Михаил Март - Агония страха
Журавлев подошел к мотоциклу Монаха, за спиной которого сидел Метелкин.
– Ну, Бориска, теперь ты моя последняя надежда.
– Не волнуйся. Дик, я знаю, что делать.
– До Феодосии сто километров, там будем решать, что делать дальше. Поедешь за мной в сотне метров. Вряд ли они все силы бросят на Перевал. Что-то и на Судак оставят, и на Бахчисарай, и на Севастополь.
– А мне кажется, все будет нормально, – сказал Метелкин.
– Береженого Бог бережет, Женечка. Над этим путешествием мы в Москве посмеемся, а пока нам нужно с Украины в Россию попасть, и то нас там с букетом никто не ждет.
Вадим сел на заднее сиденье «фиата».
– Ну, Аля, трогай. Тебе очень идет эта шляпка и очки.
– Слава Богу, ты меня Машей не называешь.
– Это как понимать? Ревность?
– Зачем же? Ты свободный белый мужчина, спишь, с кем тебе нравится.
– Не преувеличивай. Ты мне очень нравишься, однако мы не спим. И даже не занимаемся любовью.
– А может быть, я брезгую!
– О, это серьезное заявление. Зачем же ты меня из ямы вытаскивала?
– Ладно, извини. Может, ты прав и я ревную.
– Я чувствую, что мне лучше помолчать. Будь внимательна. Я думаю, что популярность этой шляпы дальше Алушты не распространяется.
Большая Ялта осталась позади.
***Все, что мог, подполковник Седов сделал. Все дороги, ведущие к Симферополю, были блокированы силами центра. Что касается горного перевала, то подкрепление к дорожным постам выехало слишком поздно. Первое сообщение с Перевальной никого не радовало. Группа из трех мотоциклистов, по два человека на каждом, подъехали к Перевальной. Машина автоинспекции стояла поперек шоссе, сузив проезд до минимума. Мотоциклисты тут же развернулись и понеслись в обратном направлении к морю. Двое сотрудников с некоторой задержкой сели в машину и бросились в погоню. Расчет шел на то, что ездоков удастся взять в клещи, так как со стороны Алушты им навстречу шло подкрепление. Но рокеры исчезли. Оставшийся в одиночестве постовой на Перевальном позвонил через десять минут и доложил о том, что мотоциклисты пронеслись мимо. Как им удалось обмануть преследователей, которые уже гнались за чьей-то тенью, осталось тайной. В итоге главный блокпост беглецы проскочили.
Виноградов нервничал. Они сидели в дежурном помещении Управления и реагировали на каждый звонок.
– Не беспокойтесь, Олег Петрович, уйти им некуда, они в кольце. Номера мотоциклов зафиксированы. Журавлев нанял местных ребят. Крым они знают хорошо, тут и спорить нечего, но за его пределы им не уйти.
– Вы забываете, Герман Феофанович, что, перемахнув через перевал и оказавшись на равнине, пассажиры могут сойти с мотоциклов. У них расширяется выбор. Через перевал проходит одно-единственное шоссе, а за горами их сотня.
– Не преувеличивайте, Олег Петрович. Из Крыма можно уйти морем. Они пренебрегли этой возможностью. Можно улететь на самолете. Аэропорт под контролем, там наши люди. Железная дорога тоже под пристальным вниманием.
Со следующего поста пришло похожее сообщение. Опять мотоциклисты подразнили постовых, втянули их в погоню, а через несколько минут проскочили мимо.
– Ну, что я вам говорил, Олег Петрович. Они рвутся к Симферополю. Им осталось не более сорока минут пути. Уверяю вас, их встретят достойно. Наших людей они на дешевые трюки не возьмут.
Виноградов смотрел на часы. Прошел час, второй, третий, но мотоциклисты исчезли. Словно в воду канули.
***Не успел Ласкин и десяти километров отъехать от Феодосии, как чуть было не врезался в столб. Его «девятка» затормозила у самого кювета, оба передних колеса повисли над обрывом. Машина села на брюхо и замерла.
Водитель выскочил и посмотрел вслед улетавшему красному «фиату».
– Мистика! Быть того не может!
Машина скрылась за холмом. Ласкин вернулся к своим «жигулям». Крепко села. Легковушка не вытащит. Грузовик полдня ждать можно, а он еще, как назло, трос с собой не взял. До ближайшего телефона пешком не дойдешь. Либо в город возвращаться, либо до поста километров пятнадцать шлепать. Ласкин решил вернуться в Феодосию. Вот только машину на дороге бросать слишком рискованно, разденут до скелета. Минут десять он пытался остановить попутку и посылал проклятие каждой пролетавшей мимо машине. Наконец нашелся один сочувствующий и притормозил.
– Как это тебя угораздило, приятель? Решил в море нырнуть?
