Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть
— Ого! — Мила рассмеялась. — А они у тебя есть, любые-то? Кто ты такой? Ну да, авторитет, наркобарон, но чтоб устроить тут вторую столицу? Ладно вторую — хотя бы третью после Москвы и Питера? Чтоб культурный центр организовать, да такой, на который клюнут все наши знаменитости? По-моему, ты перехватил, Коля. Это знаешь сколько бабок надо!
— Есть бабки, есть! — возбужденно заверил Газават. — Я не просто наркобарон, я наркокороль! У меня пол-России отоваривается! Зуб даю! Будет тебе культурный центр!
— Да не в одном только культурном центре дело… — Мила прикинулась размышляющей. — Ладно, объясню. Видишь ли, Коль, я — натура романтическая. Говорят, это не модно в нынешний прагматический век, но мне плевать на моду…
— Тебе на все плевать! — перебил Газават с легкой обидой в голосе.
— Не мешай, а то вообще говорить не буду! — вспылила Мила.
— Ох и заноза ты, Гюрза!
— На то и Гюрза, чтобы быть занозой! — рассмеялась девушка. — Ну ладно, продолжаю. Итак, я натура романтическая. Я люблю приключения, свист ветра, свист пуль, опасность. Люблю свободу! Люблю принадлежать только самой себе! И чтобы отказаться от этого всего, мне одного полового влечения к мужику мало!
— А что тебе надо? — чуть недоуменно спросил Газават.
— А надо мне…
Дальше Мила изложила ему то самое «жизненное кредо Гюрзы», которое недавно обсуждала с Севером. Она сказала обо всем — и о богемной жизни, способной заменить ей жизнь бандитскую, и о собравшемся «завязывать» Севере, и о воспитании своих будущих детей… Бандит только глазами хлопал.
— Видишь, Коля, какие у меня обширные потребности! — закончила она. — Что, испугался? Жалко небось бабок-то? — добавила насмешливо.
— Нет, не жалко! — выкрикнул Газават. — Все тебе будет, все! Ну, согласна?! Да не тяни ты, я не привык просить! Говори — да?
— Нет, подожди! Выходить замуж за такого, как ты, — это слишком серьезное решение. Знаю я вас, братву! Надоем — выгонишь на улицу голой! В чем пришла!
— Не выгоню!
— Все вы так говорите!
— Хорошо! Я открою на твое имя персональный счет в швейцарском банке! Этим счетом сможешь пользоваться только ты, и больше никто!
— Та-ак. Это уже что-то. Но ты забыл о своей нелюбви к стихам!
— Тьфу ты, при чем здесь это?! А, понял! Хорошо! Давай так: я хоть завтра учреждаю специальный культурный фонд! А его бессменной пожизненной президентшей назначаю тебя! Согласна?! Ну какие еще тебе нужны гарантии?! — Газават сейчас находился в привычной ему атмосфере — он торговался. И не беда, что за все свои капиталы он рассчитывал получить всего лишь женщину, женщину, каких миллионы, как пренебрежительно говорил Николай раньше. Но сегодня он понял миллионы-то их миллионы, а бывает одна такая, за которую никаких капиталов не жалко. Именно никаких!
— Гарантии хорошие, — согласилась между тем Мила. — Одно меня смущает… Ты так легко, по крайней мере на словах, швыряешься деньгами… Не прошвыряешься ли? А вот возьмут они у тебя, да и кончатся, что тогда?
— Мои деньги никогда не кончатся! — заявил Газават уверенно. — А кончатся — придут новые. У меня годовой доход… ладно, не буду называть, а то еще испугаешься.
— Тебя могут посадить или убить.
— Убивать меня некому, всех своих врагов я давно схоронил, а других не нажил. Я нужен всем, кто со мной работает… Посадить? Смеешься? Я слишком крупная фигура. Сажают сявок. Меня как утром посадят, так вечером и выпустят.
— А если кто-то захочет отнять у тебя твой бизнес? Тогда тебя и убьют…
— Невозможно!
— Но почему?!
— Потому что никто не сможет делать мой бизнес, кроме меня. Потому что только я один знаю, по каким каналам ко мне поступает героин. Потому что я знаю еще кое-что, но едва я об этом проболтаюсь, тут и смерть моя наступит. А в загробную жизнь я не верю. И о своем источнике доходов буду молчать под любой пыткой!
— И что же это за источник?
Газават вдруг посерьезнел.
— Прости, Гюрза, но об этом я не скажу даже тебе!
Мила в упор посмотрела на него.
— Для твоей же безопасности, — добавил он виновато. — Вдруг невзначай болтанешь кому-нибудь? Вы, девчонки, языком метете, как метлой, сама знаешь… Ну для твоей безопасности, правда!
Мила поняла, что проиграла. Но она умела проигрывать.
