Сергей Москвин - Схватка профессионалов
Оператор дал крупный план машины, и Ковалев узнал в ней «Мерседес» Тумского. «Ну вот и все, – подумал Ковалев. – Прежний работодатель благополучно отправился в иной мир, унося с собой тайну моего существования». Он поднял с пола стакан и вытянул руку в сторону телевизора.
– За вас, Геннадий Семенович! За вас и за мою удачу! – громко произнес Ковалев и, выбросив из стакана соломинку, допил остатки.
«Теперь уже никто не помешает мне насладиться деньгами, которых скоро станет до неприличия много», – уже про себя добавил он. Мысль оказалась настолько приятной, что на лице Ковалева появилась блаженная улыбка.
Узнав главную новость, Ковалев уже чисто машинально продолжал смотреть на экран. Ведущая выпуска криминальных новостей тем временем продолжала рассказывать о взрыве в Суворовском парке.
– Вот что нам удалось узнать у руководителя оперативно-следственной группы Федеральной службы безопасности, ведущей расследование, – объявила она, и на экране появился плотный мужчина среднего роста с жесткими чертами лица.
– Как вы можете видеть, произошел взрыв, на месте которого работает следственная группа. В результате взрыва погибли люди, личности погибших сейчас устанавливаются, – сказал он.
«Федеральная служба безопасности? – удивился Ковалев. – С каких это пор расследованием убийств бизнесменов занимается ФСБ?» До последнего момента Ковалеву не приходилось задумываться о перспективах расследования совершенных им и его боевиками преступлений. Ни убийство Горадзе, ни расстрел руководителей торговой фирмы «Булат», ни нападение на воинскую автоколонну не имели для него опасных последствий. Все это создало у Ковалева иллюзию, что органы внутренних дел и прокуратура никогда не выйдут на его след. Однако, узнав, что расследованием убийства Тумского занимается ФСБ, Ковалев неожиданно забеспокоился. И дело было даже не в том, что расследованием на этот раз занялась спецслужба, которую он раньше не брал в расчет. Ковалеву не понравился взгляд и голос офицера, появившегося на несколько секунд в программе «Дорожный патруль».
«Такой, пожалуй, не отступится, – начал рассуждать организатор банды боевиков. – Если он ухватится всерьез, то может размотать это дело до конца. Но есть ли ему за что ухватиться? Кто знает о моих контактах с Тумским? Его секретарь. Но он скорее всего тоже погиб при взрыве «Мерседеса». Эта крашеная курица из телепрограммы говорила о смерти ближайших помощников Тумского. Видимо, она имела в виду его секретаря и водителя. Значит, секретаря мне можно не опасаться. Кто еще может знать обо мне? Как будто никто… – Ковалев вспомнил свою первую встречу с Тумским. – Черт возьми! Маринка! Ведь это же она нас познакомила! А я потом еще несколько раз трахал ее. Она была у меня на квартире, значит, знает этот адрес. И она знает о моих контактах с Тумским. А вот это плохо. Очень плохо». Ковалев резко поднялся с кресла. В программе «Дорожный патруль» сменился сюжет, но Ковалев этого не заметил. Он вообще забыл про телевизор. Все его мысли сосредоточились на любовнице Тумского Марине Ляминой.
«Для шлюхи Маринка слишком предана Тумскому. Если на нее нажмет следователь, она сдаст меня не задумываясь. Что я несу?! – оборвал себя Ковалев. – Она сдаст меня без всякого нажима. Она же влюблена в Тумского. Дура! Могла бы сообразить, что Тумский никогда бы не женился на шлюхе. Спать с бабой – это одно, а жениться на ней – совсем другое!» Вскипевшая злость требовала выхода. Ковалев прошел в соседнюю комнату, превращенную им в тренажерный зал. Здесь на одной из стен он установил деревянный щит, на котором отрабатывал удары. Встав в боевую стойку, он в течение минуты в бешеном темпе остервенело колотил в щит руками и ногами. Только когда голова начала кружиться от усталости, он позволил себе отступить от щита. Руки у Ковалева дрожали, тело покрылось потом. Сбросив с себя пропитавшуюся потом одежду, Ковалев голым прошел в ванную и встал под душ. Рукопашный бой с воображаемым противником дал выход неожиданно вспыхнувшей ярости, а холодный душ вернул трезвость мысли.
«Чего ты так разошелся? – спросил Ковалев себя. – Ведь ничего катастрофического не произошло. Что с того, что фээсбэшники занялись расследованием убийства Тумского? Ты по-прежнему контролируешь ситуацию. Ты вычислил еще одного свидетеля. Молодец! Значит, тебе известно, что нужно сделать. Какая-то девчонка! Это просто смешно! Босс мешал тебе гораздо больше и был гораздо опаснее. Но с ним все получилось легко и просто…»
Ковалев вспомнил, как расстался с Тумским:
– Геннадий Семенович, я тут записал кое-какие соображения по поводу использования группы. Как-нибудь посмотрите на досуге.
