Скотт Мариани - Последнее пророчество
18.49.
«Одиннадцать минут».
Он был уже близко. Впереди показался вход на огромную эспланаду, ведущую к Стене Плача на краю Еврейского квартала. Чуть дальше возвышался грандиозный, сияющий золотом Купол Скалы.
За спиной снова слышались пронзительные голоса и вой сирен. Бен бросил взгляд через плечо. К погоне присоединилось еще несколько полицейских. Он пробежал вдоль Стены Плача, рассеял толпу людей в черных одеждах.
Мавританские ворота — единственные, через которые немусульмане могут попасть к комплексу Храмовой горы. Бен промчался мимо билетного киоска, растолкав толпящихся туристов. Полетевшие в его адрес проклятия стихли, когда люди увидели кровь на одежде. Теперь Бен бежал по брусчатке к самому Куполу Скалы. Легкие горели, ноги подкашивались, и он переставлял их только усилием воли.
Громадное здание выросло перед ним — восьмигранные стены, облицованные синим мрамором и украшенные великолепной арабской вязью. Возле мечети уже собрались сотни правоверных, в приглушенном гуле голосов ощущалось благоговейное волнение.
Вслед за ним в толпу врезались полицейские. Бен слышал их окрики, но не останавливался. Пришедшие на службу мусульмане потянулись к входу в мечеть. Все важные особы были уже там.
«Четыре минуты».
Он оглянулся по сторонам. Бомба могла быть где угодно. Ее мог пронести под одеждой кто-то из тысячи окружавших его верующих. Ее могли заложить неделю или две назад, чтобы в нужный момент активировать поданным извне сигналом.
Бен представил, как раскалывается от взрыва это прекрасное здание. Как рушится охваченный пламенем величественный купол. Как разлетается на куски все, что находится внутри. Как взмывает в голубое небо над Иерусалимом огненный шар и расползающийся грибом столб черного дыма возвещает о случившемся катаклизме.
«Три минуты».
Ни малейшего шанса предотвратить катастрофу.
И тут он заметил лицо в толпе. Не арабское, а европейское. Лицо человечка в светлом пиджаке и летних брюках. На плече у него висела большая сумка. Один из миллиона наводнивших город туристов.
Но у Бена была отличная память на лица, и это он узнал сразу, хотя видел прежде только раз — на Корфу.
На мгновение память вернула в прошлое. Человек с лэптопом за столиком на террасе кафе. Те же острые черты. Те же пустые, ничего не выражающие глаза. Он. Бомбист. Тот, кто убил Чарли.
Бен двинулся к нему через толпу. Полицейские шли следом, отстав ярдов на двадцать. И приближались. Он побежал. Рядом вскрикнула женщина.
Бомбист повернул голову и увидел Бена. Глаза его сузились на мгновение, а через секунду он растворился в колышущемся людском море.
«Две минуты».
Бен бежал так, как не бегал никогда в жизни, — мимо небольших мечетей и древних зданий. По гладким, неровным ступеням, уходившим в лабиринт массивных колонн и арок. Фигурка бомбиста мелькала впереди, когда тот нырял под арку, сворачивал вправо или влево, выскакивал из-за колонны.
И все-таки дистанция между ними сокращалась. Две пары ног, два ритма бегущих шагов и скачущее среди древних строений эхо.
«Одна минута».
Человек впереди пошарил в кожаной сумке. Вытащил что-то. Маленький черный предмет четырехугольной формы. Дистанционный детонатор. Человек нажимал на кнопки.
Набирал цифровой код.
Кровь как будто застыла в жилах. Бен сунул руку под окровавленную рубашку, выхватил из-за пояса джинсов пистолет бородатого киллера и выстрелил, не целясь, навскидку. Бомбист пригнулся, а пуля звонко влепилась в камень. Послышались тревожные крики.
Человек с детонатором метнулся в переулок с множеством арок. Еще мгновение, и он исчезнет, затеряется, пропадет. Бен знал, что не может его потерять, потому что иначе код будет введен и останется только нажать кнопку «передать».
И тогда все будет кончено. Погибнут сотни, а то и тысячи людей. А потом еще много-много больше.
Часы показывали ровно семь.
Далеко-далеко, за тысячи миль от Иерусалима, Ирвинг Слейтер, сидевший на заднем сиденье мчащегося лимузина, посмотрел на золотые часы, отсчитывавшие последние секунды. Он откинулся на кожаную спинку и улыбнулся.
— Пора.
63
Бомбист нырнул под изрытую оспинами каменную арку — с детонатором в руке.
Встреча с мчавшимся в противоположном направлении мопедом стала для него полной неожиданностью — в следующее мгновение, успев лишь хрюкнуть от боли, он уже летел кувырком.
