Сергей Самаров - Особо секретное оружие
Но... Его же вчера же арестовали омоновцы и вывезли вертолетом в Грозный... Как он может оказаться здесь? Как он может гулять по сельской улице в России, когда должен сидеть в камере? Что это? Опять какое-то наваждение?
Люди уехали в сторону военного городка... Их отправил Талгат, хотя он никого не отправлял... По деревенской улице гуляет старый Алимхан, хотя он сейчас сидит в тюрьме в Грозном... А виделся ли с ним Талгат вчера? Было ли это? – вдруг закрадывается в голову сомнение.
– Подожди здесь... – угрожающе говорит Талгат водителю, решив разобраться с ситуацией.
Он выходит из машины и направляется прямо к старику.
– Здравствуйте, Алимхан, – говорит по-чеченски.
– Здравствуй, сынок... – отвечает старик и смотрит внимательно, но явно не узнавая. – А ты кто будешь? А... Ты, наверное, у Мансура работаешь...
– Простите, вы Алимхан? – Талгат смотрит на три ордена Славы трех степеней. Не может быть на свете двух настолько похожих людей, носящих одно имя и имеющих такие высокие награды. – Алимхан Даутов?
– Да, я Алимхан Даутов. А ты кто? – Взгляд старика становится серьезным.
– Я Талгат. Вы не узнаете меня? Мы с вами только вчера расстались...
– Талгат? У меня был односельчанин Талгат... Мальчишка... Я помню его... Но тебя я не знаю... И вчера мы с тобой не виделись... Я вчера весь день с правнуками занимался... – Старик показывает взглядом на детей, рассматривающих Талгата.
– Простите... Вчера вы были в родном селе...
– Я вчера не был в родном селе... Я уже две недели гощу у сына...
– Ваш сын – Ахмад?
– Да, мой сын профессор Ахмад Даутов.
– Мы вчера вместе звонили ему... – Талгат чуть не кричит.
– Да нет же, я не звонил ему... Он дома... В отпуске... Зачем мне ему звонить... Из комнаты в комнату, что ли?.. Ты что-то путаешь, сынок...
– Но я же Талгат... Неужели вы меня не узнаете... Я Талгат Абдукадыров...
– Нехорошо обманывать старых людей. Это у горцев не принято. Я хорошо помню Талгата Абдукадырова... А тебя я не знаю...
И старик обиженно отворачивается, тащит детей за руки.
У Талгата подгибаются ноги. И голова гудит, словно ее засунули в середину колокола и бьют по нему сверху, сильно и часто... Он еле-еле доходит до машины.
– Знакомого встретили? – спрашивает водитель.
– Обознался... – едва слышно отвечает Талгат.
* * *Виктор Егорович сразу слышит этот посторонний звук. И даже точно определяет, что звук этот пришел со стороны. От стены сарая, но со стороны, противоположной дому, то есть из соседнего двора. Крыша над сараем односкатная, скат в сторону двора. И задняя стена выше передней. Задняя до верха крыши поднимается. Щелей в этой стене нет.
Алданов прислушивается. Это не мыши... Такой звук бывает, когда что-то затирает кошка на твердой поверхности. На полу, например. Здесь, под сараем, твердого пола быть не может, точно так же, как и в самом сарае. Значит, скребут по стене. Зачем? Привлекают его внимание к себе. Вывод кажется единственным верным.
И потому Виктор Егорович, ничего не теряя, даже если эти звуки не к нему относятся, передвигается к стене ближе.
– Кто там? – спрашивает шелестящим шепотом.
– Майор Алданов!
– Я! Кто там?
– Вы один?
– Один. Кто вы?
– Капитан Рославлев. Подразделение «Альфа».
– Понял... Недавно здесь был мой куратор. Ваши действия согласованы?
– Так точно. Куратор предупреждал, чтобы вы сами пока не «включались». Сколько человек в доме?
– Семеро. Пятеро здесь были. Вооружены автоматами. Со мной приехали двое. Один – почти мальчик.
– Расположение дома...
– С крыльца вход в кухню, против двери одно окно. Направо дверь в горницу. Посредине печь. За печью можно спрятаться... Одно окно во двор. Одно в противоположную сторону. Три окна на улицу. Что намерены предпринять?
– Нужно штурмовать...
– Лучше сразу занять окна... Подойти незаметно можно с угла кухни. «Мертвая зона» видимости.
– Окна должны быть целы... Не должно быть следа пуль... Скоро приедет Талгат Абдукадыров. Дом без стекол его спугнет.
– При штурме через дверь будут потери... Без сопротивления они не сдадутся... – Алданов категоричен. Он сразу просчитал варианты и не видит другого пути, кроме прострела комнаты через окна. – Другие предложения есть?
– Не вижу... Может, что подскажете? Через чердак дома можно?
– Там не был. Не знаю. Есть другой способ.
