Найти «Сатану» - Корецкий Данил Аркадьевич

— Масло лаванды, кедра, мелиссы, мяты, шалфея, — любовно рассказывал Евгеньич, лёжа на верхней полке парной. — Это расслабляющие, успокаивающие запахи. А тонизирующие — бергамот, грейпфрут, имбирь, лайм. Но нужно ещё уметь подобрать концентрацию.

— Да, Евгеньич, пар у тебя на славу получился, — похвалил грузный и лысый Валидыч, покрытый множеством мелких нагретых капелек воды, концентрировавшейся из пара.

Напарившись, генералы вышли из парилки, расселись вокруг стола на диване и в мягкие кожаные кресла. Закутанные по пояс в простыни, с простецкими красными лицами, они были похожи на самых обычных мужиков, не отягощенных властными полномочиями и государственной ответственностью. Вместо петлиц с золотыми дубовыми листьями некоторых украшали оторвавшиеся от веников листы, но располагались они совсем не в тех местах, где положено. И вели голые мужики себя соответственно: смеялись, рассказывали анекдоты, шутили. Кто-то пил водку, кто-то коньяк, кто-то пиво. Евгеньич, как всегда, прихлебывал чай.

— Ааа! — раздался дикий крик: задержавшийся в парилке Валидыч прыгнул в холодный бассейн, подняв фонтаны брызг, которые долетели до стола.

Больше всего досталось Голикову, он брезгливо отряхивался.

— Фрр, — полицейский вынырнул, выплёвывая воду.

— Валидыч, ты прям как американский «морской котик»! — крикнул Евгеньич.

— Я морской лев! — гордо возразил тот.

— Видали мы зверей почище львов, и то от них летели клочья! — продекламировал Голиков.

Все весело засмеялись.

— Отличные раки, — похвалил Балаганский, отрывая и высасывая очередную клешню. — Крупные все, как на подбор.

— Это МЧС нас выручает, — сказал Евгеньич.

Эмчеэсники с довольным видом переглянулись.

— Работа у нас такая — выручать, — улыбнулся один из них.

— Донской рак, — деловито сказал другой. — Раньше такого во Францию экспортировали. Только теперь мало его осталось.

— Раки — это хорошо, — брюзгливо сказал Голиков, который их не ел. — А вот почему в армии на одного генерала приходится тысяча сто военнослужащих, а в МЧС — сто пятьдесят девять?

— Потому что задачи у нас сложнее!

Из бассейна, отдуваясь, вылез Валидыч и, расставив руки, пошел на Голикова.

— Что ты там про львов говорил? А ну, давай бороться! Посмотрим, от кого клочья полетят!

— Ты хоть простыней прикройся, — невозмутимо ответил Голиков. — А бороться я отказываюсь — задавишь! У меня не мускулы роль играют, а голова. Мои мускулы — это армии и дивизии. Знаете, что территория противника не считается освобожденной, пока на нее не ступил сапог солдата?

— Прям-таки, — возразил Балаганский, отпивая пиво. — Пока вы там своими котелками бренчать будете, ракетные войска уже свою задачу выполнят, и вам заходить на вражескую территорию даже не понадобится. Тем более, и для здоровья это не полезно!

— Да, засирать территорию вы умеете! — кивнул Голиков. — Рассказываю анекдот про генерала-ракетчика…

— Давай, давай, — оживились все остальные, кроме Балаганского, который, наоборот, — насторожился.

— Так вот, приезжает генерал в часть с проверкой. Заходит в казарму, кричит: «Почему не убрано? Пол должен блестеть!» Ведут его на позицию, он опять: «Почему ракета не блестит? Она должна блестеть!» Ну, тогда ему баньку истопили, телеграфисточку симпатичную послали в компанию. Только она как ни старается — все напрасно. Девчонка так осторожненько и говорит: «Товарищ генерал, у вас не стоит!» А он как рявкнет: «Он и не должен стоять! Он должен блестеть!»

Генералы захохотали.

— Слышь, Петрович, а у тебя как, блестит? — совершенно серьезно спросил Полибин, когда все успокоились.

Последовал новый взрыв смеха, Валидыч даже с дивана сполз, эмчеэсники держались за животы и вытирали слезы. Шум поднялся такой, будто за столом собрались не семь мужиков, а двадцать семь!

Балаганский с невозмутимым видом встал, взял нетронутую рюмку с водкой, поднял, отставив локоть.

— За ракетные войска! — сказал он и выпил.

