Людвиг Гибельгаус - В небе великой империи
Он сделал „Кобру“, фирменный манёвр СУ-27, позволяющий производить пуск ракет из невозможных ранее положений. Нос истребителя быстро описал почти стодвадцатиградусную дугу и попытавшийся обойти его противник занял своё место в прицеле. Нацеленная на него ракета вырвалась из-под крыла, полыхнув огненным соплом. В этот момент предупредительный сигнал заполнил своим звуком кокпит и майор рванул истребитель в сторону, начиная противоракетный маневр. Его тоже облучали радарами боевого наведения, двое преследователей отреагировали быстро и настигали Хорева сзади. Под полной нагрузкой уходя на высоту, майор краем глаза увидел огненную вспышку, разодравшую черное полотно неба. Первая ракета достигла цели, но смертельная карусель в воздухе продолжалась. Хорев считал свой маневр почти завершенным, предупреждающая сирена умолкла, но в этот миг его истребитель вздрогнул один раз, потом второй. Первым пришло короткое смятение — „Никто ведь не стрелял!“ — но правый двигатель замолк совсем, а обороты левого упали вполовину и продолжали снижаться. Машина накренилась и начала опускать нос. „Топливо! Кончилось топливо!“ — пронзила голову мысль. И это было правдой. Сирена взвыла вновь, преследователи приближались к беспомощно теряющему скорость истребителю и их локаторы жадно ощупывали своими лучами желанную жертву.
Необходимые движения были отработаны тысячекратно на тренировках, майор даже не задумывался над тем, что делают руки и ноги. Мозг равнодушно проконстатировал единственный факт — вторая ракета не достигла цели, вспышка не появилась. „Не меня одного учили противоракетным маневрам.“ Через две секунды катапультирующееся кресло вынесло его из бесполезной теперь машины. Ещё через пять секунд ракета выпущенная подполковником Рыбиным, ударила в середину фюзеляжа и, взорвавшись, разломила истребитель на 2 части. Детонировать в нем было уже нечему. Ночное забайкальское небо постепенно вновь наполнилось тишиной.
Столица одной североафриканской страны, время 18:01
Проводив взглядом скрывшуюся за поворотом „Субару“, Али Хасан несколько минут пребывал в задумчивости, яростно сжимая зубами мягкий мундштук дорогой сигары. Американцы всё ему испортили. Всё. Как им это удалось, значения не имело. Картины он не получит, бизнесс-джет „Г-3“ тоже можно считать потерянным. Но о мести думать не приходилось, нужно было радоваться, что удалось спасти многое, пожертвовав малым. Американцы всё испортили, да. Но в обмен на свои услуги он получил лазейку, коридор в море бушующего огня. Не воспользоваться ей означало полную катастрофу, поэтому жалеть не о чем. Теперь нужно просто довести дело до конца и обезопасить себя полностью.
Али бросил окурок на пол и раздавил его носком ботинка. Вряд ли Рогов рассказал о нем этому, как его… Моргунову. Наверняка побоялся, что более решительный напарник попытается выключить его из игры, связавшись напрямую с покупателем. Рогов трус и к тому же умен… Жалкое сочетание! Но он ещё и дилетант, не имеющий ни малейшего представления о содержимом дерзко открытого им ящика Пандоры. Однако если русские до него доберутся… Эта мысль окончательно портила и без того отвратительное настроение Хасана. Он, Хасан, получил гарантии от американцев, не от русских. И американцы же Рогова ему подарили… „Ещё бы, я ценный человек“ — не без самодовольства подумал араб — „много кому и когда могу понадобиться!“ А Рогов? Тварь, полез не в своё дело! — Али всё больше раздражался — „И самим фактом своего существования всё более для меня опасен!“
Хасан не любил людей, которые могли быть ему опасны.
Когда он вновь вошел в дом, приглашенный секретарем начальник личной охраны уже ожидал его в приемной. Выслушав короткое распоряжение хозяина он с поклоном удалился.
— Вы очень подвели меня, господин Рогов — входя в холл, араб вновь принял свой царственный вид.
На Ивана было жалко смотреть. Лицо залилось бледностью, всё тело колотила дрожь и если бы не испепеляющая жара, которая чувствовалась даже в кондиционированном помещении, можно было бы предположить, что он жестоко мерзнет.
— Но всё ведь теперь решилось, правда? Я же всё сказал и люди теперь в безопасности — Рогов смотрел на Хасана как побитая собака.
— Этого мы с вами ещё не знаем, но будем надеяться.
— А если… если мой друг уже на пути сюда? С картинами?
