Гюнтер Лофлёр - Зарубежный криминальный роман
— Добрый вечер, сэр, — приглушенным голосом ответил Давид.
— Ты обращался к доктору по поводу своей головы?
— Мне не нужен доктор.
— Почему вы говорите о докторе? — вмешался в разговор Бристоу.
Мэнеринг пояснил:
— Он сегодня днем сильно ударился головой о лестницу.
А сам недоумевал, что происходит с Давидом? Несколько часов назад он был свидетелем того, как Давид вышел из себя в разговоре с Читтерингом, чего раньше за ним не наблюдалось. А теперь он был так подавлен, что это немного объясняло его нежелание обращаться к официальной помощи.
— Если нужен доктор… — начал было Бристоу, но Давид грубо прервал его.
— Я уже сказал вам, что мне не нужен доктор. Я хочу только одного, чтобы меня оставили в покое.
— Вы можете поговорить с заключенным не более пяти минут, — обратился Бристоу к Мэнерингу и, выйдя из камеры, закрыл за собой дверь.
— Я не знаю, как это все случилось, но сделаю все, чтобы помочь тебе, — сказал Мэнеринг. — Ты послал за адвокатом?
— Нет.
— Почему нет?
— Потому что я не могу позволить себе нанять адвоката.
— Почему ты не попросил полицию известить меня о том, что произошло? Я все сделаю, чтобы помочь тебе. Чем больше я буду знать о случившемся, тем лучше сможет подготовиться адвокат к твоей защите, а я найму самого толкового адвоката.
— Вы прекрасно знаете, почему я не послал за вами, — твердым голосом ответил Давид.
— Давид, что с тобой происходит? — Мэнеринг почувствовал, что теряет терпение, да и мудрено в такой ситуации не почувствовать раздражения. Он никак не мог понять причины такого поведения Давида. Мальчик был с ним так же груб, как недавно с Читтерингом.
— Если ты не объяснишь мне, в чем дело, я не смогу помочь тебе.
— Ну, передо мной-то нечего лицемерить, — вдруг взорвался Давид. — Вы втянули меня в это дело, так с какой же стати вы будете меня из этого вызволять?
Мэнеринг усилием воли заставил себя промолчать. Отвечать в таком же тоне не было смысла. Он прошелся по камере и сел на единственный стул.
— Прошу тебя, попытайся быть объективным, — сказал он спокойным голосом. — У нас всего три минуты. Что заставило тебя думать, будто я причина всего случившегося?
— Ведь это вы взяли его.
— Ты имеешь в виду миниатюру меча?
— А что же еще я могу иметь в виду?
— Когда я покинул дом через полчаса после твоего ухода, меч был на месте, — сказал Мэнеринг.
Давид ничего не ответил, но по выражению его глаз Мэнеринг понял, что он ему не верит.
— Давид, — как можно мягче начал Мэнеринг. — Ты должен верить мне. Если мы хотим выяснить, что же произошло на самом деле, нам необходимо доверять друг другу. Расскажи мне, наконец, что произошло?
— Я сделал все, как вы мне велели, — глухим голосом начал Левинсон. — Когда я ушел из дома Сары Джентиан, то позвонил в редакцию «Дейли Глоуб» и договорился о встрече с Читтерингом. Да уж, куда как много пользы было от этой встречи! Затем мы были у вас, и вы отправили меня домой. По дороге я заглянул на Хилбери Мьюз и посетил Джентиан Хаус. Когда я пришел домой, то там спрятался какой-то человек. Я не ожидал этого, и он сбил меня с ног. Почти сбил с ног. Из дома ничего не пропало, поэтому я не заявил в полицию и не позвонил вам. Вскоре после этого ко мне пришли двое детективов, обыскали квартиру и нашли… Господи, зачем вы это сделали! Зачем вы подложили меч под спинку моего стула?
Мэнеринг постарался быть как можно убедительнее.
— Давид, но ты же прекрасно понимаешь, что у меня не было ни малейшей причины так поступать.
— И тем не менее это случилось.
— Ты хорошо рассмотрел человека, прятавшегося в твоей квартире?
— Достаточно хорошо.
— Как он выглядел?
Левинсон глубоко вздохнул и ответил:
— Как вы.
— Давид, не будь дураком.
— Конечно, я же еще и дурак. Я же видел вас своими собственными глазами. Вы закрывали лицо шарфом в надежде, что я вас не узнаю, но…
— Я прошу тебя понять одну простую вещь: это был не я.
Левинсон смотрел на него с явным недоверием. Мэнеринг постарался говорить как можно убедительнее:
— Ну, Давид, несмотря на все косвенные доказательства, что заставило тебя думать, что это сделал я? Разве я тот человек, который мог взять миниатюру и подложить ее тебе в квартиру? Еще и ударить тебя? Если рассуждать трезво, ты поймешь, что этого не может быть. Ну, почему ты не хочешь со мной согласиться?