— А с чего ты взял, что меня интересуют твои секреты? — спросила девушка надменно. — Вот еще! Буду я лезть в дела своего пацана! Не надейся! Я только хотела узнать — источник надежный? Ты уверен?
— Уверен! — Газават вздохнул облегченно. — Тут, Гюрза, не сомневайся — сколько уже лет я качаю из своего колодца, а он не иссякает! И никогда не иссякнет!
Глава 13
Север, слушавший разговор через стену, скрипнул зубами. Не удалось! Даже больше чем не удалось! Теперь наверняка известно, что тайну происхождения дешевого героина знает только сам Газават. И больше никто, даже из его ближайшего окружения. Никого не захватишь, не воткнешь паяльник в задницу — бесполезно! А Газавата трогать нельзя — пострадает Романов. И вожделенная, специально для Милки предназначенная «шоковая акция» откладывается на неопределенный срок! Вот ведь черт!
Север отошел от стены — дальше слушать было нечего. Гальку Куприянову он выпроводил сразу, едва она «отработала» — Белов снимал для нее квартиру в соседнем доме, чтобы не подвергать проститутку излишнему риску. Для ее же безопасности Север запрещал ей гулять — продукты Гелле покупал и относил Умник.
Присев на диванчик, Север вяло следил за дальнейшей беседой Милы с Газаватом. Собственно, длилось это недолго — девушка вскоре мягко выпроводила бандита.
— Когда опять увидимся? — спросил Николай. — Здесь же? — добавил он жадно.
— Может, послезавтра… — пожала плечами Мила.
— А почему не завтра?
— Да затрахал ты меня сегодня, Коленька! — рассмеялась девушка. — А поскольку трахаюсь я крайне нерегулярно, то малость растренировалась. Отдохнуть надо денек, войти опять в форму.
— А послезавтра я не могу… — протянул Газават тоскливо. — Важный партнер приезжает… Давний мой кент. Надо принять, как следует.
Ох, следовало Миле спросить, что за партнер! Но она не спросила, не считая это важным и не желая вызывать лишние подозрения. А сам Николай не сказал. Не потому, что хотел скрыть имя своего «кента», а просто думал о другом: он всерьез расстроился невозможностью трахнуться с Гюрзой в ближайшие два дня… Газават махнул рукой и вышел за дверь.
— В четверг встретимся на обычном месте, не переживай! — крикнула ему вслед Мила, Николай обернулся и блестящими глазами посмотрел на нее.
— Все же ведьма ты, Гюрза! Сроду у меня не было, чтобы я бабу слушался! Всегда сам назначал, когда и где!
— Не возникай! — рассмеялась Мила. — А то перенесу рандеву с четверга на пятницу! Иди уж!
— Я позвоню завтра! — откликнулся он. — В пять!
Мила закрыла дверь и устало припала к ней. Ну вот, завтра к пяти тащиться в эту квартиру… Не было печали. Но не сообщать же Газавату номер телефона их с Севером жилья! Обычно Мила сама звонила Николаю, если надо было. Из автоматов.
Девушка из прихожей вернулась в комнату. Там уже сидел Север.
— Не раскололся Газаватушка… — вздохнула Мила. — Но он обязательно расколется, не сомневайся. Так или иначе, но я вытяну из него информацию.
— Сомневаюсь… — Север поднялся. — Ой, сомневаюсь, жена…
— Вытяну! — заявила Мила. — Он бы и сегодня раскололся, если б работала с ним я сама, а не Галька…
Звук пощечины почти слился с последними словами.
— Сама хочешь с ним поработать?! — прошипел Север. — Хочешь, да?!
— Ой, какой же ты дурак! — воскликнула Мила, сдерживая слезы. — Я ведь для тебя стараюсь! Мне этот ублюдок вообще сто лет не нужен!
— И готова ради меня стараться в койке?! — зарычал Север. — В койке с другим?! Как раньше?! Убью!
— Убивай, — неожиданно спокойно сказала Мила, присаживаясь на лежанку. — Убивай, надоело все, — девушка подтянула колени к подбородку, обняла их руками. — Ты меня по-прежнему считаешь блядью. А я уже сколько времени не блядь? Вылечилась я, Север, вылечилась, понимаешь? Я не нимфоманка больше! Мне и Паша так сказал, когда мы последний раз к нему ездили!
— Что он тебе сказал? — напрягся Север.
— Сказал, что теперь я могу быть только с тобой одним, и групповых оргий мой проклятый организм больше не потребует! И ведь это правда! Не требует! Мне достаточно тебя! Я верна тебе, опять верна, как раньше, помнишь? Так почему ты ведешь себя со мной, как подонок?! Ты хуже Газавата! Почему, Север?!
«Почему… — подумал Север. — Да потому, Милка… Паша сказал тебе, что теперь ты можешь быть только со мной, и проблем не возникнет… Но он не сказал, что их не возникнет только до тех пор, пока я разыгрываю из себя подонка… Вот так-то, родная…»
