Андрей Воронин - Инкассатор: Золотая лихорадка
В экскурсии по музею прошел день до вечера. После ужина, когда они снова уединились в кабинете с бутылкой коньяка, Василий спросил:
– Ну, Дмитрий, видно, пришло время тебе о своих проблемах рассказать. Может, решим что... Кое-какие возможности имеем.
– Во-первых, мое настоящее имя – Юрий, – сразу пошел на откровенность Филатов. – И началось все год назад, в маленьком городке под Москвой.
Он рассказывал около часа, опуская некоторые моменты и имена. Зачем рассказывал – сам не знал. И какой помощи попросить у цыганского барона – тоже. Зато Василий, с интересом выслушавший грустную историю, сказал-
– Да, брат, крепко тебя прижало. Вот что: сейчас моя жена посмотрит на твои руки – гадает она вернее всех в этих местах, к ней за тысячи километров ездят. Не усмехайся, наши женщины действительно умеют это делать. Просто, как в любом деле, талант нужен. Одна лучше гадает, другая – хуже, а третья просто... деньги зарабатывает. Так что отдаю тебя ей в руки. Сам же я могу помочь деньгами, коли нуждаешься, и, что для тебя нужно, напишу или позвоню любому барону, чтобы помогли устроиться. Ну, вот и Нора идет.
Цыганка Нора казалась по сравнению со своим мужем просто древней старухой, сохранившей, правда, гордую осанку. Наверное, цыганские женщины увядают быстрее мужчин, да и за знание будущего предсказатели всех времен и народов всегда платили молодостью.
Василий вышел куда-то, а Нора молча взяла руку Юрия и принялась ее внимательно рассматривать. Делала она это довольно долго потом подняла глаза на Юрия и произнесла:
– Ты зло притягиваешь к себе, знаешь?
– Догадываюсь, – ответил Юрий. – Мне об этом уже говорили.
– Я вижу, ты идешь между светом и тьмой, по лезвию ножа, и тебя ветром шатает в разные стороны, между добром и злом. Это от рождения зависит, и поделать тут ничего нельзя. Единственное, что я могу для тебя сделать, – проводить в Туманный табор, там ты сам все, что можно, увидишь.
– Это куда-то ехать надо?
Цыганка засмеялась:
– Далеко, милый, ехать-то придется. Только не на лошади и не на поезде. У нас сегодня переночуешь. Время позднее, Шандора проводит тебя. А утром поговорим. Объясню, что не понял.
На пороге комнаты появилась девушка, хотя Юрий слышал, чтобы старуха звала ее. Он поклонился гадалке, которая, в общем, ничего ему пока не сказала, и отправился с Шандорой в какую-то пристройку обширного баронского дома. Девушка несла под мышкой что-то плоское, завернутое в шаль.
Комната, куда она отвела его, была вся завешана коврами самых невероятных узоров и расцветок. У стены стояла низкая широкая кровать, застеленная чистыми простынями, в углу Юрий рассмотрел что-то типа восточной курильницы. Шандора сказала:
– Не думала я, что мать тебя в Туманный табор отправит. Далеко не для всех она это делает, на моей памяти – только для двоих.
– А для кого, если не секрет?
– Тебе их имена ничего не скажут. Мама после них болела долго, это ведь так просто не проходит. И все приговаривала, мол, Господи, какие вихри над людьми веют...
– Вихри враждебные веют над нами... – пропел Филатов и улыбнулся, видя недоумение цыганочки. Потом на секунду прижал ее к себе и отпустил, – так просто, приласкал. Она это поняла, улыбнулась, взъерошила его волосы...
И тут Юрий почувствовал, какими бы близкими друзьями они могли стать, живи он тут. Почувствовал и тяжело вздохнул...
Шандора развернула шаль и показала ему какую-то древнюю книгу в кожаном переплете серого цвета.
– Положи это под подушку, только, упаси тебя Бог, не раскрывай. Ты не маленький, сам знаешь, что играть с такими вещами людям непосвященным нельзя. Да и не поймешь ты там ничего.
– Что за манускрипт такой? – спросил Юрий с любопытством.
– Книга судеб, – серьезно ответила девушка.
– А ты ее читала?
– Нет, мне иной путь предназначен. А той тетке я так погадать предложила, для развлечения... – с этими словами она коснулась ладонью щеки Юрия и выскользнула из комнаты. И тут же Филатова сморил сон.
Перед глазами клубился белый туман, похожий на дым от костра. Юрий стоял на вершине горы, и, когда неслышный ветер относил в сторону клочья этого тумана, ему чудилось внизу, в долине, какое-то движение, ржали кони, доносился скрип телег и обрывки песен на непонятном языке. Наверно, это и был тот самый Туманный табор, о котором говорили цыгане, но разглядеть Филатов ничего не мог, как ни старался.