— Все слишком очевидно.
— Это только выглядит очевидным.
— Ради Бога, оставьте меня в покое!
Прежде чем Мэнеринг успел ему ответить, раздался звук открываемой двери, и в камеру вошел Бристоу.
Бристоу и Мэнеринг шли вдоль Кэннон-роу по направлению к Скотлэнд-Ярду. Облака затянули почти все небо. Было темно, и только изредка в просвете между облаками виднелись звезды. Дул сильный ветер, накрапывал дождь — стояла по-осеннему холодная погода, хотя было только начало августа. Они вошли в здание, прошли по слабо освещенному коридору и поднялись в кабинет Бристоу.
Когда они оказались в кабинете, Мэнеринг повернулся к Бристоу и сказал:
— Билл, я хочу рассказать тебе все, что произошло сегодня днем.
— Сомневаюсь в твоей искренности, — ответил Бристоу. — Но попробуй, может, я и поверю.
Когда Мэнеринг рассказывал Бристоу всю историю, то ему показалось, что тот слушает его невнимательно. Инспектор сидел за письменным столом, стоящим поперек его небольшого кабинета. Шторы на окнах, выходящих на набережную, были опущены. Если бы не порывы ветра, которые иногда сотрясали стекла окон, все здание казалось погруженным в молчание ночи.
В заключение Мэнеринг сказал:
— А теперь Левинсон по непонятной мне причине думает, что я готов свалить свою вину на него.
Бристоу молча гонял сигарету из одного уголка губ в другой и пристально смотрел на Мэнеринга.
— Теперь выслушай меня внимательно, — сказал он. — Следы отпечатков пальцев Левинсона были обнаружены по всей квартире Сары Джентиан. Но там нет ни единого отпечатка твоих пальцев. Левинсона видели около дома Сары, но никто не видел тебя. Левинсон все время говорил неправду с тех пор, как его привезли в полицейский участок. Его манера вести себя заставила меня думать, что за ним что-то есть. Повторяю, он все время выкручивается и лжет. Одну ложь нам удалось установить. Он уверяет, что заезжал после посещения дома Сары Джентиан в «Quinns», но на самом деле это не так. Я звонил Лараби, чтобы выяснить, правда ли это, и оказалось, что нет. Он ездил на встречу с Читтерингом. Ты совершил много глупых поступков в своей жизни, Джон. И твоя попытка выгородить этого юного идиота, пожалуй, самая большая глупость. Я думаю, что тебе лучше держаться от всего этого подальше. Перестань строить из себя героя.
В эту минуту Мэнеринг ясно представил себе всю ситуацию. Левинсон не смог или не захотел защитить себя. А он, Мэнеринг, пока не нашел возможности сделать это за него. Пока он размышлял над этим, Бристоу открыл ящик письменного стола и достал из него небольшой пластиковый мешочек, который был крепко завязан у горловины. Пластик скрывал истинную красоту меча, и все же он был прекрасен. К горловине была привязана этикетка, на которой значилось следующее: «Вещественное доказательство, найденное в стуле на квартире Левинсона, проживающего по адресу Джеймс-стрит, 17».
Выйдя от Бристоу, Мэнеринг думал о том, действительно ли инспектор верит в виновность Левинсона или хочет воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы заставить его, Мэнеринга, заняться делом Джентиана.
Затем мысли его перешли на Лону: как-то она там, удалось ли ей попасть к лорду Джентиану. Он оглянулся в поисках такси и вдруг увидел, как из одной машины выглянул Читтеринг.
— Не захватить ли мне вас с собой, сэр? — проговорил он.
Мэнеринг сел в машину.
— Спасибо, — сказал он, — ну, какие секреты мне придется раскрыть в качестве платы за проезд?
— Ты слишком цинично думаешь о репортерах, в этом твоя ошибка, — пожаловался Читтеринг. — Джон, я раскопал историю, которую вы с Бристоу хотели бы узнать. Это произошло почти пятьдесят лет тому назад, но о ней несколько раз писали в газетах. Вот почему она показалась тебе знакомой.
У лорда Джентиана был брат, очень похожий на него не только внешне, но и в привычках. Они вместе путешествовали, и однажды, когда они были в Африке, в Южной Родезии, брат упал в Замбези. Прежде чем его удалось вытащить из воды, тело покойного было страшно изуродовано крокодилами.
— Да, такое запоминается надолго, — сказал Мэнеринг.
Он взял несколько вырезок из газет, которые ему передал Читтеринг, и развернул их.
— А через несколько месяцев, когда сам Джентиан был еще в Африке, умер его малолетний сын, который воспитывался без матери. Не мудрено, что убитый горем отец долго потом не возвращался на родину.
