Александр Чернобук - Капкан для Скифа
— Дурика не включай.
— Ты о чем?
— О телке твоей речь!
— О какой телке? — Для того, чтобы говорить спокойно, мне понадобилось собрать всю свою волю в кулак. — У меня подсобного хозяйства нет и никогда не было. Фермы не держу. Животноводством не увлекаюсь.
— Значит, ни коров, ни коз, ни телочек молодых у тебя нет?
— Нет.
— Ладно, не прибедняйся.
— Не понимаю.
— О Юлечке, твоей красавице, речь, — в трубке снова раздался смех. — Чем она не телочка? Молодая, задорная, сочная…
— Чего ты хочешь?
— Жди письмо — там будут все инструкции. Исполнять их будешь буквально, если не хочешь, чтоб мы твоему пушистому котику шкурку испортили. Это, надеюсь понятно? — После непродолжительной паузы голос в трубке гаркнул: — Не слышу ответа!
— Понятно.
— И еще одно…
— Что?
— Не ревнуй, Отелло, я буду с ней ласков…
— Ты кто? Падла, отвечай!
— О-е-е-е-е-е-й! Как страшно.
— Забиваю тебе стрелку! Прямо сейчас! В любом месте! — Нервы больше не выдержали. — Сука, гнида, порву, где ты находишься?
Я еще долго орал в отключившийся мобильник и, наверняка, цензурных слов употребил мало. Отшвырнув трубу, упал на постель и схватился руками за грудь — сердце давно, еще с армии (после ударов Рембо) пошаливало, а сейчас сжалось и отказалось выполнять свои функции совсем. Сгреб в кулаки одеяло, судорожно выгнулся, скатился со стоном на пол и провалился в темноту…
— О-о-о-о-е-е-е!
Вот мы и снова один на один. Я и Рембо. Он делает выпад ногой, затем идет главный удар — рукой в голову. Отреагировать я успеваю, но блок слабый, он его пробивает и попадает в челюсть с правой стороны, потом сразу удар по левой: «Да что же ты делаешь, гад? Игра и мяч уже далеко, мы же не в спарринге, а на игровом поле. Вон мяч, там игра». Рембо не слушает, он продолжает нападать, из его оскаленного рта брызжет слюна, капли летят прямо мне в лицо. Он в каком-то бешеном азарте продолжает хлестать меня по щекам. Ну, сука, держись. Я тебе покажу сейчас и боевое регби, и слюни, и йоко в сердце, и пощечины по лицу»… Ухожу с линии атаки и бросаю правую руку вперед, в хлестком хлыстоподобном ударе — «уракене»…
— Ху-у-у-у! Получай!
— Е-е-е-е-е, Скиф! Ты что делаешь? — Костя роняет стакан с водой и отпрыгивает, держась за правый глаз.
Прихожу в себя — комната, я на полу. Стол, кресло, кровать. Общага. Я дома. Солнце в окне — я что, спал днем? Провел ладонью по лицу — мокрое, и щеки пылают. Сердце заныло, вернув мне все воспоминания сразу: и потерю сознания, и потерю Юли. Массируя левую часть груди, встал и осторожно присел на краешек постели:
— Сколько времени, Купер?
Он поднял и приложил стакан к щеке:
— Блин. Синяк будет. Около десяти.
— Извини.
— Что тут у тебя происходит?
— Так сразу и не ответишь…
— А ты не сразу. Как самочувствие?
Я вяло пожал плечами, не убирая руки с сердца:
— Только «вернулся».
— Это я и сам вижу. Захожу, ты в судорогах корчишься на полу. Думаю, дай, похлещу по морде — все безопасней, чем в спарринге на ринге. Ан нет. Все равно не тот случай. Зарядил другу по лицу. Надо было просто тихонечко водичкой поливать на расстоянии. — Костя, наверное, сильно перепугался. Говорил, поглядывая на меня с опаской. Видно, прелестный видик у меня был, когда он вошел.
— Друг называется. Похлещу, пока ты в отключке…
— А что? Такого случая может больше не представиться.
— Понятно. Воспользовался беспомощным состоянием…
— Так что все-таки случилось?
— Позвонили, сказали, что Юлю забрали.
— Да ты что? — Он опять уронил стакан.
— Крепкий, не разбился, хорошее отечественное стекло. — Я кивнул на гранчак, на большее меня не хватило.
— Кто, как, зачем?
— Не знаю, не представились, сказали ждать письменных инструкций, и все. Я и вырубился. — Я потянулся за подушкой и пристроил ее за спиной. По-стариковски кряхтя, медленно прилег.
— Да, дела, — Костя поднял стакан, посмотрел на свет. — Ты не прав — треснул, — и швырнул его со всего маха в мусорное ведро:
— Кто это может быть?
— С такими же успехом можно спросить — зачем? — Я скривился. Сердце не отпускало: «Нельзя психовать, надо успокоиться, не хватало кони двинуть в такой момент. Когда Юля у каких-то ублюдков. Забавно будет. Принесут письмо с требованиями о выкупе, а Скиф в морге. Кино. Обхохочешься». — Свободная рука непроизвольно сжалась в кулак.