И, выходя из машины, папочку ему на заднее сиденье. Старик так ничего и не понял, кивнул и папочку к себе подвинул. Не знал, старый хрен, что в папочке вместо документов лепешка пластита, к которой сумасшедший минер Володя прилепил натяжной взрыватель. «Жаль, что Геннадий Семенович не успел оценить нашу с Володей шутку. Жаль», – улыбнулся Ковалев.
Раз уж все получилось с Тумским, то заставить замолчать какую-то девчонку будет совсем просто. Как ту в Екатеринбурге. Ковалев напряг память, но так и не смог вспомнить имя девушки из отдела кадров Свердловского электромеханического завода, которую он утопил в ванне ее собственной квартиры.
Глава 55
ОПЕРАТИВНОЕ СОВЕЩАНИЕ
14 сентября, четверг, 09.00
За ночь погода испортилась. Начавшийся еще ночью дождь к утру так и не прекратился. Заполнившие небо тучи всем дали понять, что ненастье установилось надолго. Люди, кутаясь в плащи и кожаные куртки, спешили по своим делам. Автовладельцы проносились по мокрым мостовым, забрызгивая грязной водой собственные авто и зазевавшихся прохожих.
Из-за низких дождевых туч в кабинете полковника Чернышова стало темно. Ему даже пришлось включить свет, иначе, работая с бумагами, приходилось напрягать зрение, а Павел Чернышов этого не любил. Появившись утром в управлении, он первым делом собрал свою оперативную группу, чтобы обсудить ситуацию, кардинально изменившуюся после гибели Тумского. Явившиеся в его кабинет Ветров и Муромцев имели крайне удрученный вид. В какой-то мере они чувствовали себя ответственными за то, что не предотвратили взрыв машины разрабатываемого лица. Ведь «Мерседес» взорвался буквально на их глазах. Аналогичные чувства испытывал и сам полковник Чернышов. Он прекрасно помнил, как приказал Муромцеву прекратить наблюдение за Тумским, опасаясь расшифровки наблюдателей. И сейчас Чернышов винил себя за этот шаг, так как предполагал, что злосчастный фугас попал в машину Тумского после того, как с нее было снято наблюдение.
– Вот отчет экспертов о причине взрыва, – Чернышов поднял со стола несколько скрепленных степлером листов. – Весь отчет я вам зачитывать не буду, сами потом сможете посмотреть. Суть в следующем. В «Мерседесе» сработало взрывное устройство. Не снаружи, не под днищем, а именно внутри, в салоне. Мощность заряда в тротиловом эквиваленте составила девятьсот граммов. Все находящиеся в машине люди: Шартузов, Тумский, его секретарь и водитель – погибли практически мгновенно. Теперь что касается самого взрывного устройства. – Чернышов поднял к глазам листы отчета и зачитал отмеченную им ранее фразу: – «В результате химического анализа обнаружены частицы продуктов распада, образующихся при взрыве пластиковой взрывчатки».
– Той самой, которая была захвачена при нападении на автоколонну в Северо-Кавказском военном округе? – спросил, завозившись на своем месте, Артем Ветров.
– Пока у нас нет образцов взрывчатки, эксперты не могут сказать, из какой партии была взята та, что взорвалась в «Мерседесе» Тумского. Пока ясно одно – это не самоделка, а настоящий пластит промышленного производства.
– Павел Андреевич, я, конечно, так не думаю, но этот взрыв не мог быть случайностью, так сказать, результатом несчастного случая? – волнуясь, спросил Ветров.
– Пластиковая взрывчатка очень устойчива к тряске, ударам, нагреванию и тому подобному. Без детонатора, самопроизвольно, она не взрывается, – ответил за Чернышова Олег Муромцев.
– А если предположить, что Тумский привез на встречу уже готовую мину, как образец, чтобы продемонстрировать ее Шартузову? Только хотел ее показать, а она взяла да и взорвалась, – продолжая настаивать на своем, спросил Ветров.
– Вряд ли, – отрицательно покачал головой Чернышов. – Тумский даже оружия никогда не носит. Вернее, не носил, – поправился он. – А мина – это же чистый криминал, готовая статья. Нет, Тумский не стал бы так рисковать. Если бы он вздумал устроить демонстрацию взрывного устройства, то вместо себя послал бы на встречу с Шартузовым кого-то другого. Вне всякого сомнения, это заранее подготовленное убийство. И объектом покушения являлся сам Тумский, – положив обратно на стол отчет экспертов, заметил Чернышов.
