного хозяина…
– Странно, что он удержался от соблазна съесть тебя, – с самым серьёзным видом рассуждал Замбах. – У местных считается за честь сожрать человека, обладающего выдающимися качествами, особенно хорошего воина, победителя. Ведь все достоинства превращённой в котлеты персоны автоматически переходит к тому, кто её съел. Не понимаю, как этот обжора устоял перед соблазном сожрать на десерт такой героический экземпляр!
– Я ему просто оказался не по зубам, – отшутился Борис.
– Слишком костлявый, что ли?! – Замбах оглядел действительно исхудавшего за последнее время сослуживца. – М-да, пожалуй, старой говядиной и я не стал бы испытывать свой желудок на прочность.
На это Борис высказал собственную версию событий:
– Понимаешь, не всякого можно съесть. Если дух врага окажется сильнее, то у того, кто его слопает, запросто может случиться заворот кишок или он помрёт от запора.
Разговор происходил на лётном поле возле полностью подготовленного к выполнению секретного задания вертолёта. В ожидании приезда высокого начальства лётчики убивали время болтовнёй.
По легенде, Борис должен был ликвидировать одного из министров Арройи, заподозренного в измене, – так думал назначенный президентом лично руководить операцией Хенк. Ему и в голову не могло прийти, что подвешенные под крылом «Кобры» дистанционно наводящиеся ракеты предназначены именно ему. Южноафриканец лично выпросил месяц назад партию этого сверхсекретного оружия у резидента ЦРУ в Морганбурге и поштучно выдавал их со склада только под особо важные миссии.
Выйдя из машины, Хенк сдержанно кивнул Нефёдову. Он по привычке нацепил солнцезащитный пробковый шлем, несмотря на то, что был поздний вечер.
Хотя они и находились в состоянии открытой войны, но дело есть дело. Замбах предпочёл исчезнуть ещё раньше. Едва завидев вдали приближающийся джип советника, поляк хлопнул Бориса по плечу:
– Удачи! И поосторожней с Бомбардировщиком.
Пан Поручик опасался, что коварный южноафриканец заманит Нефёдова в какую-нибудь ловушку. Борис ничего не сказал ему. Только намекнул, что может вскоре занять должность личного пилота вертолёта, на котором «защитник угнетённых и обездоленных» сбежит из страны в случае резкого ухудшения ситуации на фронте, оставив другим расхлёбывать то, что заварил за десятилетия своего правления.
Южноафриканец собирался руководить всей операцией из своей машины. Его оборудованный всеми средствами связи джип являлся передвижным командным центром. Это было новое слово в тактике секретных операций. Только благодаря поставленной американцами современной технике и их советам тайная война могла вестись на столь высоком уровне. Разговаривая с Нефёдовым, Хенк постоянно принимал доклады и отдавал приказы по переносной радиостанции, называемой на армейском сленге «хватай-болтай». Он слушал, что ему говорили, небрежно держа трубку на некотором расстоянии от уха, словно брезгуя очередным собеседником. Но чувствовалось, что, опутывая этот город сетями своих агентов и перекупленных воинских частей, Глот ощущал себя почти хозяином положения.
Он сдержанно проинструктировал пилота о ходе выполнения задачи:
– Как только мои агенты из службы наружного наблюдения сообщат, что этот прохвост (имелся в виду приговорённый Арройей министр) со своей охраной покинул президентскую виллу и находится вне квартала правительственных зданий, я сразу сообщу вам координаты цели.
При всей своей самоуверенности, видимо, Хенк всё-таки чувствовал какое-то смутное беспокойство. Потому что он постоянно потирал шею у затылка вверх-вниз.
В последнее время его машину везде сопровождали два бронетранспортера с хорошо вооружённой охраной (одна из бронемашин была вооружена тяжелым зенитным пулемётом и 55-мм скорострельной пушкой). Даже разговаривая с Борисом, Хенк держался за спинами мускулистых парней с автоматами на изготовку. Это были те самые головорезы из батальона республиканской гвардии, которые чуть не свергли президента несколько месяцев назад. Не исключено, что Бомбардировщик действительно готовил государственный переворот…
Ещё в свиту Хенка входили два колдуна, защищавшие своего клиента от магических атак. Кажется, никакие земные и потусторонние силы были не в состоянии причинить ему вред. Видимо, кары небес старый безбожник не боялся…
Ликвидация Глота прошла совершенно буднично. Выехав с базы, его кортеж на некоторое время пропал из поля зрения пилота находящегося в небе вертолёта-убийцы. Даже с помощью очков ночного видения Нефёдов не смог обнаружить цель на дороге, ведущей с аэродрома в город. Похоже, опасающийся покушений южноафриканец решил возвращаться какой-то неизвестной Борису дорогой. Хенк вышел на связь с воздушным киллером примерно через полчаса, чтобы сообщить ему координаты цели. Борис тут же выпустил ракету, настроенную на частоты радиотелефона Хенка. Хотя расстояние до цели составляло почти девять километров, ракета точно попала в цель. Джип южноафриканца разнесло в клочья. Как потом стало известно, телохранители из охраны Глота решили, что угодили в засаду, и несколько часов держали круговую оборону, обстреливая всё вокруг из автоматов.
Борис настолько привык воспринимать Хенка почти неуязвимым, чрезвычайно хитрым врагом, что не сразу поверил в случившееся. Ведь Глот вполне мог перехитрить всех и только притвориться убитым, чтобы затем внезапно контратаковать.
Но потом, на похоронах советника, которые по распоряжению президента проходили очень торжественно, Борис увидел сильно обгоревший пробковой шлем. Эта штука лежала поверх гроба, в который собрали разбросанные на десятки метров вокруг воронки от взрыва останки погибшего. Несмотря на то, что шлем сильно обгорел, Борис узнал его. Именно этот головной убор венчал седовласую голову советника, когда он инструктировал Нефёдова на аэродроме. Это было за сорок минут до ракетной атаки. Только тогда до Нефёдова в полной мере дошло, что с «разорителем муравейников» покончено и вскоре он, возможно, увидит сына.
Глава 20
Борис пришёл в восторг, когда увидел, какую машину ему предстоит пилотировать. Новый президентский вертолёт являл собой последнее слово инженерной мысли в своём разделе авиационной техники. Впервые конструкторам удалось создать полноценную универсальную машину, предназначенную как для огневой поддержки наземных войск, так и для перевозки небольших подразделений спецназа. Авторы проекта учли просчёты предшественников – американских, французских и британских фирм, пытавшихся делать подобные проекты ранее, и сотворили шедевр, практически не имеющий недостатков.
