Олекса Белобров - Волчье правило
Бешеными глазами Хантер вылупился на старшину, горло перехватило, потекли непрошеные слезы – за всю свою недлинную жизнь старлей еще ни разу не пробовал спирта: ни разбавленного, ни чистого…
В желудке взорвалась фугасная авиабомба, рикошетом в голову ушел сильный заряд алкоголя. Хитрый старшина оказался наготове: он подал Сашке только что открытую жестянку с газированным голландским напитком под названием «Си-Си». Хантер, не соображая, что делает, ухватил жестянку и залпом выдул.
Лучше бы он этого не делал – газированный напиток смешался со спиртом и практически моментально всосался в стенки желудка. Хмель дуплетом отрикошетил в башку, и довольно мощно. Но Александр уже совладал с собой.
– Еще! – прохрипел он, показывая на «дутую» флягу. Старшина с пониманием и одобрением смотрел на офицера, оживавшего на глазах.
– Это правильно, по-нашему, по-казацки, – сказал он и подал флягу. – Саня, но ты того… смотри, не очень-то увлекайся…
Не успел договорить фразу, как старлей сделал еще три больших глотка огненной смеси.
– Воды! – прохрипел он с натугой. – Воды!..
Оселедец подал фляжку с теплой питьевой водой, осушенную старлеем почти полностью. После подобной процедуры Хантер показалось, что он просто рухнет на пыльную землю «отстойника». Но вышло совсем по-иному. Неожиданно на душе стало легче, дневные кошмары куда-то отошли, и, наконец-то, проснулось здоровое чувство голода.
Хантер, позабыв о страшном «рагу» на дороге, жадно поглощал все, что приготовили, – и шурпу, и шашлыки из баранины. Лишь после чая он смог окончательно успокоиться. Хмель понемногу выветривался, Сашка закурил сигарету и спросил старшину.
– А бойцы, со мной разбиравшие руками остатки автобуса, – он специально не употреблял слова, наподобие «мясо» или «рагу». – Как они?
– Там все нормально, Александр, – старшина хитро улыбнулся в казацкие усы.
– Что, у них там тоже какой-то «релаксант» с элеутерококком имеется? – забеспокоился замполит.
– Там все нормально! – твердо заверил Оселедец. – Там тоже всем поплохело, как и тебе (бойцы – тоже люди), а вот Лому – этому все по цимбалам! Хотя, без «релаксанта», как ты говоришь, конечно же, не обошлось…
– Не переберут? – забеспокоился Петренко.
– Нет, не должны. – Старшина был спокоен, как слон после купания. – К тому же, я попросил ротного не ставить ночью никого из них на посты, пусть отдохнут ребята…
– Вот это ты молодец, старшина! – одобрил Петренко, выпуская дым.
– И ты молодец, Хантер! – без подхалимства отметил Оселедец. – Сложные ситуации тебе подготовила судьба военная. Некоторые за два года в Афгане не видят такого, как сегодня. – Он продолжал медленно говорить, присматриваясь к заместителю командира роты: – А ты, на первых же боевых, и на такое нарвался! Очевидно, судьба военная твоя здесь, в Афгане, будет непростой… – спрогнозировал он.
– А ты откуда знаешь? – удивился Петренко.
– Ты же из Украины, вероятно, знаешь такую байку. – Оселедец перешел на родной язык. – Кум каже куму: «Знаєте, куме, зима буде лютою, морози – страшні!» «Та ні, – відповідає кум, – не знаю. А ви, куме, звідки про це дізналися?» «Та знаю, бо в мене кожуха немає!», – засмеялся старшина.
– Ха-ха-ха! – пьяно захохотал Александр, сидя возле костра на ящике из-под снарядов. – А ежели серьезно?
– Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! – Оселедец вытянул свою хитрую флягу, глотнул жидкости, крякнул, запил водой, съел шмат уже застывшей свежины, и предложил флягу собеседнику.
Тот по-лошадиному замотал головой – ему и так было хорошо.
– Есть у меня какой-то дар, – сообщил старшина доверчиво. – Хотя проявляется он не часто, и могу я об этом рассказать далеко не всем.
– А почему с такой избирательностью? – начал выделываться нетрезвый Хантер. – Что, когда и кому ты можешь спрогнозировать?
– Не спеши! Я ж говорю тебе, Саня, – рассердился Оселедец. – Сам не знаю, что-то находит на меня – тогда и предупреждаю человека, дескать, будет так-то и так…
– И что, сбывается? – вдруг остыл замполит, которого почему-то уже не тянуло на шутки, несмотря на гастрономическое наслаждение и немалую дозу алкоголя в крови.
– Почти всегда. К сожалению, – грустно резюмировал старшина.