— Ну, «зачем» вопрос проще. — Костик присел в кресло.
— Чем проще?
— Явно какой-то корыстный интерес преследуется.
— Какой?
— Денег, например, с тебя сбить, — сделал предположение Купер. — Ты у нас парень совсем не бедный.
— Сразу б по телефону сказали сумму, — возразил я. — Назначили б срок. Типа: «Собирай сто штук грин к среде, иначе… и так далее». Нет, здесь что-то не так.
— Слушай, — Костя взъерошил волосы, — девка она симпатичная. Может, того, в гарем какой? Баб сейчас из страны сотнями вывозят.
— Да, и мне через пятнадцать минут звонят сообщить: «Украли вашу невесту в гарем Шаху-Беку, уведомление ждите письмом».
— Не стыкуется. Верно.
— То-то и оно.
— Негры на нее тогда глаз положили, они у нас любвеобильные, засранцы черножопые… — неуверенно предложил очередную версию Купер.
— Нет, не то, совсем не то, — я отмахнулся. Сердце нестерпимо ныло. — Ответ следует искать в другом месте
— В каком?
— Это как-то с делами бригады связано. Я в этом уверен. На все… — я сделал паузу, колеблясь, — на девяносто пять процентов. Кому мы перешли дорогу? Вспоминай…
— Вроде бы никому.
— Как это никому?
— Только вот Рембо с Парфеном пистон от нас получили… — Костя задумчиво скривил угол рта. — Последний не в счет уже.
— А первый не мог на нас выйти никак, — я осекся на полуслове, вспоминая показавшийся знакомым голос похитителя — он вполне мог принадлежать Савельеву, — если его никто на эту тему не вывел.
— Что ты имеешь в виду?
— Что имею… — я задумался.
— Кого-то подозреваешь?
— М-м-м-м. Подожди…
Купер помолчал пару минут и не выдержал:
— Грешишь на кого из наших?
— Нет, на команду Леньки Пантелеева…
— Скиф, ты на кого конкретного думаешь?
— Нет, Костик. Это было б слишком просто. Кого я могу подозревать? Тут не подозревать надо, а вычислять! Если терок, кроме как с Рембо, серьезных не было, значит — он. А помощник у него один из наших…
— Участников, вообще-то, много было… — задумчиво протянул Купер.
— Что верно, то верно.
— Задачка.
— Ты что, сомневаешься в том, что мы рассчитаем эту ситуацию? — Я приподнялся на локте. — Пессимизм отбрось, включай мозги…
— Мои мозги в твоем распоряжении, а пессимист — это хорошо информированный оптимист. Мудрость народная. Предлагаешь ее опровергнуть?
— Нет, Костя, не предлагаю.
— А что?
— Нам надо. Есть такое слово — «надо». Нам выбора другого не оставили. Если не сможем — грош нам цена. А мне совсем… — я махнул рукой, опять схватился за сердце и повалился на подушку.
Мы скрупулезно, весь день, до самого вечера перебирали всех участников кидняка Рембо. Рисовали схемы, строили догадки. Брались за дело с десятка сторон. Рассматривали под разными углами и с разных позиций роль и информированность каждого, кто был задействован в этой операции. Ответа ясного не нашли, но предположений и версий выстроили много. Одна из них мне казалась наиболее близкой к действительности, и было решено ее отрабатывать первой…
Конверт доставили ближе к вечеру. Принес его рассыльный. Есть в городе такая фирма — занимается скорой доставкой. Хочешь пиццу, бутылку водки или еще чего — набираешь номер и объясняешь: как, когда и чего надо переместить по городу. Вот из этого-то бюро обслуживания и был молодой шустрый пацаненок, доставивший нам почту. Помочь нам с отправителем он никак не мог. Ему позвонили по телефону, сообщили номер и код багажной ячейки на автовокзале. Там лежал конверт с адресом, а деньги в оплату услуги были переведены телеграфом ранее.
В письме, набранном на компьютере и распечатанном на принтере, содержалась подробная инструкция по ограблению ресторана «Левиафан», с указанием главной цели — сейфа в кабинете директора, точной суммы — двести тысяч долларов и временем налета. А именно: завтра в двадцать два ноль-ноль мы должны обчистить это заведение.
Также упоминалось количество охранников — четверо, их вооружение. Состав обслуживающего персонала — восемь женщин, шесть мужчин. Прилагалась схема помещения, в которой ручкой был поставлен жирный крест на сейфе в кабинете директора. Ключ от сейфа, любезно сообщал отправитель, у управляющего рестораном. В двадцать два ноль-ноль он точно будет на месте. Последняя строка извещала о том, что при благополучном исходе операции последует звонок в двадцать три ноль-ноль на мобильный телефон Скифа с сообщением, где будет производиться обмен девушки Юли на американские деньги.