– Какой.
– Я сам...
– Каким образом?
– «Включением»...
– Это опасно...
– Опасно для вас... Не подходите, пока я не позову... Все...
– Нет...
– Я пошел...
Он легко выпрыгивает с чердака – высота невелика. И видит в окне рассматривающего его Зинура. Зинур знак подает – зовет. Виктор Егорович идет не спеша, про себя произносит первое ключевое слово. На пороге двери из кухни в комнату он произносит второе слово и сам чувствует, как наливаются пустотой его глаза. Но вовремя останавливает себя от произнесения заключительной части. Все боевики собрались за столом. Приготовились к завтраку. Матрацы аккуратно свернуты у стен. Автоматы стоят в стороне в разных местах. И один автомат прислонен к подоконнику окна во двор. Зинур только что поставил, когда Алданова звал.
При «включении» второго уровня ускорены не только двигательные реакции, но и мыслительные. Виктор Егорович моментально просчитывает ситуацию и все возможные варианты.
– Там кошка... – кивает он за окно. – Колбаски бы ей...
И шагает к окну. Понимает, что без этой фразы его шаг будет рассматриваться как шаг к оружию. Фраза маскирует целенаправленность движения.
– Мы кошек не едим... – гогочет один из небритых чечен.
Но ему тут же становится не до юмора. Автомат уже в руках Алданова, предохранитель сбивается ударом ребра ладони.
– Не шевелиться. Дом окружен «Альфой». Стреляю на первое движение...
Куски застревают у чеченов в глотках.
– Капитан Рославлев! – кричит Алданов. – Ко мне!
Топот ног слышится с разных сторон. Ко всем окнам приблизились лица страхующих. Основная группа врывается через дверь.
Виктор Егорович бросает автомат и потряхивает руками, сбрасывая «включение». На это уходит два десятка секунд.
– Ты же обещал мне вести себя честно... – с укором говорит Зинур, которому уже нацепили на запястья наручники.
– Я и веду себя честно... – отвечает Алданов. – Я обещал только одно – дождаться Абдукадырова, чтобы поговорить с ним. Я мог бы и один его дождаться, убив всех вас... Но капитан Рославлев пожелал с вами поговорить...
* * *– Куда едем-то? – в третий раз спрашивает водитель. Уже сердито спрашивает, голос повышая, что ему, кажется, вообще-то не свойственно.
Талгат испуганно вскидывает голову. Впечатление такое, что он задремал с открытыми глазами, вышел из мира окружающего в какой-то другой мир и вернулся только с великим трудом. Еще один предвестник ступора...
– Ты меня знаешь? – тихо спрашивает он водителя.
– Ну как знаю... Мне сказали, стоять в аэропорту... Сказали, четыре человека сядут в машину... Сказали, везти куда прикажут... Вот и сели... Вот и знаю...
– Как зовут меня – знаешь?
– Откуда я могу знать...
– Не предупредили?
– Нет. Слышал, вас Талгатом Хамидовичем называют... Вот и все...
– Абдукадыров моя фамилия... Талгат Абдукадыров... Слышал?
– Талгат Абдукадыров... – повторяет водитель. – Нет, не слышал...
– Запомни... Сгодится...
– Едем-то, спрашиваю, куда?
– Пока выезжай на шоссе, там налево...
Водитель повышает скорость. Талгат кладет на переднюю панель сложенную в несколько раз карту и опять проваливается в забытье, дремлет, не очень понимая, что вокруг него происходит за собственными, непонятными ему самому мыслями.
– Там голосуют... Тормознем?
– Нам попутчики не нужны... – тихо говорит Талгат, но все же голову поднимает и тут же вскидывается, сам обе ноги выпрямляет, словно желает на педали сцепления и тормоза надавить.
– Тормози... – хрипит глухо, со стоном и опять хватается за руль. – У тебя оружие есть?
– Зачем мне оружие... На каждой дороге проверяют...
Машина останавливается в трех метрах от человека, стоящего на шоссе с поднятой рукой. Рядом скамейка и столб с указателем автобусной остановки. Талгат молча и тупо смотрит в лицо этого человека. Тот подходит, наклоняется.
– Привет, мужики... До Ярославля? Не подбросите...
Талгат не отвечает ничего, только смотрит в эти знакомые до боли глаза. Они светятся приветливой улыбкой... Они иногда могут и так светиться, точно так же, как яростью... Когда-то они улыбкой светились при взгляде на Талгата, а вчера вечером светились яростью оттого, что не могли его увидеть...
Талгат открывает дверцу и выходит. Стоит прямо и смотрит на человека.
– Ты что, не узнаешь меня?.. – спрашивает со скрипом в голосе. И в горле все пересохло, и слюны во рту нет. Он уже видит ответ этого человека. Ни за что бы Сохно не пожелал «не узнать» Талгата, ни за что не захотел бы упустить.
