Александр Бушков - Волчья стая
Разломил найденную на серванте большую пластмассовую расческу пополам, одну половинку протянул Нике:
– Причешись.
– Кофе бы… – вздохнула она.
– С круассанами… Пошли.
Причесанная, она выглядела вполне на уровне, несмотря даже на отсутствие косметики. Они побыстрее вышли со двора, где не наблюдалось ни единой живой души, и направились по знакомой уже дороге. Городишко помаленьку оживал, проезжали машины, шли люди, хотя, конечно, ничего похожего на утреннее шантарское столпотворение.
Увидев очередной киоск – этот был украшен вывеской с надписью «Василек», – Вадим решил рискнуть. Постучал в окошечко, оттуда выглянула тетка среднего возраста, вида скорее пролетарского, чем коммерческого.
– Колечко не купите? – памятуя печальный опыт с баксами, он продемонстрировал товар издали, держа его двумя пальцами.
– Самоварное, поди?
– Те-етенька! Там проба есть.
– На нем-то есть, да на вас негде ставить… – проворчала она, зевая. – Снял с кого, поди?
– Обижаете! – бесшабашно ухмыльнулся он. – Позавчера развелся, а раз такое дело… Не было золота, и это не золото.
– Покажи-ка…
Он решился разжать пальцы.
Тетка достала из-под прилавка крохотный пузырек и капнула на кольцо, обозрев результат, немного подобрела лицом:
– Вроде золото… Сколько ж тебе бутылок-то надо?
– Никаких бутылок, мать, – ответил он решительно. – Мне денежка нужна, раз такое дело, поеду к мамане в Мотылино, и гори оно синим пламенем.
– Вот то-то, – заворчала тетка. – Чуть свободу почуяли – понесло… Поскакал, задрав хвост, семью разбить, что кошку ногой пнуть…
– Эх, мать, знала б ты мою стерву, глаза бы не колола… – сказал Вадим. – Две сотни дашь?
– Сотню дам.
– Ну, мать…
– Полторы. Я ж не знаю, может, ты вечером прибежишь назад требовать и дверь ломать…
– Ладно, – махнул он рукой.
Не отходя от окошечка, пересчитал мятые десятки. Пока что все складывалось отлично.
– Эй! – окликнула тетка. – До завтрашнего утра подержу, если что, придешь выкупишь. Насмотрелась на вас, свой такой же… Так подержать?
– Не стоит, – отмахнулся он. Взял Нику под локоток и повел прочь. – Ну вот, бизнесмен везде бизнесмен…
Она молчала, убыстряя шаг.
Автовокзал нашли довольно быстро, пару раз переспросив дорогу. Оказалось, это довольно уродливое шлакоблочное зданьице, построенное явно в те времена, когда срока огромные брели в этапы длинные. Вывеска здесь почиталась излишней роскошью – огромные буквы АВТОВОКЗАЛ были выведены синей краской прямо по стене над козырьком единственной двери. Вот только дверь была заперта на громадный замок, вокруг не наблюдалось никаких признаков жизни, разве что хмурый пожилой субъект в ватнике и кепке лениво шоркал метлой по грязному разбитому асфальту, да примостившийся тут же кавказский человек помаленьку растапливал мангал. Совсем рядом проходила широкая дорога, выезд из городка, так что клиент, надо полагать, пер косяком. Вадим, правда, с неудовольствием обнаружил, что метрах в ста дальше, уже в чистом поле, торчала серая бетонная будочка поста ГАИ, и там уже торчали два вышедших на утреннюю охоту сокола. Лицезреть милицию отчего-то не было никакого желания, и он лишний раз напомнил себе, что уличить его ни в чем невозможно, лишь бы Ника не напорола глупостей…
Время шло. Стрелки показывали без пятнадцати восемь, но никто и не собирался отпирать автовокзал. Оставив Нику сидеть на широкой приступочке у крыльца, Вадим подошел к трудолюбивому кавказскому муравью и поинтересовался:
– Сколько время?
– Сэмь сорок семь, да.
– А почему ж вокзал закрыт?
– Дарагой, ты смотри фыласофски, – сказал шашлычник. – Нэ отопрут в восемь – отопрут в дэвять. Или в дэсять.
– Но автобусы на Бужур, вообще-то, ходят?
– Ва-абще-то – ходят. По настроению. Когда автобус есть, когда пассажир есть, когда бензин есть. А если чего-то нету, тогда не ходят. Сиди, как повэзет. Слушай, купи девушке шашлык, ты посмотри, какая у тебя девушка, она с шашлыком в руке будет смотреться, как Клава Шифэр! Шашлычок с утра хорошо, ва! Я тебе честно скажу: это не баран, свинин, но уж никак не собак! Вчера еще хрюкал, такой упытанный, как Дося… Досю видел? Вот он такой же был!
– Со стиральным порошком?
– Абыжаешь! С соусом!