— Вряд ли ему удалось уйти — Хасан усмехнулся — если в дело вмешалось ЦРУ… Но в любом случае я не желаю иметь ничего общего с вашими картинами, даже если их бесплатно свалят в кучу у моего порога.
— Но как же…
— Наша договоренность? — араб зло рассмеялся — И вы осмеливаетесь говорить об этом?! Вы бездарно заварили всю кашу, втянули в дело меня, поставив под сомнение репутацию одного из крупнейших деловых людей этой страны! И ещё осмеливаетесь говорить о какой-то договоренности? Лучше держите язык за зубами! И что касается этого дела и вообще — спокойнее закончил он.
— Господин Хасан, но я могу рассчитывать на вашу поддержку?
— Конечно — он зловеще улыбнулся — у вас же есть теперь самолет, прекрасный бизнесс-джет. Через него никогда до меня не доберутся, поэтому я просто дарю его вам и вашему другу… Если он всё-же выберется из Испании.
— Но господин Хасан… — Рогов смотрел на него с мольбой.
— На этом наш разговор закончен. Остерегайтесь отныне вообще упоминать моё имя — стоя у окна террасы, араб хорошо видел, как джип с людьми из его охраны покинул территорию виллы — Уходите.
Поняв, что попытки продолжать разговор бессмысленны, Иван встал и, шатаясь, потерянно направился к выходу. Хасан проводил его насмешливым взглядом.
Международный аэропорт Нарита в г. Токио, местное время
05:30 следующего дня
„Боинг-747“ коснулся колесами посадочной полосы и легкий толчок возвестил завершение полета. Сенатор Робертс вздохнул с облегчением — он не любил летать, иногда в небе происходят всякие мерзости. Особенно в наши дни, весь этот терроризм… Почтенный законодатель вытянул затекшие за долгие часы ноги и, сбросив с себя плед, нетерпеливо стал натягивать пиджак. В конце-концов, пассажиры первого класса переплачивают ещё и за право первыми покинуть самолет. Через иллюминатор он увидел, что на улице, где рассвет ещё только начинался, идет дождь и непогода обрадовала сенатора. Ещё более он радовался нерассеявшемуся утреннему туману и слабому аэродромному освещению. На выходе к трапу сенатор раскрыл зонтик и тщательно прикрылся им от взглядов идущих следом людей. Инкогнито оставалось важной частью секретной миссии. Внимания двух своих единственных на борту соотечественников он так и не привлек. Встречающие сенатора люди приветливо распахнули перед ним дверцу лимузина.
Из сообщения Агенства Франс Пресс, сутками позднее
„Вчера вечером, в… совершено покушение на российского дипломата, помощника кульрурного атташе РФ Ивана Рогова. Его машина была найдена местными силами безопасности неподалеку от деревни Аль-Асфир со следами многочисленных пулевых пробоин. Дипломат скончался на месте преступления. МИД РФ потребовал от правительства… полнейшего и скорого раскрытия теракта. Все найденные улики свидетельствуют об очередном преступлении исламских фундаменталистов, которые очень активны в этом регионе страны. За минувшие два года это уже четвертое покушение на дипломатических работников иностранных держав…
Заключение
Десять предназначавшихся террористам картин были тем же вечером возвращены на выставку с многочисленными извинениями российской стороны. Директору экспозиции Денису Астахову удалось уговорить своего испанского коллегу не предавать этот инцидент вниманию общественности и прессы. Тот согласился после того, как Мак Рейнолдс провел с ним беседу от имени американского правительства и передал неизвестную сумму наличными, формально для ремонта поврежденного „Мерседеса“.
А. Ю. Лукин похоронен тремя днями позже у себя на родине, в городе Ростове. Официальная причина смерти — сердечный приступ.
Специальный представитель российского МИДа два дня вел переговоры в Вашингтоне о совместных мерах по борьбе с международным воздушным пиратством. По соображениям национальной безопасности обеих стран, содержание переговоров и принятые решения остались в тайне.
Ни одна газета, а также радиостанция или телеканал в мире не передали сообщение об инциденте, неизвестным он остался и для пассажиров и экипажа рейса „САС 3314“. Однажды в частном разговоре шеф отдела операций поинтересовался у директора ЦРУ, стоит ли проинформировать о произошедшем сенатора Робертса. Ответ был следующим: „Не ранее, чем он сам станет Президентом“. На этом тема была закрыта.
Через год после описываемых событий США и Китай заключили договор, чья преамбула начинается следующей фразой: „Об аспектах совместного военного использования восточнотихоокеанского морского и воздушного бассейнов“.