Тем временем откуда-то сверху послышался звук, похожий на стук метронома, и Юрий увидел перед собой ту самую курильницу, которая стояла в комнате баронского дома. Она просвечивала сквозь туман и была нежного розового цвета, как и дымок, который вился из нее и подобно тонкому канату уходил вверх, пронзая белесую тьму.
«Может, хватит предисловий?» – подумал Юрий. Словно в ответ на его мысль, туман разошелся, и глазам открылась странная, ни на что не похожая картина. По тропинке, которая заканчивалась у его ног, в гору поднималась цепочка людей. Пока он не мог разглядеть лиц, но вскоре шедший первым поднял голову, и Юрий отпрянул: на него смотрел, оскалившись, как в последнюю секунду своей жизни, покойный Рашид...
Убитый милиционер, которого он сбросил с крыши... Педофил-стукач, застреленный Филатовым в бункере... Фома в спортивном костюме, за которым карабкался его телохранитель». «Господи Боже мой! Это же все, кого я убил...» – понял Филатов. А люди все шли, и конца этой цепочке не было видно.
Наконец Рашид достиг конца тропы... и растворился в воздухе, будто его и не было. Юрий стоял ни жив ни мертв, вглядываясь в эти лица, а были они такими, как в последний свой миг на этом свете.
За Фомой шел пожилой, явно больной человек, первый из тех, у кого лицо не было изуродовано смертной судорогой. Филатов присмотрелся к нему. Глубокие морщины на лбу, седые усы, мешки под глазами. Серый замшевый пиджак, черный свитер-гольф... И он исчез, уступив место каким-то накачанным парням с лицами, не обезображенными интеллектом...
Кого тут только не было! Смутно знакомые и совсем незнакомые лица, милиционеры в форме, особенно много парней в кожаных куртках – таких были десятки, солдаты в камуфляже, люди восточного типа, несколько женщин... Они все шли и шли. А потом все исчезло в тумане, и только розовый дым из курильницы продолжал уходить в бесконечность.
Потом наступила тьма.
– Ты все понял? – донесся из полумрака голос Норы. Она сидела около кровати Филатова в старинном резном кресле. По комнате разносился незнакомый запах, из курильницы в углу шла к потолку тоненькая струйка дыма.
Юрий с трудом сел на своем ложе:
– Я что, их всех?..
– Да. К сожалению, ты всю жизнь стоял и будешь стоять перед выбором: убить – или быть убитым самому, лишиться родных и друзей, предать то, что для тебя свято. Решать – тебе... Вскоре память о Туманном таборе сотрется из твоей головы как дурной сон. А теперь прими совет. Когда закончишь свои дела здесь (это будет скоро), ты должен ехать в самый большой город этой страны и связаться с другом, который когда-то помог тебе. Он теперь сам нуждается в помощи. И – береги женщин по имени Вероника. Все. Больше я тебе ничего не скажу. Ну, теперь спи. Спи спокойно. До утра далеко... Спи.
Филатов откинулся на подушку и крепко заснул.
Глава 23
Филатов проснулся с четким осознанием того, что сегодня должно было произойти что-то очень плохое. То ли сон видел, но не запомнил, то ли просто в воздухе носилось... Умывшись, десантник принес из холодных сеней пакет с продуктами, приготовил себе яичницу с ветчиной и кофе. Когда он вымыл посуду и уже собрался на работу, отворилась дверь и в комнату вошла Вероника.
– Здравствуй, Юра, – произнесла она, кладя на лавку сумочку, значительно большую, чем обычный дамский ридикюль. – На работу? Не спеши, ради бога, помощь твоя нужна.
Филатов внимательно пригляделся к однокласснице и воскликнул:
– Да что случилось, Ника? На тебе лица нет! Раздевайся, садись, я сбегаю предупрежу, что меня сегодня не будет. В конце концов, не все же мне за других работать!
За пять минут он добрался до автобуса, где собирались рабочие, чтобы ехать на прииск. Обменявшись парой слов с бригадиром, он вернулся в свою избу.
– Ну, Ника, рассказывай.
– Беда, Юра, – заговорила женщина. – «Наехали» на меня. И кто бы ты думал? Потехин!
– Кто? – не поверил ушам Филатов. – Начальник милиции?
– Он самый. Вызвал вчера вечером и говорит: «Мне сообщили, что твой муж занимался незаконной добычей золота и у него остались самородки. Выдай сама, а то хуже будет». Представляешь? Да, были самородки, у кого их нет, но он-то откуда узнал?
– Или стуканул кто из работяг, или он тебя на понт берет, – поразмыслив, сделал вывод Филатов. – Одно ясно: теперь они с тебя не слезут. Уехать сможешь?
– Так вот я и хочу уехать, но выпустят ли? Дело в том, что Потехин, по слухам, местными бандитами командует. Помоги, Юра!