Выскочив из-под арки, Бен увидел, что бомбист, раскинув руки и ноги, распластался на узкой улочке, скутер, завалившись набок и высекая искры, скачет по камням, а лихач, перелетев через руль, катится в сторону.
Черное устройство лежало на мостовой.
Лицо бомбиста было в крови. Скалясь от боли и напряжения, он пополз за детонатором. Замерев от ужаса, Бен наблюдал за тем, как дрожащая рука тянется за прибором, как смыкаются на нем скрюченные пальцы, как…
Их разделяло не больше десяти ярдов.
Бен прыгнул на него и с размаху ударил кулаком в висок. И еще раз. Бомбист уронил голову, сплевывая кровь. Бен схватил его за пальцы, вырывая детонатор.
Резкий окрик сзади. Бен обернулся. В трех ярдах от него, тяжело отдуваясь, стоял потный молодой полицейский с пистолетом. По глазам Бен видел — парню страшно. Но страх только добавлял ему решимости. Он снова крикнул что-то на иврите.
Бен поднял руки и медленно выпрямился.
Полицейский перевел пистолет на бомбиста.
Тот лишь улыбнулся, сел и поднял палец, чтобы нажать кнопку.
Код был введен. Одно легкое прикосновение — и мир никогда не будет прежним.
Дальнейшее заняло доли секунды. Локтем левой Бен врезал полицейскому в лицо, а правой уже выхватил у него пистолет. Палец инстинктивно нашел спусковой крючок. Целиться было некогда.
Пуля попала в ладонь, оторвав половину пальцев, и разбитый детонатор упал на камни вместе с брызгами крови.
Прижав к груди изуродованную руку, бомбист поднялся на колени и непонимающе уставился на Бена.
— Кто ты? — прохрипел он.
— Никто, — ответил Бен и выстрелил ему в голову.
64
— Вот и все, — сказал Мердок. — Вы свое дело сделали.
Бен сидел на краешке кровати в палате иерусалимского госпиталя, пытаясь определить, что у него все-таки не болит.
— Теперь очередь за вами.
Рассказав все Мердоку, он не упомянул о Каллахане и Слейтере — на них у него были свои планы.
— Я слово всегда держу. Не волнуйтесь, об остальном мы позаботимся. А вы свободны. Здесь вас не было. Я о вас ничего не знаю и даже имени вашего не слышал.
После Мердока он позвонил Алекс, набрав тот же номер, с которого она звонила ему из дома Каллахана.
Ждать пришлось долго, и, услышав наконец ее голос, Бен вздрогнул.
Алекс, узнав его, расплакалась.
— Я возвращаюсь, — сказал Бен. — Встречаемся завтра, у Мемориала Линкольна, в час дня.
65
Бен ступил на американскую землю в полдень, доехал до центра города на такси и расположился на теплых ступеньках Мемориала. По ясной глади искусственного озера прыгали солнечные зайчики. За озером возвышался обелиск Мемориала Вашингтона, а еще дальше виднелся купол Капитолия.
Алекс еще не пришла, и Бен достал телефон, решив сделать еще два звонка. Первый — Августе Вейл.
Услышав его, старушка обрадовалась.
— Извините, что уехал, не попрощавшись. Возникли кое-какие срочные дела.
— А меня до сих пор осаждают репортеры. Хотят знать, кто был тот загадочный стрелок, взявший главный приз и бесследно пропавший.
— Я лишь хочу поблагодарить вас за гостеприимство.
— Не стоит благодарности, Бенедикт. Будете в наших местах, непременно позвоните. В моем доме вы всегда желанный гость. Если могу чем-то помочь…
— Можете. У вас есть номер преподобного Кливера? Я хотел бы заказать несколько экземпляров его книги.
— О, уверена, он будет вам рад.
Бен набрал номер, который назвала мисс Вейл. Секретарь, ответив на звонок, передал трубку Кливеру.
— Как дела, Клейтон?
— Хорошо, — настороженно ответил проповедник.
— Получили свои сто миллионов долларов?
— Деньги поступили два дня назад, — растерянно ответил Кливер. — А вы откуда знаете?
— Интуиция. Звоню предложить вам сделку.
В трубке обреченно вздохнули.
— Сделку? Что еще за сделку?
— Не надо паниковать, Клейтон. Я не собираюсь отнимать у вас деньги. По крайней, мере не все.
— Вы на редкость щедры.
— Есть такое. Итак, вот мои условия. Обсуждению они не подлежат. Готовы?
— Слушаю.
— Во-первых, четверть всей суммы вы пожертвуете в пользу Фонда Вейлов — на строительство нового детского отделения.