– Засмотрелся. – Ласкин достал свое удостоверение. – Я подполковник милиции. Очень прошу вас, у въезда в Феодосию сообщите посту, что со мной произошло. Пусть срочно вышлют аварийку.
– Ну почему же не помочь. Ладно. Ждите.
Ласкин сел на камень и стал ждать. Одни ждали, другие мчались.
***«Фиат» и мотоцикл стояли возле шашлычной на одной из улиц Феодосии. Путешественники сделали короткий привал и наполняли желудки.
– Ну вот, сорванцы, мы почти что вырвались из кольца, но торжествовать победу еще рано.
Метелкин скептически помотал головой.
– Ты слишком осторожен. Дик. Я же говорил…
– Помолчи, Женя. Тебе испытаний предстоит на пути больше, чем мне. Первое и самое неприятное заключается в том, что тебе придется постричься под ноль. Ты должен иметь то же самое описание. Бритый, возраст около тридцати лет.
– Что ты еще задумал. Дик? – спросил Монах.
– А ты, Бориска, сядешь на поезд и спокойно поедешь в Москву. Мотоцикл оставишь мне. Я куплю тебе новый, если доберусь до столицы.
– Зачем тебе мотоцикл? – спросила Алиса.
– Для романтического путешествия. Мы делимся на три части. Монах идет на вокзал, сует проводнику деньги и едет домой. Женька берет «фиат» и на полной скорости несется в Керчь. Там ждет Марго. Марго надевает шляпу с цветами, очки, Женька бреет голову и они на «фиате» заезжают на паром, пересекают Керченский пролив и попадают в Россию. А дальше Женя едет в Краснодар, там уже рядом, а Марго в Москву. Машину бросите, где захотите. Главное, все вы с паспортами и к вам претензий не будет. До Керчи по прямой чуть больше сотни верст хорошего чистого шоссе.
– Так, мне все понятно, – сказал Метелкин. – Мы опять будем с Маргушей отвлекать внимание. Ничего, нам плевать, мы журналисты, отмажемся. Но ты с Алисой куда денешься?
– Мы садимся на мотоцикл и едем на север к берегу Азовского моря в Каменское, а дальше по Арабатской стрелке между морем и Сивашом до Геническа, а это уже не Крым. Такой маневр никто не разгадает.
– Но стрелка не имеет даже нормальной дороги! С обеих сторон вода, и расстояние до Геническа километров двести.
– Не преувеличивай, репортер. Борискин мотоцикл везде пройдет. Что для меня песок, если я по льду и даже по стенам ездил! Вся забота – это бензин для тачки и вода для нас. Ты не возражаешь, Аля?
Алиса пожала плечами.
– Ты уже все решил. Чего зря воздух сотрясать. Пора ехать.
С этого места пути их разошлись.
***Наконец-то Ласкин добрался до города. В первую очередь он зашел на въездной дорожный пункт и попросил дежурного офицера соединить с Управлением милиции Ялты. Его соединили. Трубку поднял дежурный.
– Привет, капитан. Феодосия на проводе. Соедини-ка меня с Москаленко.
– А кто это говорит?
– Подполковник Ласкин.
– Извините, товарищ подполковник, но Виталий Семеныч не может подойти к телефону. Он умер.
– Да вы что там все, белены объелись? То его сестра умерла, а она жива-здорова, то Москаленко умер, с которым я вчера вечером разговаривал…
– Одну секунду. Сейчас я вас соединю с подполковником ФСБ Седовым. Он занимается расследованием. Седов с нетерпением выхватил трубку у дежурного.
– Ласкин? Седов на проводе. Кто тут белены объелся, потом решать будем. Докладывай толком, что у тебя стряслось!
– У меня ничего не стряслось. Вчера вечером мне звонил Виталик, позвал на похороны Маши, которые должны состояться завтра. Мы с ней с детства дружили. Сегодня утром я собрался и поехал в Ялту. Черный костюм с собой прихватил. Выезжаю на шоссе и вижу ее. Я чуть с горы в море не навернулся.
– А если подробней? Как ты ее встретил? Ты говорил с ней?
– Нет, разумеется. Она проехала мимо меня в сторону города. Ее машина, номер, и Маша за рулем. В своей любимой шляпке, в темных очках. Ошибки быть не может.
– Все понятно, подполковник. Маша в морге. Ее машину угнали. Подними всю милицию на поиски…
– Какие поиски? Больше двух часов прошло. Ищи ветра в поле.
– Поставьте порт на контроль. Все суда, идущие из Феодосии в сторону Новороссийска, необходимо проверить. Разыскивается мужчина на вид тридцати пяти лет, спортивного телосложения, с бритой головой, европейской внешностью. Учти, подполковник, дело очень важное. Тебе это зачтется. С парнем может быть девушка лет двадцати пяти. Скорее всего, она и сидела за рулем, а парень лег на заднее сиденье. Вокзал также поставь на контроль.
– Все понял. А что с Москаленко?
– Погиб. И эта парочка причастна к его смерти.