Подумав, Вадим купил четыре шпажки шашлыка – ив самом деле стоило подзаправиться перед дальней дорогой. Думал, придется Нику уговаривать, но она довольно активно принялась жевать с отрешенным лицом. Время шло, замок висел…
Вадим понемногу начал нервничать. Умом он понимал, что трупы могут не обнаружить и до морковкина заговенья, а обнаружив, вряд ли станут устраивать облаву со взятием городишки в железное кольцо и уж никак не свяжут жуткую находку с двумя относительно приличными и, главное, трезвыми бродяжками. Но эмоции все же пересиливали, хотелось побыстрее отсюда убраться. Впервые он убил. К тому же не зря говорят: хуже нет – ждать и догонять…
Он с надеждой поднял голову, услышав шум мотора, не похожий на движок легковушки. Это в самом деле оказалась не легковушка, но и не автобус – почти у самого мангала лихо притормозил «УАЗ», старый фургон армейского колера с выцветшей белой надписью по борту «Геологическая». Из кабины выпрыгнул здоровенный длинноволосый парняга, патлами и грубыми чертами лица крайне напоминавший Жерара Депардье, в резиновых сапогах и видавшем виды брезентовом костюме с геологическим ромбиком на рукаве.
Тут же распахнулась боковая дверь, оттуда полезли мужики в таких же сапогах, брезентовых штанах, энцефалитках с капюшонами. Один держал на поводке охотно выпрыгнувшую светло-кофейную худую лайку. Он и возгласил:
– Не все же пить, пора и пожрать… Петь, расщедришься на шашлычки?
– Черт с вами, – проворчал волосатый.
Мужики весело галдели, разминая ноги. Вадим рассмотрел в оставшуюся распахнутой дверцу, что фургончик до половины завален тугими свертками спальных мешков, какими-то огромными катушками, рюкзаками и деревянными ящичками, путешествовать на груде всего этого вряд ли было особенно удобно. Сначала показалось, что их чуть ли не взвод, потом обнаружилось – всего трое, не считая водителя и волосатого, определенно их начальника.
Здоровенный, очень толстый мужик с испитой физиономией тут же плюхнулся рядом с Вадимом, достал из-за пазухи две бутылки и непринужденно, как у старого знакомого, осведомился:
– Борода, ножика нету?
Вадим покачал головой.
– Худой! – набычился волосатый Паша.
– А что Худой, что Худой, начальник? Они там в Каранголе, точно тебе говорю, с утра расслабляются. Ты что, Бакурина не знаешь? Хотя и молодой специалист с поплавком, из него собственные работяги веревки вьют. Забыл, как они неделю под Чибижеком квасили? Не будет никакой работы, а потому и нам бы еще сегодняшний денек прихватить… Иисус, ты как?
– Я в консенсусе, – заявил парень, чем-то чрезвычайно похожий на итальянца – кудрявая шевелюра, байроновский профиль. Рожа, правда, насквозь пропитая. – Мухомор тоже… А, Мухомор?
– Блажен муж, иже иде на совет нечестивых, – поддержал самый пожилой, державший лайку.
– Ну, смотрите, – покачал головой Паша. – Только завтра, если что, пинками на профиль погоню.
– Обижаешь, Паша… Как штык. Но без Максимыча… Тут уж мы ни при чем.
Паша расплатился за шашлыки, и вся компания устроилась тут же, справа от Вадима. Сначала шашлык дали попробовать лайке, и, когда она охотно проглотила кусок, стали есть сами. Худой проворчал:
– И от собачины не померли бы. Сколько я ее съел…
– Ты, Худой, помалкивай. К вечеру поддам, я тебе всех сожранных тобою братьев наших меньших припомню… С топором по-над плетнями погоняю, – заявил Иисус.
– А я у шефа пистоль свистну, сам на тебя охоту открою.
Сказано это было беззлобно, больше походило на привычные дружеские подначки. Вадиму на миг стало грустно – очень уж весело они болтали, сразу выглядели спевшейся компанией, не отягощенной в этой жизни никакими проблемами и сложностями. И трупы на них не висели, и трагической оторванности от дома что-то не ощущалось.
Трое пили из горлышек. Паша не пил, очевидно, свято соблюдая начальственную дистанцию, но шашлык уписывал за обе щеки. Лишь шофер, этакий красавчик с аккуратно подстриженной бородкой, лениво прохаживался вокруг машины, лениво попинывал колеса и сливаться с коллективом не торопился.
– Что? – Вадим только теперь сообразил, задумавшись, что Паша через голову Мухомора обращается к нему.
– Я спрашиваю, откуда такие камуфлированные?
– Долго объяснять, – ответил Вадим нейтральным тоном.
– Долю ищете?
– Да вроде того.
– А едете куда? – простецки ухмыльнулся Паша.
– В Бужур.
– Тамошние?
– Нет, шантарские. Занесло вот…
– Это бывает, – Паша окинул его цепким взглядом. – И без багажа? И безо всего?