– А пример какой-либо можешь привести, земляк? – попросил старший лейтенант.
– Сам увидишь и услышишь, Александр, только не обижайся, – утешил старшина. – Я не хочу пугать свой дар, загоняя его куда-то в глубь себя. Бывало, благодаря ему удавалось предотвратить несчастье и даже сохранить кое-кому жизнь. Некоторые нехорошие люди (в частности майор Волк), откровенно издеваются надо мной. – Старшина снова приложился к фляге, сделал глоток, запил водой и продолжил: – Но это все до поры, до времени…
– Понял, не буду выспрашивать. – Хантеру действительно расхотелось выпытывать у старшины возможные перипетии собственной военной доли. – Ибо, как говорили древние греки: нельзя просить богов открыть будущее – жить станет неинтересно!
– Это они правильно говорили, – серьезно заметил старшина.
– А за предупреждение спасибо, – не совсем трезвый Петренко с признательностью похлопал по спине старшего на пятнадцать лет Оселедца.
Посреди ночи послышался лай Замены – любимой собаки старшего прапорщика Ошейкова (он всегда и всюду таскал ее за собой).
– Фу, Замена! Свои! – прозвучала кинологическая команда, С опозданием прорезались голоса, эхо шагов группы людей.
Это шел ротный со взводными, с ними был плотный капитан с пехотными эмблемами, весь такой выглаженный – «муха порежется» об стрелки на штанах! Элегантный, словно рояль фирмы «Petroff», с иголочки одетый, со стильной бородкой и усами, капитан напоминал великосветского гусара, свежий белый подворотничок подчеркивал загар (для полноты образа не хватало белых перчаток и стека в руке).
– Что это за «гусара» ротный привел? – недоумевал Петренко, в то же время не испытывая к нему неприязни. – Ежели служит в такой дыре, в Джелалабаде, не в Кабуле, не во дворце Амина – значит, свой, то есть – наш, – решил он.
Капитан подошел к Александру с Оселедцем и действительно как-то по-гусарски вскинул руку к новенькому кепи с полевой кокардой защитного цвета.
– Капитан Белов, старший помощник начальника штаба шестьдесят шестой бригады! – назвался он.
– Старший лейтенант Петренко, заместитель командира роты по политической части, – представился Александр, но козырять не стал, поскольку к «пустой» голове лапу не прикладывают, не американская же армия!
Оказалось, что «гусара» прислали, дабы проинструктировал об особенностях несения службы в этих специфических краях. Не выпендриваясь, сугубо по-деловому, «гусар» рассказал, мол, болота эти проточные и являются непроходимыми для любого вида техники, для вьючных караванов и пеших армейских подразделений.
Лишь частично они проходимы для одного-двух или даже трех «духов», знающих эти места как свои пять пальцев. Раньше со стороны болота выставляли обычные посты (согласно требований Устава гарнизонной и караульной службы), но как-то в один недобрый час, в одном из мотострелковых батальонов бесследно исчез часовой – в стальном шлеме, бронежилете, с автоматом, штык-ножом, двумя гранатами и боезапасом.
Особисты сначала выдвинули версию, дескать, парень ушел к душманам, но через несколько суток изуродованные останки солдатика подбросили под забор парка бригады. Пришлось оформлять представление на посмертное награждение часового орденом Красной Звезды, обезображенный труп, без головы и «навесного оборудования» запаяли в цинковый гроб, и… домой, спецрейсом.
Вероятно, боец заснул-таки на посту, позволив незаметно подкрасться к себе, в результате был захвачен и замордован. После такого ЧП на посты в бригаде, со стороны болот, ночью выставляли парные посты – часовой и его помощник – подчасок на армейском сленге. Опыт показал, что целесообразно выставлять на посты военнослужащих различных периодов службы: одного – «деда», а другого – из молодых. Иной неплохой вариант – сержант и его подчиненный. Таким образом, обеспечивается высокая бдительность: если «дедушка» может позволить себе расслабиться, то молодой боец при нем – никогда!
В темные безлунные ночи парные посты дополнительно экипируются приборами ночного видения, так называемыми ночными биноклями, типа БН-1, из расчета – один на пост.
Старший лейтенант Петренко с любопытством слушал инструктаж. Он, хотя и слышал о парных постах от офицеров своей бригады, лично с ними не еще не сталкивался… Тем временем «гусар» заканчивал инструктаж.
– Кстати, господа офицеры, – применил он очень редкое для Рабоче-Крестьянской Красной Армии обращение. – В болотах водится видимо-невидимо всяческой живности. Поговаривают, до вторжения советских войск в этой местности встречались даже леопарды и обезьяны.