Все были вынуждены последовать его примеру, шум понемногу стих.

Потом солдат из взвода охраны принес блюдо с дымящимся шашлыком, и внимание собравшихся переключилось на еду. Тосты следовали один за другим, запасы водки и коньяка быстро убывали. Наконец, все насытились и захмелели, все пребывали в хорошем настроении.

— Ну что, может, в бильярд партеечку?! — предложил Евгеньич.

— А давай! — поддержал Валидыч. Голиков и эмчеэсники пошли с ними в биллиардную.

Полибин и Балаганский остались наедине.

— Выйдем, подышим, — сказал Георгий.

— Пойдем.

Генералы надели отглаженные махровые халаты и вышли на крыльцо. Было тепло, пахло цветами, недавно политой зеленью и свежескошенной травой. Охранник, маячивший метрах в десяти, на всякий случай отошел подальше, чтобы не мозолить глаза начальству. По гладкой асфальтированной дорожке, между зеленых газонов и разноцветных клумб, они подошли к работающему фонтану.

— Я знал, что ты на меня выйдешь, — глядя в фонтан, сказал Полибин. — Только в этом деле я тебе ничем не помогу. Утечка и последствия слишком серьезные, уже самому доложили!

Полибин поднял руку и указал на небо.

— Расследованием будет руководить кто-то из руководства Военно-следственного комитета, так что сам понимаешь…

— Да все я понимаю, — прервал его Балаганский. — Пусть проводят расследование, пусть делают выводы, тут ничего не поделаешь. Я уже послал туда группу поиска, поднял антидиверсантов — если четко сработают, то и проблем не будет. А я по-другому вопросу.

— По какому? — удивился Полибин и перевел взгляд с водяных струй на приятеля.

— В восемьдесят втором году моего товарища, Сережку Веселова, отчислили из академии за анекдот. Я думал, его наш общий друг сдал, Мишка Дыгай. А недавно наш бывший особист у меня на приеме был и сказал, что Мишка ни при чем: якобы информация от территориалов пришла…

— И что ты от меня хочешь?

— Хочу узнать, правда ли это? Дело в том, что кроме нас троих там не было никого похожего на «комитетских» агентов!

— Хороший агент и не должен быть похож на агента! — усмехнулся Полибин. Подул легкий ветерок, и он плотнее запахнул халат. — Зачем прошлое ворошить? Тридцать лет прошло, всё в воду кануло! У тебя сегодня реальные проблемы, а ты в восемьдесят второй год возвращаешься…

— Знаешь, Виктор Эдуардович, с моими проблемами я тебя разбираться не прошу, — холодно сказал Балаганский. — А прошу старую занозу из сердца вынуть! И это вполне в твоих возможностях!

— В моих-то моих. — Тон Полибина тоже изменился, стал мягче, что ли. — Только это же секретная информация. Все равно что я тебя попрошу раскрыть дислокацию ракет и коды запуска!

— Не все равно! — возразил Балаганский. — Мои секреты безопасности страны касаются и вражеские разведки очень интересуют! А кого интересуют твои дохлые секретики про агентуру, работавшую тридцать лет назад? ЦРУ? Или «Моссад»? Никого! Все дела уже давно в архивах пылятся! Или я им мстить пойду?!

Дело шло к ссоре. Полибин откашлялся. В чем-то Балаганский был прав. К тому же среди большого начальства действуют свои законы и правила. Ссориться из-за подобных пустяков тут не принято.

— Не лезь в бутылку, Петрович! — Он дружески похлопал Георгия по плечу. — Уговорил! Завтра подниму архивные материалы, поговорю с опером и позвоню…

— Спасибо, Витя, — успокаиваясь, произнес Георгий. — А я уж подумал…

— Вот чтобы глупостей не думал, пойдем выпьем!

Москва — Западная Сибирь

Серый проснулся уже утром, проспав почти сутки. Такого с ним никогда прежде не случалось. Оглядевшись, он обнаружил себя в квартире нежилого вида — голые стены с неровно наклеенными дешевыми обоями, почти полное отсутствие мебели: не считая дивана, на котором он спал, здесь стояла пара стульев да забрызганные известкой малярные козлы, выполняющие, скорей всего, роль стола… Как он сюда попал?! Серый напрягал память, но, как обычно, ничего не вспомнил. Голова болела, в горле пересохло, язык был большой и жесткий, как наждачная бумага. Надо было срочно опохмелиться.